КАРЛ МАННЕРГЕЙМ: МАРШАЛ, КОТОРЫЙ ПОБЕДИЛ СТАЛИНА

После Советско-финской войны 1939—1940 года Финляндия потеряла территорию, где проживали 15 процентов населения, «финский Сочи» — Сортовалу.

Тем не менее в кровавой, страшной, казалось, безнадежной войне финны отстояли самое дорогое — свое независимое государство. Финляндия так никогда и не стала ни «советской», ни «народной» республикой в составе СССР. Энкавэдисты так и не смогли провести массовые депортации «контрреволюционных и антисоветски настроенных элементов» из этой страны, как это происходило в Прибалтке, Западной Украине и Белоруссии.  Никто никогда не загонял в колхозы хуторян Похьойс-Карьялы или Кески-Суоми, а работяги Хельсинки не теряли своего человеческого достоинства под влиянием советской действительности.

Всем этим финны в огромной мере обязаны Карлу-Густафу-Эмилю фон Маннергейму, маршалу и главнокомандующему, регенту государства и президенту республики, человеку, дважды спасшему эту страну от коммунистического потопа, который, казалось, должен был бы полностью затопить ее.

Путь человека и воина

Большинство исторических деятелей определяет смысл своей жизни еще в ранней юности и неуклонно продвигается к раз и навсегда намеченной цели. А Карл Маннергейм нашел свое предназначение в возрасте 50 лет. Нужна была историческая гроза в виде двух интернационал-марксистских революций 1917 года и несколько недель непростых раздумий и сомнений, чтобы генерал-лейтенант русской императорской армии  написал заявление об уходе со  службы и отбыл из Одессы на отчую землю, где он не жил 30 лет, — создавать и защищать ставшей независимой Финляндию.

До сих пор точно не установлено, в каком из имений своего отца — Лоухисаари или Вильнесе — родился будущий маршал. Но абсолютно точно известно, что произошло это 4 июня 1867 года и он был третьим ребенком одного из наиболее родовитых аристократов Финляндии графа Карла-Роберта фон Маннергейма и его жены Хелены, урожденной фон Юлин.

Пращуры Маннергейма прибыли в Швецию, владевшую тогда Финляндией, в XVII веке из Нидерландов. Прадед Карл-Эрик был лидером Аньяльской лиги, боровшейся против шведского короля Густава III; в 1795 году приговорен к казни, и только благодаря королевскому помилованию сохранил жизнь; в 1809 году, когда русские войска захватили Финляндию, возглавил делегацию сословий новообразованного Великого княжества, которая договаривалась c  Александром I о статусе страны в составе Российской Империи. Дед Карл-Густаф-Эмиль (в честь которого и назвали нашего героя) был председателем Высшего апелляционного суда Финляндии и ученым-биологом, а отец — известным поэтом, писателем и предпринимателем. Предпринимательская деятельность графа не удалась, он обанкротился и выехал в Париж, где провел последние годы жизни. Имения отца распродали, и мать с детьми была вынуждена жить в имении своей мачехи.

Семьи и отца, и матери принадлежали к шведской аристократии Финляндии, их родным языком был шведский. Шведы захватили страну еще в XII столетии, и к началу XIX века финский язык оказался практически вытесненным из всех сфер культурного употребления — на нем разговаривали только крестьяне, впрочем, составлявшие 80 процентов населения страны. Не случайно, что первым пунктом требований (или пожеланий) граждан Финляндии, которые Маннергейм-прадед привез российскому императору, являлось утверждение шведского в качестве единственного языка администрации и суда в новообразованном Великом княжестве. Национальное финское возрождение началось лишь в середине XIX века, и первой реакцией на это со стороны шведской общины стал выпрошенный у русского царя указ 1850 года, запрещавший издание книг на финском языке. Только за год до рождения будущего героя Зимней войны, в 1866-м, финской общине удалось ввести в начальных сельских школах преподавание финского языка наравне со шведским.

Как бы там ни было, среднее образование Маннергейм получал на шведском — и в Хельсинкском приватлицее в 1874—80 годах, и в гимназии в Гамине в 1881—82, и в Гаминском кадетском корпусе в 1882—1886 годах.В 1887-м двадцатилетний Маннергейм вступил в одно из наиболее привилегированных юнкерских училищ России — Николаевское кавалерийское в Санкт-Петербурге.

