Кризис представительской демократии.

Выражает ли бюллетень, который гражданин бросает в урну для голосования – для теоретической определённости мы предполагаем, что он делает это свободно и индивидуально, без давления извне – его пожелания и требования в адрес тех, кто будет представлять его на вершине лестницы исполнительной или законодательной власти? Ответить на этот вопрос непросто, особенно если не прибегать к формалистическим лозунгам, которые наделяют выборы ореолом туманного демократического волшебства.

Нельзя слишком далеко заходить в критике этого процесса, как делал Каддафи, который обвинял представительскую демократию в фальсификациях и нарушениях воли народа. Однако, прошлое и настоящее со всей очевидностью показывают, что система представительской демократии переживает кризис, даже в самой своей основе, поскольку широкие слои общества считают её всего лишь социальным лифтом для олигархов, которые, прикрываясь волей народа, стремятся захватить власть с целью укрепления своего политического, идеологического и экономического господства в обществе.

Эта критическая тенденция представительской демократии выразилась в доле воздержавшихся на недавних выборах в старых европейских демократиях. Например, во Франции на последних национальных выборах был зафиксирован самый высокий уровень воздержавшихся в истории пятой республики. Она также выразилась в стремлении широких слоёв населения голосовать за силы, которые выступают против режима и обещают улучшить модель представительской демократии, даже если эти силы находятся на правом популистском краю политики и идеологии.

В течение последних семи десятилетий расцвета представительской демократии после окончания Второй мировой войны западные страны Европы и Америки пропагандировали эту модель как самую лучшую модель правления, разработанную человечеством для достижения трёх основных целей. Первая цель заключается в необходимости для рыночной экономики разделения рабочей силы путём делегирования управления в руки отдельных представителей, избранных из числа рабочих, чтобы они занимались только административными функциями. Таким образом, представительская модель стала эффективным механизмом разделения труда, который является одной из принципиальных сил капитализма, который, в соответствии с либеральной пропагандой, неуклонно ведёт к общественному прогрессу.

Вторая цель заключается в формировании минимального общественного баланса сил, так как представительская модель позволяет преодолевать разнонаправленные тенденции в обществе, отстаивая интересы меньшинств, не позволяя большинству подавлять их права. Третья цель заключается в поддержании централизованной власти с помощью представительской модели, которая должна выражать волю большинства. Точно также как истина не является абсолютной и изначально предопределённой, так и воля народа не едина, различна для различных слоёв населения, и её нельзя определить заранее, поэтому эту волю можно узнать только через представителей народа.

Эта простая модель представительства была полезной и эффективной в социальной и политической жизни на этапе зарождения западных демократий, начиная с французской и американской республик XVIII века и до недавнего времени, но с развитием и усложнением современных обществ, которые часто разделены внутри, возрастает напряжённость между властью и гражданами, даже если в институты власти проникают представители граждан. В связи с этим мысль об утрате легитимности представительства занимает теперь важное место в общественных дебатах. Эта мысль возникла в начале XX века, в частности во Франции, где представительская демократия с течением времени стала ограничиваться обсуждением вопросов раздела власти между закрытыми политическими группировками, как происходит сейчас в США между республиканцами и демократами, в Британии между консерваторами и лейбористами, во Франции между социалистами и голлистами.

Эта олигархическая тенденция в политической жизни привела к появлению специфических групп интересов и олигархических экономических блоков, которые финансируют крупные политические партии и влияют на политику правительств, пришедших к власти при поддержке олигархов. Из-за этого демократические представители, приходящие во власть, подчиняются олигархии, которая их финансирует, а не служат интересам той политической базы, которая их выбирает. Таким образом формируются закрытые и господствующие экономические группировки, которые служат интересам правящей олигархии.

Эта демократически избранная политическая каста представителей стремится не защищать интересы своей социальной и электоральной базы, а усиливать власть государственного аппарата, чтобы он более эффективно удовлетворял требованиям правящей олигархии. Это со всей очевидностью заметно при анализе предвыборных программ и обещаний в сравнении с реальными делами политиков, которые забывают о них сразу после окончания выборов. Таким образом, система представительской демократии переживает кризис из-за конфликта интересов избирателей и правящей бюрократии.

Государство – специфическая сила, которая стоит над обществом и отделена от него. Хотя эта классическая левая концепция предполагает, что каждое государство защищает интересы определённого правящего класса, она не учитывает всю глубину специфической роли государства в обществе. У государственной бюрократии есть свои интересы, которые не обязательно и не всегда совпадают с интересами правящего класса, а иногда могут открыто вступать с ними в противоречие. Это противоречие может вынудить бюрократию изменить систему демократического представительства вплоть до формирования других форм отношений между властью и гражданами.

Это особенно заметно сегодня в Тунисе. В июле прошлого года Каис Саид захватил контроль над всеми органами власти в результате «конституционного переворота» под предлогом защиты государственной власти от «парламентского хаоса». Это переворот отвергло большинство народа, но поддержали органы госбезопасности, армия и правительственная бюрократия. Сам президент Саид считает себя скорее де Голлем, чем Наполеоном III. Не случайно, он, подражая де Голлю, заявил: «Я не начну карьеру диктатора в этом возрасте».

Однако, он контролирует все органы власти и управляет государством через личные приказы, хотя и не называет это диктатурой. В то же время, он почти полностью разрешает проводить оппозиционные демонстрации, и почти не запрещает свободу слову, с некоторыми исключениями. Он стремится сменить систему демократического представительства на так называемую полуконкурентную «базовую систему», которая схожа с «народными диктатурами» и «авторитарными демократиями», которые так же сильно отличаются от плюралистических представительских систем, как и от традиционных авторитарных режимов. Отличие этой модели характеризуется тремя ключевыми факторами: независимость государственного аппарата, ослабление правящих классов и безграничное подавление низших классов.


Источник: أحمد نظيف, أزمة الديموقراطية التمثيلية, annabaa.org, 17.05.2022.