Крестоносцы - они есть в каждой семье

Так сложилось, что в нашей семье все женщины – крестоносцы. Не в смысле завоеватели, иначе Палестина давным давно стала бы нашей семейной вотчиной, а в смысле нести крест. Вообще, наверное, рыцарям крестовых походов было намного проще, чем нашим крестоносцам, вернее крестоносицам - мужчины в нашей семье упорно отказываются нести крест, таскать чемоданы без ручек, в общем радеть и страдать на благо семьи и близких так, чтобы болело сердце, скакало давление и отказывал желудок. Мужчины в нашей семье себе на уме - им интереснее смотреть игру "Зенита", когда он проигрывает и орать в телевизор куда Халком нужно ударить по Аршавину, чтобы получить "bingo", либо "битвы при Майдане", а от ношения крестов мужчины нашей семьи отказываются напрочь. Наши женские крестоносцы называют это "хорошо устроились" и считают это ещё одним крестом в своей коллекции.

Вот и рыцари средневековые тоже жили без проблем - сходили до Пластины, отобрали похоронный артефакт или надавали еретикам по сусалам, и всё - вернулись себе назад в Европу, сели ровно на то, что противоположно мозгу и сидят, пока папа им новый квест не придумает.

Вот совсем другое дело у наших крестоносиц - с утра встали, кресты на спины себе закинули и страсти понеслись: с утра и до обеда в будни нужно страдать и радеть за работу. Особый шик женских крестоносцев - работу ненавидеть, но убиваться за неё так, как не убивались древние славяне на Чудском озере в борьбе с то ли тевтонскими, то ли с левонскими рыцарями. Кстати на выходных страсти крестовы по работе заменяются на страсти по любым бытовым вопросам. Летом накал выходных крестовых страстей выше на пару порядков, сами понимаете: огороды, дачи урожаи, всё гниет и никто не ценит. После обеда и до конца рабочего дня у женских крестоносцев страсти временно превращаются в радения за не самых близких. В часы радения за не самых близких женские крестоносцы из нашей семьи узнают, что Людмила Павловна родственная им душа и награждается за это почётным званием "хорошая женщина, мне её так жалко".

А Танька, леди-подзаборная, не поддерживает идеалов носительства креста, за что имеет звание "так ей и надо". Фортуна, стервозная тётка, мановением руки меняет Людмилу Павловну на Люську, а Таньку на Татьяну Юрьевну с присуждением им соответствующих званий с периодичностью раз в три дня, что позволяет женским крестоносцам присвоить себе внеочередное звание "я же говорила".

После работы и до самого сна у женских крестоносцев активность страстей и радения множится в геометрической прогрессии - тут то уже семья и близкие не ценят, не любят, не понимают. Правда КПД этих радений и крестовых страстей неизменно стремится к нулю с образованием в нерастворимом остатке предпосылок к язве желудка и ишемическому инсульту.

В категории "лучший крестоносец года" неизменно лидирует моя матушка - её крест, наверное, весит как "БелАЗ", а стоит как четыре новых американских "Боинга". Вес её креста составляю я, мой папенька и три моих двоюродных сестры, каждая из которых ещё дополнительно укомплектована мужем и ребенком.

Крест моей тёти он намного легче, весит не больше, чем "КамАЗ", ну и по стоимости, конечно, проигрывает матушкиному, я бы торганула тётин крест по цене двух ТУшек, б/у недолго. У тёти крест оборудован сыном, невесткой, внучкой и бабушкой, которая считает, что диктор Первого канала с завистью смотрит на их диван.

Я являюсь стыдом своей семьи, потому что упорно отказываюсь участвовать в крестовых страстях, за что имею звание сложное, на русский язык переводимое (если с цензурой) как "малохольная". Помню, матушка в детстве, когда я сильно шалила или капризничала, говорила мне, что я из детдома взятая и если что - сдать меня обратно не трудно. Вообще наши женские крестоносцы еще и не так мило умеют шутить, каждая их шутка как удар стальной болванкой в лоб. Раньше я обижалась на милые шутки маменьки о том, что я в семье приёмыш, а теперь почему-то всё больше склоняюсь к тому, что она права и за что опять же ей огромное спасибо.

62
1448
45