Маннергейм (справа) в Николаевском кавалерийском училище

Так началась его тридцатилетняя военная служба в имперской армии.

В Санкт-Петербурге юнкер  через два года с отличием закончил училище, получив звания корнета. Прослужив два года в Польше, Маннергейм в 1991 году возвратился в Петербург и стал корнетом Лейб-гвардии Ее Императорского Величества Конногвардейского полка — одного из наиболее привилегированных полков российской гвардии.

Маннергейм в звании ротмистра гвардии

В следующем году он женился на Анастасии, дочери генерал-майора от кавалерии Николая Арапова и имел с нею двух дочерей — Анастасию и Софью. Аристократическое происхождение и удачный брак способствовали блестящей карьере гвардейского кавалериста, однако сдерживал ее недостаток средств — золотая гвардейская молодежь, как правило, жила намного «шире», нежели это позволяло сравнительно скромное жалованье младшего офицера. А Маннергейм из Финляндии никакой материальной поддержки не получал. Хотя, конечно, решающее значение в карьере сыграли его личные качества — ум, лидерские способности и отвага на поле боя. Гвардии поручик Маннергейм стоял в почетном карауле во время коронации Николая II. А осенью 1905 года за особое мужество, проявленное в боях с японцами под Сандэпу, Инкоу и Мукденом, ему досрочно присвоили звание полковника.

Маннергейм,полковник русской императорской армии. Польша, 1909 г.

В 1906-м французский ученый Поль Пелло обратился к российскому и китайскому правительствам за разрешением провести комплексную научную археологически-этнографически-биологическую экспедицию от Ташкента до Пекина, исследовав Западный (русский) и Восточный (китайский) Туркестан. Русское правительство поставило условием участие в экспедиции русского «ученого», которым стал полковник Маннергейм. Его кандидатуру подобрал лично начальник Генштаба Палицин.

Конная экспедиция длилась свыше двух лет и собрала огромное количество разнообразных научных материалов. Приобрел славу этнографа и географа также и Маннергейм, сделавший за время экспедиции свыше 1300 фотографий. 1200 собранных им экспонатов материальной культуры сартов, киргизов, уйгуров и тибетцев составили специальную экспозицию в Национальном музее Хельсинки. Подлинным же итогом его «научной» работы был секретный меморандум, где полковник обосновывал необходимость и возможность завоевания и включения в состав Российской империи двух китайских провинций — Синцзяна и Ганьсу.

Во время Первой мировой войны бравый кавалерийский генерал последовательно командует бригадой, дивизией, оперативной группой из двух русских и трех румынских дивизий, а с лета 1917 года — кавалерийским корпусом на румынском фронте. Именно тогда он получил звание генерал-лейтенанта, а еще перед этим — полный набор наивысших российских военных орденов за личную отвагу и удачное руководство войсками. Генерал, придерживающийся правых взглядов, чрезвычайно негативно воспринял крах российской монархии и «революционизацию» армии. Его неприязнь к марксистам и социалистам из Временного правительства была взаимной, и 20 сентября 1917 года боевого генерала сняли с командования корпусом и отправили в резерв.

Осенние месяцы 1917 года, стали, как он напишет в воспоминаниях, самыми тяжелыми в его жизни. Он видел, как рушится армия, которой он отдал 30 лет жизни, как гибнет великая держава, которой он верно служил. Излишне, пожалуй, говорить, что октябрьский переворот в Петербурге граф воспринял крайне отрицательно. О службе большевикам и речи быть не могло. Маннергейм решал иную дилемму — присоединиться к российскому белогвардейскому движению, как раз возникавшему тогда, или послужить маленькой стране, где он родился полстолетия назад. Среди уроженцев Финляндии Маннергейм был самым высоким по рангу и авторитету военачальником. И спикер финляндского парламента Свинхуфвуд буквально бомбардировал генерала письмами, умоляя возвратиться на родину и возглавить создаваемую финскую армию.

1 января 1918 года Маннергейм написал письмо начальнику генерального штаба с прошением уволить его с российской службы в связи с тем, что он переходит в вооруженные силы независимой Финляндии. И выехал в Хельсинки.

