Украина vs Белоруссия. Чему Союз учится у белорусов

Почему Украина не Россия и уж тем более не Белоруссия

Ключевым отличием между тремя республиками является степень присутствия государства в политико-социальной и экономической жизни. Уровень варьируется:

 — самоустранение государства от влияния на экономику (на Украине),

 — умеренное, а откровенно говоря, недостаточное воздействие (в Российской Федерации),

 — контроль государства над общественно-политическими процессами и работой экономики (в Беларуси).

Именно государство является ключевым субъектом в экономике страны, сдача же им регуляторных функций «невидимой руке рынка» приводит только к выталкиванию его на обочину реальности и превращению в «ночного» сторожа, неспособного отпугивать олигархию.

Украина в масштабах своей экономической деградации напоминает Молдавию и Среднюю Азию. Любые её сравнения с другими республиками из состава бывшего СССР некорректны. Украина даже не Киргизия, где степень хаотизации политики и экономики запредельна. Однако при этом в той же Киргизии происходит плановая реиндустриализация.

Выражаясь образно, роль украинского государства в экономике свелась уже не к роли ночного сторожа, вынужденного отбивать набеги олигархов на склад товарно-материальных ценностей, но к прямому пособнику, зачастую даже организатору данных набегов. Ведь министр топлива и энергетики Эдуард Ставицкий не может думать на рабочем месте о развитии атомной энергетики: его мысли поглощены импортом белорусского топлива и расширением сети аффилированных АЗС. Аналогично себя ведут и другие члены украинского кабинета министров.

В целом же экономическая модель Украины — это перечень фамилий олигархов различного масштаба.

Теперь колёса и трубы — «Интерпайп» Виктора Пинчука, электроэнергия и металлургия — «ДТЭК» и «Метинвест» Рината Ахметова, уголь — поле деятельности Ахметова, Новинского и Януковича, химическая промышленность — «Остхем» Дмитрия Фирташа, нефтехимия — «Приват» Игоря Коломойского. Даже сельское хозяйство успешно осваивается всё теми же персонажами.

Победа же донецкого клана в политическом противостоянии на Украине приводит уже не столько к уподоблению Молдавии по уровню деиндустриализации, сколько к построению узбекской модели экономики (в плане концентрации отраслей народного хозяйства в руках правящего олигархата).

И похоже, что этот процесс уже необратим: жителям Украины предстоит прочувствовать все его «прелести» и дойти до логичного конца — неофеодализма со всеми его атрибутами: полная неработоспособность государственных институтов, бесполезность законодательства, бессмысленность судебной власти и всеобъемлющее право феодалов и их охранных структур.

Почему Белоруссия не повторила судьбу Украины?

Первым ответом у читателя на этот вопрос станет реплика следующего содержания: «На Украине нет своего Лукашенко», однако причина не только в роли личности Александра Григорьевича (впрочем, она бесспорна).

Можно по-разному относиться к личности Александра Лукашенко, однако его ключевая заслуга состоит в сохранности экономики республики. Белоруссию лихорадило с 1991 по 1995 годы. С 1995 года началась постепенная стабилизация и развитие, в то время как на Украине с Россией — ускоряющаяся деградация. Стабилизация в России началась с 2000 года, а потому осмелюсь предположить, что срок отставания России от Белоруссии в вопросах государственного строительства и управления экономикой составляет минимум 5 лет.

Именно Лукашенко пресёк на корню приватизационные поползновения в республике, не дав родиться белорусскому олигархическому монстру.

Даже несмотря на то, что 40% ВВП республики — нефтехимия, химия и калийные соли, Белоруссия в первую очередь ― машиностроительная республика. Машиностроение само по себе даёт стране более качественных управленцев, ведь сложность отрасли несравнимо выше, чем того же сельского хозяйства, а необходимость выстраивать кооперационные связи вынуждают менеджера быть компетентнее. Хотя и взбучки с кадровыми последствиями от начальства  в республике никто не отменял.

Но самое главное — белорусские менеджеры привыкли работать в условиях сложных систем, а потому не страдают уже описанной «манией упрощения» отраслей путём выбрасывания из них «лишних» шестерёнок в виде санаториев и сопутствующих производств. Именно поэтому республику можно считать ещё и кузницей кадров для Союза. Надеюсь, что подготовленных управленцев хватит для первичной подготовки новых элит в национальных республиках и стабилизации их экономического состояния.

