«Украинские психозы» галичан.

«Украинские психозы» у галичан имеют долгую традицию. Их можно даже сгруппировать сейчас в три категории: психозы, связанные с украинской историей, с периодом государственной независимости и с вероятным сближением Украины с Европейским Союзом.

Психоз - это нарушение психической деятельности, при котором психические реакции грубо противоречат реальной ситуации. Это отражается в расстройстве восприятия реального мира и дезорганизации поведения. Например, когда «хайлюють» под портретами Бандеры и Шухевича, а затем из кожи лезут, доказывая, что те, кто на портретах не были фашистами. Они стоят в очереди по рабочую визу у европейских консульства и сокрушаются «гомиками» и «бездуховностью» в ЕС. Они говорят, что за Збручем - сами солдаты, чтобы впоследствии с пеной у рта доказывать, что Украина единая и неделимая.

Психозы исторические

С определенным контролируемым преувеличением можно сказать, что вся история так называемой украинской национально-освободительной борьбы (в ее современной трактовке) базируется на психозах - индивидуальных и групповых.

Если же исторические «Украинской психозы» галичан располагать в хронологическом порядке, то первым, без сомнения, будет восторг Хмельнитчиной, затем - гайдаматчина и вообще казачеством.Отравленная обидой на поляков за «польский гнет» воображение галичан рисовала образ «рыцарей Востока», освободителей с национального порабощения, которыми, конечно же, ни казаки, ни гайдамаки ни были. Психоз заключался в том, что галичане в XIX веке начали впитывать шаровары, чтобы «насолить» полякам напоминаниями о антипольские бунты надднепрянцев, несмотря на факт, что во время этих бунтов козачня грабила и вырезала униатские села.

В такой ситуации бесполезно им доказывать, что поведение Хмельницкого тоже определял психоз, возникший после обиды, которую нанес ему другой шляхтич. «Спаситель Украины» вел себя как женщина, уходит от мужа-пьяницы, понимает, что не сможет жить сама, поэтому начинает сожительство с мужем-садистом. Страх перед наказанием польского короля за ребелии и неспособность управлять казацко-татарской стихией вызвали у Богдана и его атаманов нездоровую фантазию, которая привела Украину к Переяславской рады - психоза, от которого украинским страдали более 300 лет.

Подобно и с героизацией Гайдаматчины: «мы гайдамаки, мы все одинаковые ...» до сих пор поют галичане. Хоть хорошего было в этом движении? Это только инвариант «русского бунта, - как писал русский классик, - бессмысленного и беспощадного», образец агрессии и насилия ради насилия без плана на будущее.

Здесь уместно отметить, что к распространению среди галичан этих «украинских психозов» присоединился значительной мере обижен на Российскую империю русский ученый, профессор Михаил Грушевский. Роль этого деятеля - «нашего великого историка, а очень близорукого политика», как писал Семен Шевчук в своей книге «Пора сказать правду о наших освободительное движение добиться свободы для Галицкой Земли», - в принятии тогдашних галицкими элитами ряда ложных исторических решений до сих пор критически ни пересмотрена представителями нынешних галицких элит.

Нельзя забыть и о габсбургских деятелей, принимавших участие в создании «украинского проекта» в Галичине как антипольского, а затем - и польских политиков, которые пытались ему предоставить антироссийского характера.

Психозы, как известно, обостряются в переломные времена. Такие времена настали за Первой мировой войны и взрыва революций в России. Здесь основной «Украинский психоз» галичан стоит связать прежде всего с деятельностью Евгения Коновальца. Именно этот, номинирован Петлюрой на полковника, прапорщик австрийского войска решил посвятить свою жизнь (и, к сожалению, не только свое) борьбе галичан за украинское государство. Управляя «борьбой» на территории межвоенной Галичины из Берлина, в значительной степени немецких и советские деньги, полковник Коновалец не учитывал тех фактов, что война с Польшей было окончательно проиграно, а на Приднепровье руководили большевики. Умеренные лидеры украинской общины в Галичине искали выхода из ситуации, в частности пытались добиться автономного статуса, но террористическая деятельность националистов эффективно нивелировало все усилия в этом направлении.

Психоз Коновальца и его соратников состоял в неумении признать поражение и взяться за поиск новых, соответствующих ситуации методов борьбы за улучшение ситуации галицких украинского.Напротив, ОУНовский террор был направлен против украинского населения не меньшей степени, чем против Польского государства.

Сегодня, на расстоянии более века с начала тех событий, трудно оценивать мотивацию и настроения тех людей. Однако, можно признать, националистический террор нанес украинской Польше только вред и не принес никакой пользы. Никакими «рациями» не оправдать убийства общественных деятелей, которые совершали отпугивания населения и национальной элиты от сотрудничества с Польским государством в условиях, когда проблема Восточной Галиции на дипломатическом поле уже была закрытой, а в Польше украинского чувствовал хоть и плохо, но лучше, чем в сталинской «стране советов». Объяснить это можно только психозом.