Война за независимость и строительство «линии»

Совнарком РСФСР официально признал полную государственную независимость Украины и Финляндии в один и один и тот же день — 31 декабря 1917 года. Но это вовсе не означало, что новая демократическая, то бишь социалистическая Россия в самом деле начала строить отношения со своими бывшими колониями на основах равноправия и невмешательства. Обоим молодым государствам пришлось вести кровавые войны за независимость. «Маленькое» различие состоит лишь в том, что Финляндия ту войну все же выиграла, а Украина — проиграла. .

4 декабря 1917-го Сейм провозгласил независимость Финляндии, а уже 28 января 1918 года коммунистическое меньшинство в нем попыталось захватить власть в стране. Так началась недолгая, трехмесячная, но очень ожесточенная война между «красными» и «белыми» финнами. Маннергейм возглавил Шюцкор (как называли себя «белые») еще 18 января, получив от Сейма мандат главнокомандующего. Тем не менее настоящей армии не было ни у белых, ни у красных. Были только немногочисленные плохо вооруженные и обученные отряды с обеих сторон. Красногвардейцам удалось захватить не большую, но наиболее густонаселенную и развитую часть страны — все ее южное побережье вместе со столицей Хельсинки. Маннергейм вынужден был перевести свой штаб в город Ваза. В Финляндии еще находились 40 тысяч военнослужащих старой российской армии, которым Совнарком РСФСР приказал поддерживать «законное» правительство красных в Хельсинки. Так что первой операцией Маннергейма на финской службе стало разоружение своих бывших товарищей по оружию из российской армии. Этим одновременно убили двух зайцев — ликвидировали угрозу вмешательства этих войск в финскую гражданскую войну и значительно лучше вооружили белогвардейские отряды, перед тем вынужденные воевать фактически голыми руками. Позже, в марте и апреле в окрестностях Тампере, а также под Виипури в конце апреля основные силы финских красногвардейцев были разгромлены, и Финляндская Социалистическая Республика приказала долго жить.

В мае 1918 года  начались переговоры большевистского правительства с белым правительством Финляндии при посредничестве Германии. Советская сторона сознательно их затягивали, не желая признавать реальную независимость финнов, вплоть до осени 1918 года, когда в Германии произошла революция. Переговоры возобновились лишь в 1920 году, когда Ленин выдвинул идею о «мини-Бресте» и решил договориться ради «мирной передышки» не только с Польшей и странами Балтии, но и с Финляндией. И мир между большевистской Россией и Финляндией был подписан в октябре 1920-го в эстонском городе Тарту.

Летом 1919 года слишком правый и реакционный Маннергейм проиграл президентские выборы левоцентристу Стольбергу и на 12 лет отошел от руководства государством. Тем не менее, бывший регент и отставной генерал оставался очень влиятельным политиком, сохранял огромный авторитет в армии, был председателем Финского Красного Креста, возглавлял Скаутскую организацию, Общество помощи детям, был директором одного из самых больших в стране Объединенного банка.

Глава Совета Обороны обходит строй войск

В 1931 году новый президент Реландер пригласил 64-летнего генерала возглавить Совет Обороны страны. Немолодой уже человек развил неистовую активность на высоком государственном посту. Маннергейм был убежден, что большевики никогда не смирятся с независимостью Финляндии и при первой удобной возможности попробуют восстановить контроль над бывшей провинцией Российской империи. Поэтому он пытался содействовать развитию оборонной промышленности в Финляндии (правда, без ощутимых успехов) и всячески повышать боеспособность армии, улучшать ее оснащение, «морально-политическое единство армии и народа», как сказали бы в Советском Союзе. Однако любимым детищем фельдмаршала стала система долговременных фортификационных сооружений на Карельском перешейке, названная «Линией Маннергейма». Возводить укрепления финны начали еще в 1920 году, но подлинный размах строительство получило лишь при Маннергейме. В строительстве линии участвовали английские, французские, немецкие и бельгийские военные инженеры-фортификаторы. Общая длина линии составляла 135 километров — от Ладожского озера до Финского залива, а глубина — 95 километров. «Линия Маннергейма» включала в себя передовую (зона заграждений), главную, вторую и тыловую полосы обороны, две промежуточные полосы и отсекающие позиции.

