Конституция. Демократия. Парламентаризм.

Алексей Пушков Председатель комитета Госдумы по международным делам

 Хайнрих Бест – профессор института Фридриха Шиллера

 Елена Мизулина – председатель комитета ГосДумы по вопросам семьи, женщин и детей

 Никита Лобанов-Ростовский – международный совет российских соотечественников

 Владимир Платонов – председатель Московской городской Думы

 Салим Услу – Великое национальное собрание Турции

 Акиф Ализаде – вице-президент Академии Наук Азербайджана

 Педро Аграмунт – член сената Испании

 Лобанов-Ростовский Никита Дмитриевич – заместитель  председателя президиума Международного совета российских соотечественников из Великобритании

 Игорь Котляров – Академия Наук Республики Беларусь

 Татьяна Мерзлякова – уполномоченной  по правам человека в Свердловской области 

 Бакир уулу Турсунбаев – член  комитета по международным делам парламента Киргизии

 Вершинин Василий Фёдорович – сопредседатель  Партии возрождения села

 Хомяков

 Хомяков Владимир Евгеньевич – сопредседатель  партии  "Партия Великое Отечество"

Алексей Пушков: Прежде чем предоставить слово нашим уважаемым участникам, я хочу сказать, что тема демократических ценностей превратилась в последнее время в одну из ключевых. Связано это с несколькими процессами. 

  Во-первых, демократические ценности, общепризнанные,

 - которые фигурируют в уставе Объединённых Наций,

 - которые фигурируют в Европейской Конвенции о правах человека,

 - которые фигурируют в уставных документах Совета Европы 

 - они распространяются на более широкий круг государств. 

  И сегодня, даже те страны, которые эти ценности не воспринимали в течение длительного времени, я сейчас не имею в виду государства восточной Европы, можно говорить даже о некоторых арабских странах, они сейчас включаются в зону обсуждения этих ценностей.

  Даже страны, где вообще нельзя говорить о демократии, тем не менее, становятся предметом рассмотрения в таких организациях, как Совет по правам человека в Организации Объединённых наций. И они считают нужным тоже давать некоторый отчёт по тому поводу, как у них соблюдаются вот эти демократические ценности,  общепризнанные, универсальные ценности.

  Это вот первый процесс расширения зоны охвата универсальных демократических ценностей.

  Второй процесс, который проходит параллельно, состоит в том, что этим ценностям даются разные интерпретации. То есть демократические ценности очень часто используются в политике, и в геополитике, для того, чтобы получить преимущества над возможными конкурентами, или другими государствами. Здесь уже происходит столкновение интерпретаций ценностей. А именно, страны, в которых есть очень серьёзные вопросы к тому, насколько соблюдаются универсальные демократические принципы, тем не менее, выдвигают претензии к другим государствам, и пытаются монополизировать защиту прав человека и принципов демократии. И отрицать право на такую защиту за другими государствами. 

 Ну, я в качестве примера готов назвать Соединённые Штаты Америки, поскольку это более очевидный случай. 

  Вы знаете, что к американской демократии есть очень много претензий. Может ли считаться в полной мере демократической страной, 

 - Где нет прямых выборов президента? Например. 

 - Где сохраняется институт выборщиков, хотя это абсолютно устаревшая структура, но, тем не менее, это фильтр определённый, который по-прежнему, существует. 

  Известно, что сегодня, для того чтобы стать президентом Соединённых Штатов, вы должны непременно собрать сумму в один миллиард долларов. Если вы не сможете набрать сумму в один миллиард долларов, вы не станете президентом Соединённых Штатов. Это просто невозможно.

 Избирательная машина такова, что с меньшим объёмом финансирования вы не сможете пройти на те этапы, где решается вопрос о президентстве. 

  Я об этом говорил с известным сенатором демократом Гэри Хартом (американцем).  И он сказал, что это очень серьёзная проблема. И мыслящая часть американской политической элиты, к сожалению, не столь велика, как хотелось бы, но, тем не менее, мыслящая часть американской политической  элиты, она признаёт наличие этой проблемы. Это действительно серьёзная проблема. 

  Бросается в глаза также, например, принципиальное отсутствие третьего кандидата, или четвёртого кандидата на американских президентских выборах. Посмотрите, в течение двухсот пятидесяти лет, две политические партии делят между собой власть. И эти третьи кандидаты есть. Есть кандидаты от зелёных, есть кандидаты от экологистов.

  У меня была встреча с Ральфом Нейдером, известным американским экологистом, который неоднократно выдвигался в качестве альтернативного кандидата. Максимум, что он смог собрать, это 7% голосов.

  Известна история Росса Перо, который имел необходимое финансирование, но был абсолютно выключен из борьбы совместными усилиями двух партий, и законодательством, в значительной степени, американским. 

  Так что, к американской системе власти и системе демократических институтов, есть серьёзные претензии. Но мы все знаем, как Соединённые Штаты пытаются монополизировать защиту прав человека и демократических принципов. 

  В частности, мы в Государственной Думе обратили внимание на то, что когда у нас были слушания о нарушении прав человека в Евросоюзе и в Соединённых Штатах  (это были разные слушания), то на слушания о нарушении прав в Евросоюзе пришли представители всех посольств  стран Евросоюза, включая послов.

На  этих слушаниях присутствовал глава миссии Евросоюза в Москве господин Валенсуэла. 

  И хотя я не могу сказать, что наши европейские партнёры были довольны характером обсуждения, но тем не менее они признавали право Государственной Думы на это обсуждение и участвовали в этом обсуждении. Но когда мы провели слушания о нарушении прав человека в Соединённых Штатах, то естественно, ни одного представителя американского посольства демонстративно не было, включая посла. 

