Когда заканчивается рыцарское «навсегда»

Были, есть и будут в наших деревеньках благородные рыцари, которые изучили массу инструкций, которые (не рыцари, а инструкции) указали массу верных подходов к девушке и позволили завоевать/покорить прекрасную Дульсинею/Лауру навсегда. Читающей публике лучше всего в этот момент слегка вздрогнуть, ведь слово «навсегда» такое же опасное, как слово «никогда». Про последнее слово всем хорошо известно: «Никогда не говори «никогда». А вот про слово «навсегда» ещё только предстоит узнать. Однако, если читающая публика слегка вздрогнула, то она сделала первый шаг в правильном направлении.

Джейн и Линда: рыцарь почувствовал разницу

Итак, что же такого страшного есть в слове «навсегда»? Страха в нём ничуть не больше, чем в рыцаре, который нашёл подход к Дульсинее, но... Нет такого действия/чувства/эмоции/времени года/состояния здоровья, которые бы, в один прекрасный момент появившись, уже оставались с нами навсегда. Приведем пример, который ярко иллюстрирует, как некий рыцарь (назовём его Пол Маккартни) осознал, что «навсегда» легко со временем превращается в «никогда».

Был месяц май 1967 года, когда в одном из лондонских клубов отчаянная фотокорреспондентка Линда Истман, «королева группис» (а именно так именовали девушек-фанаток, следующих за своими кумирами и готовых провести с ними хотя бы одну ночь), познакомилась с Полом. Худая блондинистая американка, пришедшая в клуб со своим бой-френдом, понравилась Маккартни, и вся компания продолжила веселиться в гостях у Пола. Прошло несколько дней, и Линда подкараулила Пола на вечеринке по поводу выхода нового альбома «Битлз». И здесь у нашей лишённой тормозов Дульсинеи случился прокол: от рыцаря не отлипала его невеста, английская актриса, рыжеволосая красавица Джейн Эшер. Этот роман длился четыре года, Маккартни жил в особняке Эшеров, которые и без того многое для него сделали, что ценилось рыцарем и выражалось в гениальных песнях, посвящённых прекрасной даме. Свадьба была ожидаема и где-то неминуема.

Линда ни с чем (а, точнее, ни с кем) вернулась в Нью-Йорк, Пол ей позвонил пару раз. Казалось бы, надёжное «навсегда» соединило сердца Пола и Джейн. Однако, прошёл год и до Линды дошли слухи, что помолвка расторгнута. Причина была до смешного проста: невеста застукала своего рыцаря в объятьях очередной девушки – Фрэнси Шварц.

Маккартни улетел в Нью-Йорк, где готовился открыть звукозаписывающую компанию, и тут вспомнил о Линде. Через полгода американская Дульсинея уже переехала в Лондон.

Обнажить? Махом!

Рыцарь, не сознающий опасности слова «навсегда» – это человек, совершенно лишённый правильных представлений о мире. Или просто уверовавший в бесконечность Вселенной и в себя. Как в непередаваемо ценный венец творенья природы. Нет, разумеется, иные рыцари бывают весьма и весьма одарены, даже гениальны, но, как назло, иные лауры этого не сознают и не дарят им ощущения вечного блаженства. Лишившись (уже ставшего таким родным и любимым) слова «навсегда», наши рыцари кидаются в крайность – в объятия слова «никогда». И снова пример. На этот раз рыцаря назовём Франческо Гойя.

Как это часто бывает, пресыщенная красавица томилась в своём богатом поместьи. Без хорошего живописца и парадного портрета. Томилась, но недолго. Стоило ей пошевелить мизинчиком – и вот он! – рыцарь-портретист, у её ног. Пусть ему за 70, и он почти глух. Утончённая и по-настоящему аристократичная, с тонкой талией и маленькими ступнями, Каэтана Альба заставила трепетать немолодое, но пылкое сердце вдовца.

Гойя знал, что Каэтана капризна, что она злая, что ей не стоит доверять. Знал, но ничего не мог с собой поделать. Любовь переполняла его. И случилось чудо: молодая герцогиня обратила внимание на огромного и уродливого, но физически сильного, с неуёмным темпераментом и скандальной репутацией, художника.

В 1796 году муж Каэтаны умирает, и она уединяется в своём загородном имении. Скрашивает печаль прекрасной вдовы наш рыцарь: они вместе гуляют, подолгу беседуют. Он пишет новые портреты своей возлюбленной, и она, смирив свою гордость, отвечает на его чувство. Казалось, чудная идиллия останется с ними навсегда.

Ах, лучше бы нам не знать этого слова! Едва на горизонте появляется фигура молодого и смелого аристократа, Каэтана отворачивается от своего возлюбленного. И тогда рыцарь, утративший всё благородство, но не утративший таланта живописца, выставляет на суд публики новую картину – «Маха обнажённая». На ней изображена испанская проститутка с лицом герцогини Марии Тересии Каэтаны де Альба.

«Вдова гольфа»

Иным представляется нам случай с рыцарем, знающим всё наперёд... Впрочем, он никогда не признается Лауре в данной осведомлённости, а будет прекрасно играть свою роль, покуда она ему не надоест. Зато, как только случится с нашим героем такой казус, он немедленно выйдет на авансцену и объявит так громко, чтобы слышала вся деревенька: «Я знал, что «навсегда» не существует, знал, когда говорил зачем-то тебе это слово вместе со словом «любовь», а теперь я...» Подробности именно этой истории достаточно любопытны, ведь речь пойдёт о рыцаре по имени Арчи Кристи.

Агата пришла на вечеринку в гарнизон с приятелями и её внимание привлёк высокий блондин. Он был новичком в Королевском Воздушном корпусе, но был пилотом и вёл себя достаточно бесцеремонно. На третий день знакомства Арчибальд Кристи признался Агате в любви, и ему было наплевать на то, что она обручена. В тот же день девушка разорвала помолвку и хотела только одного – стать женой пилота!

Планы нарушила война 1914 года. Арчи призвали на фронт, а его Лаура пошла работать в военный госпиталь. Через год влюблённые встретились, у них было ровно три дня для того, чтобы побыть вместе и... несколько раз поссориться. Она считала, что во время войны дарить несессер несерьёзно, а у него было иное мнение. На её «нет!» у него сразу находилось «да!». Сомнений не оставалось: они влюблены навсегда! В день свадьбы на невесте вместо свадебного платья и фаты были плащ и красная фетровая шляпа, а жених в мундире выглядел настоящим героем. Уже на следующий день они разлучились: Агата вернулась в Лондон, а её муж отправился в свой полк, во Францию.

И вот – мирная, казалось бы, счастливая жизнь по законам викторианства, рождение дочери... А если нужно, то жизнь «на колёсах», всегда с ним, советником Специальной миссии по надзору за колониями. Однако Агату совсем не интересует его гольф, а он равнодушен к герою её книг – Эркюлю Пуаро. В 1926 году ей пришлось трудно: умерла мать, она решилась продать родительский дом и от горя была на грани нервного срыва, у неё стали появляться признаки амнезии. А он, вернувшись из Испании, объявил, что уже давно влюблён в секретаршу своего шефа Нэнси Нил, с которой познакомился во время игры в гольф, и потребовал развод...  

«Если в том же духе рассуждать и дальше, то можно прийти к выводу, что настоящей любви, верных и преданных рыцарей в природе не существует», – скажет раздосадованная тенденциозным подбором историй читающая публика. Нет, конечно. Речь идёт всего лишь о слове «навсегда», которое не может встречаться чаще, чем какое-либо другое слово.