Маннергейм так и не успел достроить свою линию до нападения СССР на Финляндию.

Тем не менее и то, что уже было сделано, представляло собой одно из наиболее мощных фортификационных сооружений в мире. Многие европейские страны увлекались тогда строительством подобных линий. Тем не менее ни прославленная французская «Линия Мажино», ни немецкая «линия Зигфрида», ни мощные чешские укрепления, ни советские «укрепрайоны» вдоль старой западной границы ощутимо не повлияли на ход Второй мировой войны. «Линия Маннергейма» оказалась единственным примером по-настоящему эффективного использования сооружений такого типа.

Зимняя война

Согласно заключенному в августе 1939 года Пакту Молотова — Риббентропа, Финляндия должна была «влиться в братскую семью советских народов».

17 сентября 1939 года советские войска вступили в Польшу. Еще продолжались конвульсии Польского государства, а Советский Союз в ультимативной форме предложил Литве, Латвии, Эстонии и Финляндии заключить новые «Договоры о дружбе и взаимной помощи». Эти договоры предусматривали оккупацию всех четырех стран «ограниченными» контингентами советских войск, — фактическое превращение всех этих малых государств в советских сателлитов. И это только на первом этапе. Руководители бывших русских колоний обратились за помощью и поддержкой и к Германии, и к Британии с Францией. (А как раз началась «странная война» на Западе.) Немцы ответили отказом,  а французы и британцы выразили какие-то там протесты и тем и ограничились. Так что 28 сентября Эстония, 5 октября Латвия и 10 октября 1939 года Литва фактически капитулировали перед Сталиным, подписав предложенные договоры. Руководители этих стран верили и не верили лживым советским обещаниям о «невмешательстве» во внутренние дела, «уважении суверенитета» и тому подобному. Успокаивали себя тем, что «все равно другого выхода нет», поскольку крошечные страны не способны противостоять огромной советской военной машине, а на реальную помощь какой-либо из великих держав нечего и надеяться. Они были жестоко наказаны за свою слабость, доверчивость и надежды «как-то договориться» — практически вся довоенная политическая элита балтийских государств погибла в коммунистических лагерях и тюрьмах, а народы на себе испытали что такое советская власть и с чем ее едят.. Уже летом 1940 года государственность трех стран Балтии была ликвидирована и Советский Союз их аннексировал. Капитулянтская же позиция их руководства позволила выстроить миф о «добровольном воссоединении» этих стран с СССР.

И только Финляндия наотрез отказалась подписать договор, который вновь превратил бы ее фактически в советскую колонию. Это было 5 октября 1939 года — в тот же день, когда капитулировала Латвия. Сталин не ожидал подобного «упрямства» со стороны "чухни белоглазой", в 55 раз (!) уступавшей по населению Советскому Союзу. Тем не менее уже 14 октября СССР предложил Хельсинки «компромиссный» вариант. Финнам предлагалось сдать в аренду на 30 лет порт Ханко для устройства там советской военно-морской базы, передать СССР несколько островов в восточной части Финского залива, большую часть Карельского перешейка и полуостров Рыбачий на севере — всего 2761 кв. км в обмен на 5529 кв. км советской территории в Карелии. Сперва новые советские предложения вызвали разногласия среди финляндского руководства. Будущий президент страны Юхо Паасикиви, возглавлявший финскую делегацию, назвал их «умеренными» и склонялся к тому, чтобы их принять. Однако против этого самым решительным образом выступил Маннергейм. Дело заключалось даже не в том, что взамен за самые густонаселенные (по финским, разумеется, меркам) районы страны предлагались безлюдные леса и болота в Карелии. Советский Союз хотел без боя занять знаменитую «линию Маннергейма». В этом случае и так невысокие шансы финской армии на успешное сопротивление в случае советской агрессии сводились практически к нулю. И 9 ноября финны отклонили и второе советское предложение.