То есть, Соединённые Штаты отрицают право за Государственной Думой, выносить какие-либо суждения об американской демократии. 

  Но если поговорить с американскими правозащитниками, то вы прекрасно знаете, что они считают, что нарушений очень много, начиная с патриотического акта, принятого администрацией Буша и не отменённого Обамой, который просто идёт в разрез с рядом  принципов американской Конституции. 

  И сейчас, кстати, мы видим развитие этой тенденции к нарушению прав человека в системе тотальной слежки и прослушивания, которое создано Агентством Национальной Безопасности. И которое охватывает не только граждан зарубежных государств, не только Ангелу Меркель, но охватывает миллионы американцев, то есть нарушает американское законодательство.

  Третья причина, по которой демократические ценности сейчас находятся в центре общественного внимания, состоит в том, что в некоторых либеральных кругах возникла устойчивая ориентация на включение в разряд демократических ценностей некоторых норм поведения, которые на наш взгляд, к демократическим ценностям не имеют принципиального отношения. 

  Я говорю, например, об особом статусе для сексуальных меньшинств, для так называемой категории ЛГБТ, который превращается в какой-то такой клуб избранных. То есть, если вы заявляете о своей принадлежности к этой категории, то у вас 

 - почему-то появляется больше прав, 

 - вам уделяют больше внимания, 

 - по вашему поводу принимают особые резолюции.

  Недавно на парламентской ассамблее Совета Европы была принята резолюция, обязывающая депутатов стран, или призывающая, точнее, депутатов стран Совета Европы ходить на гей-парады, и тем самым выражать поддержку этому движению.

  Я что-то не помню, чтобы такая резолюция была принята в ПАСЕ  относительно, например, инвалидов, или одиноких матерей, или жертв расовой дискриминации. Не призывают депутатов участвовать в этих манифестациях. Или допустим в манифестациях противников однополых браков, скажем, во Франции. Таких призывов нет. А вот призывы участвовать в гей-парадах есть.

  И почему появляются категории граждан, которые пользуются особыми правами и особым вниманием европейской политической элиты – это  большой вопрос.

  Между тем, Европейский союз уже разослал по всем своим дипломатическим миссиям циркуляр, предписывающий сотрудникам дипломатических миссий Евросоюза, в обязательном порядке участвовать в парадах сексуальных меньшинств. Это уже стало одним из основных требований хороших отношений с Евросоюзом. 

  Недавно правительство Черногории с гордостью отчиталось перед ЕЭС о том, что наконец-то третий марш не был сорван. Потому что два сорвались в Подгорице, поскольку протестующих было гораздо больше, чем представителей сексуальных меньшинств. Но третий марш, где сто пятьдесят представителей секс-меньшинств охраняло две тысячи полицейских, он состоялся успешно. И я так понимаю, что теперь Черногория имеет гораздо более лучший имидж в Брюсселе, чем она имела до сих пор.

  В этих же кругах, как мне представляется, вынашивается, пока ещё не в столь настойчивой форме, но к этому идёт. Вынашивается идея распространения такого стандарта, как разрешение на однополые браки, на достаточно большое число государств. Повторяю, это ещё не объявлено ценностью европейской, но это уже объявлено правом в четырнадцати государствах мира, и из них девять стран Евросоюза признают однополые браки, и тенденция, в общем, состоит в том, чтобы оказывать давление на те государства, которые не признают, с тем, чтобы они постепенно двигались в этом направлении. 

  Такое давление сейчас, например, оказывается на Италию, которая осталась единственной крупной страной Евросоюза, где не приняты однополые браки. В Германии видимо соответствующее законодательство будет принято в обозримой перспективе. 

  Так что, это вот тоже тема, чувствительная для государств, например, где традиционные ценности достаточно укоренены в обществе, где существует мусульманское население большое, например для России. В нашем случае Владимир Путин совершенно справедливо сказал об этом, когда его спросили в Амстердаме. ("Вы можете себе вот это представить? Вы понимаете, это просто до жертв бы дошло" В.Путин) Вы что, хотите, чтобы у нас гражданская война началась по этому поводу, скажем, на Северном Кавказе? У нас пятнадцать–шестнадцать миллионов мусульман, для них это неприемлемо.

  Я говорил с одним из руководителей одного государства, где проживает большое мусульманское население, к которому заходили с теми же предложениями, что вы должны рассмотреть возможность эволюции к однополым бракам. Это  ему говорил комиссар Евросоюза. Ведь люди совершенно не понимают, что они говорят.  

  И вот эта вот одержимость такой вот либеральной, это даже  ультралиберальная повестка дня в вопросах ценностей и нравов - мне кажется, достаточно опасна. Достаточно опасна. 

  И в силу этого, вопрос демократических ценностей в последнее время  превратился в один из центральных, для общественного мнения в целом ряде государств. 

  Потому что, посмотрите, очень многие общественные движения сейчас, популистского характера проходят под знаком протеста против навязывания гей-культуры. И очень часто крайне правые движения начинают смыкаться с движениями, которые выступают против навязывания гей-культуры тем обществам, которые не готовы. 

  Вот на Украине это очень серьёзный сейчас процесс идёт. Многие представители украинской общественности обеспокоены тем, что ассоциация с Евросоюзом может привести к тому, что  Украине начнут навязывать определённую культуру, которая на Украине не встречает поддержки со стороны подавляющего большинства населения. И на Украине уже несколько общественных движений, это неправительственные организации, демократические (в силу этого), которые категорически против того, что они называют гомосексуализацией Украины.

Продолжение здесь: http://poznavatelnoe.tv/forum_2013-11-14