Порфирий. Против Христиан

Если главным известным нам антихристианским критиком II века являлся Цельс, то в следующем, III столетии подобную роль сыграл Порфирий. И если о личности Цельса известно очень немного, но зато можно восстановить больше половины текста его книги, то с Порфирием (ок. 235 – ок 305 гг.) дело обстоит скорей наоборот. – О жизни и деятельности его сохранились сведения, пожалуй, куда более подробные, нежели о его самом знаменитом труде…

По своему происхождению Порфирий являлся эллинизированным сирийцем, получившим прекрасное образование. Со временем он стал весьма знаменитым римским философом III века, одним из основоположников неоплатонизма, оставившим после себя богатое литературное наследство. Он написал немало сочинений по философии, истории, этике, математике, астрономии и т.д. Подобно прочим неоплатоникам, Порфирий ревностно отстаивал и защищал древнюю языческую религию от нападок христиан, хотя при этом в области основных идей и понятий он проявлял значительную близость к христианскому мировоззрению. Как уверяли церковные историки, первоначально Порфирий даже сам был приверженцем христианства, но как-то раз однажды был избит своими «кроткими братьями во Христке», после чего воспылал к ним ненавистью и из мести разразился обширным сочинением «Против христиан», состоящим аж из 15 книг! Судя по отзывам церковников и сохранившимся отрывкам, этот труд Порфирия представлял собою выдающееся произведение. Автор обнаруживает в нём огромную эрудицию, крупный полемический талант, глубокое знакомство с христианской и иудейской литературой. Порфирий имел много последователей, наиболее удачные места из его книг широко использовались различными противниками христианства в древности. Но только античной эпохой влияние Порфирия не ограничилось, ибо своими блистательными аргументами он во многом предвосхитил позднейшие выводы библейской критики Нового времени.

Неудивительно, что «отцы церкви» разных времён наделяли Порфирия самыми бранными эпитетами и выступали против него с гневными отповедями. Он считался в древности самым опасным из идейных противников христианства, поэтому церковники после торжества своей религии постарались решительным образом уничтожить всякую память о нём. В итоге специальным императорским указом 448 года все экземпляры книги «Против христиан» на территории Римской империи были осуждены на сожжение. Как результат, от 15 томов этого самого знаменитого сочинения Порфирия до нас дошли лишь отдельные обрывочные цитаты, в основном же – пересказы его аргументов и вопросов, содержащиеся в трудах различных церковных авторов типа Евсевия, Иеронима, Августина Блаженного, Феодорита, Макария Магнета и других, написанных ими в защиту христианства. Эти сохранившиеся отрывки составляют лишь незначительную долю текста Порфирия, но и они дают представление о характере его книги «Против христиан». Главным же является то, что содержащаяся в них критика "священного писания" и христианских догматов не утратила своего смысла и в наши дни...

Против Христиан

Некоторых беспокоит и они допытываются, какое из двух воскресений соответствует обещанному верующим – воскресение Христа или Лазаря? Если, говорят они,- Христа, то как может воскресение того, кто родился без всякого семени, походить на воскресение рожденных от семени? Если же утверждать, что воскресение Лазаря соответствует, то и это, по-видимому, нескладно получается. Ведь воскресение Лазаря произошло при ещё не разложившемся теле, тогда как наше воскресение произойдёт через много веков, когда тело распадется. Далее, если после воскресения будет блаженное состояние, когда тело не будет знать повреждений, не будет нужды в голоде, то что означает, что Христос ел и показал свои раны после воскресения? Если он сделал это (притворно) ради неверующего, (апостола Фомы, прозванного "неверующим") то он совершил обман. Если же он показал то, что есть на самом деле, то, значит, после воскресения возможны ещё раны? (Августин, ер. 102 (49), с. 2. Вопрос 1-й)

Если Христос называет себя путём ко спасению, благодатью и истиной, если только в себе одном полагает возможность возврата для душ, в него верующих,- то что же делали люди столько веков до Христа? Уж не стану говорить о временах, предшествующих основанию царства в Лациуме; допустим, что человечество существует только со времен Лациума. Согласно римской традиции, основанием римской державы послужило образование царства в Лациуме, где главным городом была Альба-Лонга. Так ведь в самом этом Лациуме богов почитали ещё до основания Альбы! В Альбе также была религия и храмовые обряды. Немалое число столетий сам Рим просуществовал в течение долгих веков без христианского закона. Что же сталось со столь неисчислимыми душами, которые все были безгрешны,- ведь тот, в кого можно было уверовать, не удостоил ещё людей своим пришествием? Весь мир и сам Рим блистали обрядами и храмами. Почему же так называемый Спаситель в течение стольких веков скрывался? Пусть не говорят, что о роде человеческом имел попечение «Ветхий завет» иудеев: ведь иудейский закон появился гораздо позже и действовал в небольшой области Сирии; лишь впоследствии он проник в пределы Италии, но это было уже после цезаря Гая (Калигулы) или, во всяком случае, в его правление. Что же, в таком случае, сталось с римскими или латинскими душами, которые лишены были милости ещё не явившегося Христа до эпохи цезарей? (Августин, I.c., с. 28. Вопрос 2-й) 1. Как это Иисус дал себя распять с позором?