В 20-х числах ноября в советских газетах появились сообщения о «постоянных провокациях белофинской военщины на советской границе», о «восстании финских трудящихся против буржуазного режима», а 28 ноября — сообщение о «рабоче-крестьянском правительстве», якобы созданном в каком-то городе на юго-востоке Финляндии. И 30 ноября советские «освободители» отправились «на помощь» этому мифическому правительству. Сталин и не скрывал, что решил подвергнуть Финляндию показательному наказанию за неуступчивость. Речь шла уже не об «отодвигании» границы, проходящей в «опасной близости к Ленинграду», а о завоевании уже всей страны. В этот день на трибуне Мавзолея рядом со Сталиным стоял «выдающийся деятель международного коммунистического движения» первый секретарь Коммунистической партии Финляндии Отто Куусинен, которому заранее отвели роль коммунистического правителя  в покоренной Финляндии.

Москва 2 декабря 1939 года. Отто Куусинен подписывает договор о помощи и дружбе с СССР.

Сталин приказал войскам Ленинградского военного округа в течение двух недель сломить сопротивление финской армии и оккупировать всю страну. Так началась одна из самых позорных войн в истории ХХ столетия. Любопытно, что всю вышеизложенную информацию можно получить из открытых источников — советских центральных газет ноября — декабря 1939 года. Но никогда потом ни в одном советском источнике не встречались упоминания о «рабоче-крестьянском правительстве», на помощь которому двинулись советские освободители. Героическое, всенародное, самоотверженное сопротивление, оказанное самозванным «освободителям» крохотной нацией, сделал эту пропагандистскую версию абсолютно неприемлемой. Тем не менее еще и сейчас, приходиться слышать, что «причиной возникновения Советско-финской войны стала неуступчивая позиция Хельсинки, не учитывавшего пожелания советской стороны. О настоящей причине войны — желании финнов защитить свою свободу и независимость, само существование своего государства от открытой и ничем не спровоцированной агрессии — почти и не упоминается.

С советской стороны, по нынешними оценкам Москвы, в войне участвовали около 1 млн. военнослужащих. По некоторым западным данным, их было до 1,5 млн. Маршал Карл Маннергейм имел намного меньшие силы. Общая численность его войск составляла 300 тысяч человек, но только 50 тыс. относились к регулярной армии. Остальные — полупартизанские ополченческие формирования. Еще разительнее было соотношение сил по артиллерии, бронетехнике. Что касается авиации, то «сталинские соколы» полностью господствовали в воздухе на протяжении всей войны — Финляндия фактически не имела боевой авиации.

И несмотря на это войска маршала Маннергейма три с половиной месяца изо всех сил  сопротивлялись огромной военной машине. Только в битве под Суомуссалве в декабре 1939 — январе 1940 годов были практически полностью уничтожены 163-я и 44-я пехотные советские дивизии. В итоге советские войска потеряли под Суомуссалве свыше 27 тысяч человек убитыми и замерзшими, а потери финнов составили 900 человек. Сталина, находившегося в состоянии некоторой эйфории после победной прогулки советских войск по Западной Украине и Белоруссии за несколько месяцев до этого и после сокрушительного поражения японцев на Халхин-Голе, будто бы окатили холодным душем. 7 января 1940 года создается Северный фронт, на Карельский перешеек бесконечным потоком гоняют войска и технику. В конце концов, огромное численное и техническое превосходство советских войск приносит свои результаты — через 3,5 месяца отчаянных боев все полосы «линии Маннергейма» в западной ее части были прорваны, и 13 марта советские войска взяли город Виипури (Выборг»). Дорога на Хельсинки была открыта. И все же Сталин, под давлением "друзей-врагов" - правительств Англии и Франции, согласился с просьбой финского правительства о прекращении боевых действий, и еще 12 марта (за день до взятия Виипури) был подписан фактически без обсуждения, «не читая» советско-финский мирный договор. Согласно ему Финляндия теряла весь Карельский перешеек и побережье Ладожского озера, некоторые районы в Карелии и на Севере, отдавала все-таки СССР в аренду полуостров Ханко. Казалось бы, Сталин победил в войне, получив больше, чем он требовал в ноябре 1939-го. Но почему же он отказался от полного завоевания Финляндии?