Особую роль сыграл географический фактор: Украина по площади значительно превышает Белоруссию, следовательно, запасы полезных ископаемых также выше.

Это дало возможность украинским олигархам, подменившим государство, максимально упростить народное хозяйство, сохранив на время прибыльность своего бизнеса.

Так, в Белоруссии сохранена химия волокон, работающая в кооперации с химическими заводами. На Украине же отрасль в результате приватизации была упрощена: волокна остались у государства, а химзаводы достались Фирташу. В итоге кооперация рухнула.  Белорусская металлургия, в отличие от украинской, не обладает полным циклом производства и является обслуживающей отраслью экономики, в то время как на Украине она стала флагманом экономики.

Таким образом, особой возможности упрощения структуры экономики не было, так как достаточным объёмом рынка для медленной деградации республика не обладала, необходимых запасов полезных ископаемых не было, что в совокупности с фактором Лукашенко привело к осознанию необходимости развития.

Однако простого развития Беларуси недостаточно: белорусским руководством была найдена эффективная модель организации и управления производством.

Централизация и холдинги — шаг к союзным корпорациям

Сохранение заводов в 90-х — лишь первый шаг к восстановлению экономики, далее последовало объединение отраслевых предприятий в холдинги. Химпром и нефтехимия подчинены «Белнефтехиму», металлургическое производство — «Белорусскому металлургическому комбинату», сельское хозяйство подконтрольно и управляется Минсельхозом. Характерно и то, что ответственность за принятые в рамках предприятий и холдингов решения является не коллективной, а строго индивидуальной. Аналогично и с успехами.

И если в Российской Федерации в холдинги собрана в основном оборонка и высокие технологии — остальные отрасли подверглись приватизации, — то в Белоруссии постарались консолидировать всё, в том числе и государственные масс-медиа.

Интересно и то, что большинство предприятий — ОАО, но так как государство является ключевым, а часто и вовсе единственным акционером, то дивиденды выплачивать некому. Вернее, они расходуются не олигархами на сверхпотребление, а идут на поддержание социальной инфраструктуры, а также сопутствующих, часто даже и вовсе побочных производств.

То есть белорусы в вопросах централизации производства пошли дальше, чем кто-либо в Союзе или его потенциальных членах, а потому опыт создания холдингов нужно перенести на общесоюзный уровень.

А возможность возврата государством приватизированной за лихие 90-е собственности ещё будет: кризис неминуемо разорит часть олигархов. Тогда опыт белорусов особенно пригодится. Главное, вновь не наступить на «грабли» Дерипаски. И не стоит стыдиться создавать государственные монополии там, где они нужны. Ломозаготовка на Украине и в Белоруссии тому ярчайший пример.

Отдельно стоит заметить: прибыльные предприятия зачастую финансово помогают менее успешным производствам, пока правительство пытается найти деньги для их модернизации.

Выводы

Белорусская экономическая модель действительно самобытна и на постсоветском пространстве, пожалуй, уникальна. Однако всё имеет свою цену: частная инициатива в республике подавлена. Впрочем, учитывая, что мелкий и средний бизнес, как правило, занимается спекулятивной торговлей, то цена не кажется уж столь высокой и пугающей.

В остальном же опыт Белоруссии в управлении экономикой должен быть изучен в научно-исследовательских центрах и перенесён на масштаб всего Союза, ведь за ним — будущее Союза.

Украина же ничем порадовать не может: страна победившего shareholder-капитализма не может быть достойным примером. Скорее, образцом того, как делать не стоит.

А пока в Союзе переплётён белорусский социализм, российские stakeholder-капиталисты, ведущие схватку со своими коллегами, уже разорившими Украину, да казахская сырьевая модель, стремящаяся к индустриализации.

Без серьёзного исследования и заимствования опыта Белоруссии в управлении в ближайшие годы никак не обойтись: в очереди на принятие в Союз стоят республики, чьи элиты мало чем отличаются от украинских. Следовательно, спрос на плановое восстановление государства будет актуальным не одно десятилетие.

А пока белорусы явно задают новые тенденции развития в Союзе: это и посадка Баумгертнера с последующим возбуждением уголовного дела Следственным комитетом РФ, ипрочие законодательные заимствования.

В общем, так: опыт есть, модель деятельности — тоже. Осталось самое сложное: изучить, обработать и воплотить всё наработанное белорусами на практике. Уверен: политической воли для этого окажется достаточно.