Почему Христос, когда его привели к первосвященнику и к прокуратору, ничего не сказал, что было бы достойно мудрого и божественного человека, нечто такое, что могло бы просветить судью и присутствующих и исправить их, а позволил, чтоб его били тростью, чтоб на него плевали и увенчали его терниями?… А если уж Христос должен был пострадать по предписанию бога, то ему следовало подчиниться наказанию, но претерпеть страдания, по крайней мере, после яркой, свободной речи: ему следовало произнести перед судьей Пилатом серьёзные, мудрые слова, а не подвергнуться поношениям, как первый встречный из подонков общества!

2. Как понимать: "Если возможно, да минет меня чаша"?

Право, полны неясности, проникнуты невежеством и те слова, которые Иисус сказал своим ученикам: "Не бойтесь убивающих тело"; а сам он в смертной тревоге в ожидании страшного не спал, в молитве просил, чтоб миновало его страдание, а ученикам сказал: "Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение". Эти речи недостойны сына божьего и даже (просто) мудрого человека, презирающего смерть.

3. Как понимать: "Если бы верили Моисею, то поверили бы и мне"?

Верхом неясности мне представляется также сказанное в евангелии: "Если бы вы верили Моисею, то поверили бы и Мне, потому что он писал о Мне" - а между тем от Моисея ничего не сохранилось, ибо все его произведения, говорят, сгорели вместе с храмом, а то, что написано под именем Моисея, написано через 1180 лет после смерти Моисея Ездрой и его людьми. А если бы даже допустить, что это сочинения Моисея, то нельзя доказать, что где-нибудь Христос назван богом, или богом-Словом, или Демиургом. Вообще, кто говорил о распятии Христа?

4. Что это за рассказ о свиньях и бесах? ( О «чуде в стране Гадаринской»):

Если же, желая поговорить и о том повествовании, ...то, что там сказано, представляется действительно ловким враньём, так как Матфей говорит, что два беса вышли из могил навстречу Иисусу, затем, испугавшись Христа, вошли в свиней и многих убили; а Марк, не задумываясь, присочинил колоссальное число свиней… Какая сказка, какой вздор, какая воистину чрезмерно смехотворная выдумка! Двухтысячное стадо свиней побежало в море и погибло, утонув! Как можно, слушая, как бесы просят, чтоб их не отправили в бездну, а Христос затем по их просьбе не отправил их, а наслал их на свиней,- как можно не воскликнуть: фу, какое невежество! фу, какое комическое заблуждение – внять просьбе духов-убийц, причиняющих большой вред миру… Поэтому этих умысливших зло против человека, этих архизлодеев следовало бросить в ту самую пропасть, которой они страшились, а не, разжалобившись их мольбами, позволить им натворить другую беду!.. А ведь следовало загладить вред, причиненный не одному, двум, трём или тридцати людям, а всем людям, тем более что, согласно свидетельствам о нём, Христос ради этого и явился в мир! А просто одного освободить от невидимых оков, чтоб незаметно наложить их на других, или благополучно избавить кое-кого от страхов, чтоб ввергнуть в страх других,- это нелепо; ибо это правильно будет назвать не исправлением зла, а злодеянием. Далее, тот, кто удовлетворяет просьбу врагов поселиться и жить в другой местности, поступает подобно царю, который, не будучи в состоянии изгнать варваров из всей страны, переводит их на жительство из одного места в другое и, освобождая от бедствия одну область, отдает другую во власть бедствия…

5. Что значит: "легче верблюду пройти сквозь игольное ушко, чем богатому в царство божие"?