На самом деле война закончилась позорным поражением СССР. Финские войска потеряли погибшими 24900 человек (очень существенные потери для такой маленькой страны, почти 1 процент населения). Однако советских солдат погибло от 150 до 200 тысяч (точные данные до сих пор остаются тайной). Еще сотни тысяч раненных и обмороженных. Версия о добровольном вхождении Финляндской Советской Социалистической Республики в состав СССР, о рабочих и крестьянах, со слезами радости на глазах встречающих советских воинов-освободителей, ну никак уж не проходила.

А ведь Сталин вел большую игру. Он надеялся, в конце концов, «освободить» всю Европу, если не весь мир. И потому тогда, в самом начале Второй мировой он не мог нанести такой удар по имиджу СССР, как «освободителя народов». Советизацию Финляндии отложили на потом. Это «потом», к счастью, так  и не наступило.

Десятки тысяч русских людей оказались среди тех, кто сложил головы на Карельском перешейке, воюя против народа, защищавшего свою свободу, честь, человеческое достоинство и лучшее будущее. Практически в каждой русской семье найдется какой-нибудь далекий или близкий родственник, друг, знакомый, односельчанин, погибший или раненный «на финской».

Война и мир

А после Зимней войны Финляндия начала понемногу зализывать раны, размещать людей, изгнанных из своих домов на захваченных  землях, строить какие-то укрепления на новой восточной границе. Но немногим более чем через год началась немецко-советская война. Уже силой самих обстоятельств «обрезанная» Советским Союзом Финляндия была втянута в войну на стороне Германии.

Финны вышли на свою старую границу на Карельском перешейке, замкнув с севера кольцо блокады Ленинграда, и оккупировали районы советской Карелии, населенные преимущественно карелами (большинство из которых, кстати, в 1944 году ушли на территорию Финляндии вместе с «захватчиками»). Тем не менее Гитлер высказывал серьезное недовольство действиями своего северного союзника, требуя от него либо повысить активность под Ленинградом, либо перерезать Мурманскую железную дорогу, являвшуюся одной из основных артерий доставки англо-американских товаров по ленд-лизу.

Но Маннергейм не проявлял особой активности.  Маршал Финляндии (это звание он получил как подарок к 75-летию 4 июня 1942 года) искал возможности вывести свою страну из войны, сохранив земли, захваченные СССР в 1940 году. Это, конечно, была программа-максимум. Как минимум нужно было сохранить государство как таковое. После перелома в войне под Сталинградом и Курском поражение Германии становилось все более реальным, и над независимостью Финляндии вновь нависала угроза.

Верховный главнокомандующий уже давно был практическим правителем Финляндии. И летом 1944 года, на очередных президентских выборах, проводившихся несмотря на военное время, это состояние дел формализовалось — маршал получил полномочия президента.

Маршал избран президентом республики

Именно Маннергейму и его команде удалось вывести страну из войны без оккупации ее советскими войсками. Правда, утраченные в 1940 году земли вновь отошли к Советскому Союзу и к ним присоединился еще район Печенги. Но все же Финляндия не превратилась в советского сателлита, как это произошло, например, со странами Восточной Европы..

Несмотря на особый характер отношений, сложившийся у Финляндии с «великим восточным соседом» после Второй мировой войны, — а Финляндия не являлась членом ни НАТО, ни Европейского союза, и ее хозяйство ориентировалось преимущественно на советские рынки, — ни основам рыночной экономики, ни многопартийной демократической системе в стране никогда ничего не угрожало.

Маннергейм же в 1946 году не стал повторно выставлять свою кандидатуру в президенты. 79-летнему маршалу уже трудно было руководить государством по состоянию здоровья.

Выйдя в отставку, он прожил еще пять лет и умер в 27 января 1951 года. Тело его захоронено на Центральном военном кладбище в Хельсинки, а память о нем жива в сердцах финнов.

 Вместо эпилога

 «Я хочу, чтобы в сознании будущих поколений запечатлелся лишь один урок: разброд в собственных рядах смертоноснее, нежели вражеские мечи, а внутренние расхождения открывают двери иноземным захватчикам. Народ Финляндии показал в двух войнах, что единая нация, даже столь малая, насколько это вообще возможно, способна выдержать невиданное давление и благодаря единству пережить самые страшные испытания, какие только может уготовить судьба». (Карл-Густаф-Эмиль фон Маннергейм).