Война с дураками.

  • Разместил(а) iltifat, Ноябрь 26, 2013 в 3:05pm
  • Просмотр блога

Мысль о войне с дураками посещает время от времени всякого 
умного человека.

Воевать можно со всеми дураками либо только с
теми, кто не подчиняются здравомыслящим умникам.

Надо заметить, многие дураки -- очень милые люди в ситуациях, в которых не
требуется проявлять мыслительные способности. Надо просто
расставлять их на подходящие места и не слишком много с них
требовать.
Противостояние умников и дураков существует тысячелетия. Иногда случаются обострения. У каждой стороны есть свои герои. Пролитие крови не нужно ни тем, ни другим, а горячится в основном зеленая молодежь -- неопытные дураки и начинающие умники.
Можно выделять три уровня развития ума. На низшем уровне человек пробует воевать с дураками, на среднем он отказывается от этого, на высшем он решает сам выглядеть дураком. Ларошфуко: "Поистине ловок тот, кто умеет скрывать свою ловкость."

С дураками воевать бесполезно.

Истреблять их -- противоестественно.

Повелевать ими -- можно, но это не приносит облегчения.
Дураков не сделать умнее. "Умное" общественное устройство им
чуждо -- непонятно, неудобно.

Если их мир рационализировать, они взбунтуются и переделают в нем всё по-своему -- по-дурацки.
Война с дураками невозможна -- потому что это была бы война с человечеством.
И все же кто из умников хотя бы однажды не мечтал устроить
дуракам Варфоломеевскую ночь?!

Мечта эта согревает, дает силы
терпеть дураков дальше.

    Похвала глупости
  • Разместил(а) iltifat, Ноябрь 26, 2013 в 9:37am
  • Просмотр блога

 

У дурачка что в сердце скрыто, то и на лбу написано, то и с языка срывается.

А у мудрецов два языка, из коих один говорит правду, а другой разглагольствует сообразно времени и обстоятельствам.

 Прежде всего, кому не известно, что первые годы - самый приятный и
веселый возраст в жизни человека?

Детей любят, целуют, ласкают, даже враг-чужеземец готов прийти к ним на помощь.

Чем объяснить это, если не тем, что мудрая природа окутала младенцев привлекательным покровом глупости, который, чаруя родителей и воспитателей, вознаграждает их за труды, а малюткам доставляет любовь и опеку, для них необходимые.

За детством следует юность.

Кому она не мила, кто к ней не благоволит, кто не стремится помочь ей, кто не протягивает ей дружелюбную руку?

Но в чем, спрошу я, источник очарования юности, если не во мне?

Чем меньш еумничает мальчик по моей милости, тем приятнее он всем и каждому. Разве я лгу, утверждая, что люди, по мере того как они становятся старше и начинают
умнеть благодаря собственному опыту и воспитанию, понемногу теряют свою
привлекательность, проворство, красоту и силу?

Чем более удаляется от меня человек, тем меньше остается ему жить, пока не наступит наконец тягостная старость, ненавистная не только другим, но и самой себе.

Никто из смертных не вынес бы старости, если б я не сжалилась над несчастными и не поспешила бы на помощь. Подобно тому как у поэтов боги, видя, что человек готов
расстаться С жизнью, стараются облегчить его участь посредством какой-нибудь
метаморфозы', так и я, по мере возможности, возвращаю к детству тех, кто
стоит уже на краю могилы. Недаром про дряхлеющих старцев говорят в народе,
будто они впали во второе детство. Если кто спросит, каким способом
произвожу я подобное превращение, то это не тайна. Я веду старцев к истоку
Леты, берущей свое начало на Счастливых островах (лишь узким ручейком
струится она затем вдоль Подземного царства), и там, испив влаги забвения,
они понемногу смывают с души своей все заботы и набираются новых сил. О них
говорят, будто выжили они из ума и несут вздор... Тем лучше! Это и означает,
что они снова стали детьми. Быть ребенком и нести вздор -- разве это не одно
и то же? Разве не больше других веселится в этом возрасте тот, кто поглупее?
Кому не мерзок и не кажется чудовищем мальчик с умом взрослого человека?
Пословица недаром гласит:
Ненавижу я мальчишек, зрелых преждевременно.