Разберем ещё одно речение, ещё более нелепое, а именно: "Удобнее верблюду пройти сквозь игольное ушко, чем богатому в Царство Божие". Таким образом, если какой-нибудь богач, воздерживавшийся в жизни от грехов – убийства, воровства, прелюбодеяния, отравлений, клятвопреступления, осквернения могил, порока святотатства,- не может войти в так называемое царство небесное, то какая польза праведнику от его праведности, если он случайно богат? С другой стороны, что препятствует беднякам совершать всякие нечестивые преступления? Ведь (по-вашему) не добродетель открывает человеку небеса, а бедность и материальная нужда; ибо если богатство запирает небо перед богатым, то на основании принципа противоположности бедность вводит в него бедных. Естественно, что человек, воспринявший это учение, ни во что не будет ставить добродетель и будет неуклонно стремиться только к бедности и к самому позорному, раз бедность способна спасти бедного, а богатство закрывает перед богатым чистую обитель…

6. Что значит: "около же четвертой стражи ночи он пошёл по морю"?

Давай раскроем и тот евангельский текст, который и вообще написан смехотворно, особенно же смехотворно повествование, что, когда Иисус после трапезы послал вперёд своих учеников плыть по «морю», он явился к ним в четвёртую ночную стражу, когда они бедствовали от сильной бури, так как всю ночь боролись с яростью волн (а четвертая ночная стража – это десятый час ночи, после которой остаётся ещё три часа). Так вот те, кто правильно сообщают об этой местности, говорят, что там нет моря, а лишь небольшое образовавшееся из реки озеро под горою в направлении Галилеи у города Тивериады; даже на маленьком челноке легко переплыть его не больше, чем в два часа, и ни волнение, ни буря на нём не могут разыграться! Итак, Марк выходит далеко за пределы истины, когда пишет весьма нелепым образом этот рассказ о том, что, когда прошло десять часов, а Иисус в десятый час, то есть в четвёртую ночную стражу, явился и нашёл своих учеников всё ещё приплывающими по этой луже! Далее, он называет её морем, и не просто морем, но бурным, свирепствующим, яростно бушующим в смятении волн, чтоб затем вывести Иисуса как свершившего какое-то великое чудо тем, что укротил сильную, необыкновенную бурю и спас учеников, находившихся на краю гибели от бездны и моря. По таким детским россказням мы видим, что евангелие – ловкая комедия…

…18. Рассмотрим также и следующее место: почему, когда искушавший Иисуса сказал: "Бросься вниз с храма", Иисус этого не сделал, а сказал ему: "Не искушай Господа Бога твоего"… Ведь, если он, как вы говорите, совершил много других чудес и действительно одним лишь словом воскрешал даже трупы, ему следовало бы тут же показать, что он способен и других защитить от опасности, бросившись с высоты вниз и не получив при этом никакого телесного повреждения..

19. Эти столь часто и пышно прославленные речи вызывают сильное отвращение, а сопоставляемые между собою, разжигают борьбу противоречий. В самом деле, пусть кто-нибудь, первый встречный, захочет истолковать те евангельские слова, которые Иисус говорит Петру: "Отойди от Меня, сатана! ты мне соблазн! потому что думаешь не о том, что божье, а о том, что человеческое"; затем в другом месте: "Ты – Пётр, и на сем камне Я создам Церковь Мою... и дам тебе ключи Царства Небесного"... либо он, называя Петра сатаной, был пьян и одурманен вином и болтал вздор, либо, назначая его ключарем царства небесного, он живописал сновидения в сонной фантазии!.. Если, таким образом, (Иисус) сначала правильно назвал того, кто споткнулся на основном пункте благочестия, сатаной, он потом нелепым образом, как бы не зная, что он сделал, даёт ему власть над самым главным!..

…21. Этого же Петра можно уличить и в других несправедливостях. Он умертвил ничем не согрешивших некоего мужа по имени Ананий и его жену Сапфиру за то, что они не сдали всей выручки за участок, а отделили себе кое-что на неотложные нужды. Какое они совершили преступление, если не пожелали подарить всё свое имущество? А если б даже это считалось несправедливостью, то ему следовало, руководствуясь заповедью Иисуса, учившего, что нужно терпеть до 490 грехов, простить этот один, если действительно содеянное было грехом. Ему следовало бы задуматься, между прочим, и о том, что сам он, поклявшись, что не знает Иисуса, не только солгал, но и произнёс ложную клятву, презрев страшный суд и воскресение!

22 …И Павел осудил Петра, говоря: "Ибо, до прибытия некоторых от Иакова, ел вместе с язычниками; а когда же пришли, стал устраняться, опасаясь обрезанных. Вместе с ним лицемерили многие иудеи". В этом заключается серьезное обвинение, когда человек, ставший проповедником слова божьего, живёт в лицемерии и устраивает свою жизнь так, чтобы угодить людям, да ещё водит с собою жену, так как и об этом говорит Павел: "Разве мы не имеем власти иметь спутницей сестру жену, как другие апостолы и Пётр?" - и затем прибавляет: "Ибо таковы лжеапостолы, лукавые делатели".. Итак, если, как об этом рассказывают, он погряз в стольких пороках, то как не ужасаться при мысли, что он владеет «ключами неба», связывает и разрешает, когда он сам одержим тысячами прегрешений!?

…30. Что значат слова Павла: "Будучи свободен, я всем поработил себя, чтоб всех приобресть"?. И как это тот, кто говорит, что обрезание – разрезание, сам в Листрах обрезает некоего Тимофея, как повествуют "Деяния апостолов"?.. Настоящие кунстштюки волшебников! Ведь как может "свободный" быть "порабощённым всем"? И как может "всех приобрести" тот, кто всем покоряется? Ведь если он, как он говорит, "для чуждых закона чужд закона", "для иудеев – как иудей" и "со всеми" вёл себя подобно им, то он действительно был рабом многообразного порока и был чужд свободе, не имел с ней общего, в сущности, был пособником и служителем чужих пороков, замечательным ревнителем непристойного, так как он при каждом случае сживался с пороком беззаконных людей и превращал их дела в свои! Это – не принципы здоровой души, это не выражение свободной мысли; это – основа суждений лихорадочного больного, у которого ослабел ум и способность рассуждать!..

31. Этот самый человек, сильный в речах, однажды, как бы забыв свои собственные слова, сказал тысяченачальнику, что он не иудей, а римлянин, хотя перед этим сказал: "Я иудеянин, родившийся в Тарсе Киликийском, воспитанный в сем городе при ногах Гамалиила, тщательно наставленный в отеческом законе".. Итак, сказавши "я римлянин" и "я иудей", он ни то, ни другое, потому что причисляет себя к тем и к другим… Таким образом, он лжёт и явно в ладах с ложью, и напрасно он говорит: "Истину говорю во Христе, не лгу!"; ибо, кто вчера облачался в тогу закона, а сегодня – евангелия, тот по справедливости и в личной и в общественной жизни – злодей и зловредный человек.

32. А что он лицемерно принимает евангелие из тщеславия и закон – из корыстолюбия, явно вытекает из того, что он говорит: "Какой воин служит когда-либо на своём содержании?.. кто, пася стадо, не ест молока от стада?" А чтобы подкрепить это, он в защиту своей алчности призывает закон, говоря: "Ибо в Моисеевом законе сказано: не заграждай рта у вола молотящего". Затем присоединяет сюда глупое пустословие, отвергая божественное провидение для неразумных тварей; он говорит: "О волах ли бог печётся? или для нас говорится? Ведь для нас это написано"…Поэтому меня поражает этот столь (бессовестный) шарлатан, который, ради своей ненасытности и чтоб получить от подчиненных достаточную плату, так великолепно манипулирует законом!

33. Затем он внезапно поворачивается, как вскакивает со сна человек, напуганный сновидением, и говорит: "Вот я, Павел, свидетельствую, что если кто сделал одно по закону, то он должен исполнить весь закон", желая этим сказать, что вовсе не нужно следовать велениям закона! Этот наилучший мудрец, разумник, "тщательно наставленный в отечественном законе", столько раз ловко поминающий Моисея, своим учением, как пропитанный вином и пьянством, отменяет предписание закона, говоря галатам: "Кто прельстил вас не покоряться истине?", то есть евангелию; затем, напугивая и устрашая тех, кто повинуется закону, он говорит: "Все, утверждающиеся на делах закона, находятся под проклятием"; тот самый Павел, который римлянам писал, что "закон духовен", и, далее: "Закон свят, и заповедь свята и праведна", ставит под проклятие тех, кто повинуется святому. Затем запутывая во всех направлениях суть дела, смешивает всё в одну кашу и окутывает это мраком, так что у слушателя почти в глазах темнеет и, как во тьме ночной, он спотыкается об то и другое: и против закона грешит, и евангелие нарушает в этой путанице из-за неразумия руководителя.

34. Вы только послушайте рассуждения этого мудреца! После того как он взял из закона тысячи цитат для связи, он лишает силы и значения свои собственные высказывания, заявляя: «Закон же пришёл после, чтобы умножилось преступление» и раньше: "Жало же смерти – грех, а сила греха – закон"; отточив свой собственный язык чуть ли не как меч, он нещадно режет закон на части; а ведь он же многократно увещевает повиноваться закону и говорит, что жить сообразно с ним похвально! Но, как бы усвоив себе привычку выражать невежественные суждения, он всюду сам опровергает собственные положения.

…36. В его посланиях мы найдем другое высказывание, подобное этим, именно когда он хвалит девство, а вслед за этим, изменив свое мнение, пишет: "В последние времена отступят некоторые от веры, внимая духам обольстительным... запрещая вступать в брак и (проповедуя) воздержание от пищи", а в «Послании к коринфянам» он говорит: "Относительно девства я не имею повеления Господа". Выходит, что соблюдающий девство не поступает хорошо, а также тот, кто воздерживается от брака, повинуясь указанию кого-либо дурного, так как от Иисуса не получили предписания насчёт девства; но почему же некоторые девственницы так величаются и говорят, что они «исполнены Духа святого», как родительница Иисуса?.. (Макарий Магнет, "Apokritikos", кн. 3-я)

…8. Другое, ещё более чудовищное учение, как бы ощупью взятое ночью, мы имеем в словах: "Подобно есть Царство небесное горчичному зерну"; и в другом месте: "Царство небесное подобно закваске", а затем: "Подобно Царство небесное купцу, ищущему хорошие жемчужины"; это разговорчики, достойные не мужчин, а женщин-снотолковательниц. Ведь когда кто говорит о великом и божественном, ему следует для ясности пользоваться простыми житейскими средствами, а не такими низкими и непонятными! Эти речения, помимо того, что они низменны и неподобающи для таких важных вещей, не заключают в себе никакого понятного смысла и ясности…

9. Надо ли пережёвывать тот рассказ, где Иисус говорит: "Славлю тебя, Отче, Господи неба и земли, что ты утаил сие от мудрых и разумных и открыл то младенцам", а во Второзаконии сказано: "Сокрытое – Господу богу нашему, а открытое – нам". Более ясным и незагадочным должно быть то, что пишется для младенцев и неразумных. Ведь если тайны скрыты от мудрых и вопреки рассудку расточаются младенцам, ещё не отнятым от груди, тогда лучше стремиться к неразумию и невежеству…

19…Скажи же нам, любезный, внимательно следящим за твоим изложением, что значат слова апостола: "И такими были некоторые из вас (очевидно, имеются в виду дурные люди), но омылись, но освятились, но оправдались именем господа нашего Иисуса Христа и духом бога нашего"? Мы в недоумении и по этому поводу поражены до глубины души: неужели от стольких осквернений и мерзостей человек окажется чистым, один раз омывшись? Неужели запятнанный в жизни такой грязью – блудом, любодеянием, пьянством, воровством, мужеложеством, отравлениями и тысячами дурных и позорных дел – тем только, что крестился и призвал имя Христа, легко освобождается и сбрасывает с себя преступления, как змея старую кожу?! Кто после этого не решится на выразимые и невыразимые преступления и не будет совершать вещи, которых словами не выразить и на деле не стерпеть, раз он знает, что будет оправдан после таких гнуснейших дел,- стоит только уверовать и креститься – и обретёт надежду впоследствии получить прощение и от того, кто собирается судить живых и мёртвых?..

21…Итак, (с одной стороны), признаю, что ангелы обладают божественной природой; (с другой стороны), воздающие богам подобающее почитание вовсе не считают, что бог заключается в дереве, камне или бронзе, из которых изготовляется статуя, и не думают, что если от изображения отломался кусок, от этого уменьшилась сила бога. Ибо древние воздвигли статуи и храмы для памяти, для того, чтоб прохожие, придя туда, обратили свои помышления к богу или чтобы в праздники, очистившись от всего прочего, возносили обеты и молитвы, прося у бога чего кто хочет. Ведь если кто изготовляет изображение друга, он ведь отнюдь не думает, что друг этот находится в этом изображении или что отдельные члены его тела заключены в (соответствующих) частях портрета, но он посредством изображения обнаруживает свое почтение к другу…

…24. О воскресении мёртвых надо еще раз поговорить. Чего ради стал бы бог это делать и столь опрометчиво уничтожать преемственность сущего, посредством которой он установил сохранение видов, а не их прекращение, вопреки тому, что он изначала законоположил и спланировал?.. Подумай и о том, как бессмысленно было бы, если бы творец смотрел равнодушно, как небо, выше которого по красоте никто ничего вообразить не может, плавится, звезды падают, земля гибнет, и стал бы воскрешать истлевшие и сгнившие тела людей, в том числе кое-какие тела приличных людей, но и другие тела, бывшие и до смерти неприятными, безобразными, противными! А если б даже он мог легко воскресить людей с подобающей внешностью, то земля не в состоянии предоставить место для всех умерших от возникновения мира, если б они воскресли… (Макарий Магнет, "Apokritikos", кн. 4-я)