К тому же, проводили этот террор без какой-то высшей цели, без понимания «национального интереса», если под ним не иметь в виду сумасшедшую фантазию, что Гитлер будет отдавать жизнь немецких солдат за создание независимого украинского государства. Немало критических слов справедливо сказано о политике в отношении меньшинств в межвоенной Польше. Но надо тоже честно признать: деятели типа Коновальца не оставляли Польском государстве шансов для цивилизованного решения проблемы.

Польский аристократ, знаток ситуации в Галиции, граф Станислав Лось в результате своих наблюдений высказал совершенно небезосновательную подозрение: «... или галицкие украинского вообще доступны для императивов украинского национального интереса, поскольку на протяжении веков дороги, которая соединяла их с Киевом, проходили через Краков и Варшаву , и кто знает, их украинскость не является всего лишь психозом » .

Как бы там ни было, «Украинская психозы» Коновальца передались и его последователям - «бандеровцам». И это привело к компрометации и драматическим последствиям. Только болезненном воображении можно приписать серьезное восприятие такого чина, как Акт восстановления украинской государственности в тылу тогда еще победной гитлеровской армии, группой не слишком адекватных (учитывая историческую действительность) националистических деятелей в уютных залах общества «Просвита» во Львове, без каких-либо шансов на реализацию этого «акта». Однако это произведение возбужденного психической деятельности еще можно было бы расценить как своеобразный курьез, если бы это не происходило в контексте участия «борцов за свободу Украины» в этнических чистках и терроре против представителей собственного народа.Убийствам крестьян, которые записывались в колхозы, чтобы спастись от голода или от вывоза в Сибирь, нельзя найти рациональных объяснений.     

Оценки оценками, а фактом является то, что галичане заплатили большую цену за все эти исторические психозы. Поэтому не может не удивлять, раздражать и возмущать то, что «психозы украинства» расцвели у галичан с новой силой в период государственной независимости.

Психозы периода независимости

Советский период сожительства с братьями-украинского из-за Збруча должен раз и навсегда убедить нас в нашей принципиальной разности. В 1990 году казалось, что так и есть. Победа антикоммунистов на выборах в местные советы в трех галицких областях, создания Галицкой ассамблеи и неверие в то, что «украинские совки» захотят выходить из состава Советского Союза - все это подталкивало к варианту попытаться выйти из состава СССР отдельно взятой Галичины со ссылкой на неправомерное присоединения к коммунистической империи на основании преступного акта Молотова-Риббентропа. Такие настроения были сильны между активной части галицкого общества, особенно молодежи, но победили «умеренные массы», инфицированные старой болезнью - «украинском психозом». Эти «массы» никак не хотели принимать во внимание очевидные вещи. Во-первых, что «сознательный» украинский элемент вне Галичины крайне скудный после истребления и репрессий коммунистической власти. Во-вторых, что украинской были не только жертвами советского режима, но и его активными творцами. В-третьих, что многие поколения украинского были воспитаны на русской культуре, а русский язык для большинства из них была сознательным выбором. Поэтому же убеждения в том, что в новых обстоятельствах украинской государственности «русифицированные» Украинская сразу начнут возвращаться к своему украинскому «корни», было не больше, чем безответственной фантазией и болезненным самообманом. А все акции галичан под лозунгами помочь украинским осознать свою «украинскость» путем высылки на восток и юг агитационных групп с сине-желтыми флагами и наставлениями, языке надо разговаривать и каких героев стоит уважать, были полным уже варьятством, что, в конце концов, приводило преимущественно к противоположным результатам. Охваченный «Украинская психозом» галичанин стал посмешищем ли пугалом для детей почти везде вне Галичины.

Лихорадка ума творит в головах многих галичан образы героев, вследствие «многовековой борьбы» которых наконец возникло независимое, соборное Украинское государство. Между тем холодный ум не сомневается, что государство Украина возникла в результате того, что в 1991 году рухнула прогнила из-за экономической неэффективности и моральный деградованисть коммунистической элиты сооружение СССР. Поэтому нынешнее государство является всего лишь фрагментом прогнившей советской постройки, обитым пластиковой вагонкой и украшенным бело-желтыми полотнами.Соответственно, соборность и независимость этого государства очень и очень сомнительной.

Нынешних галицкие «Украинской психозы» надо отдельно «поблагодарить» украинской диаспоре из Канады и США. Им удалось достаточно эффективно распространить свои устаревшие страхи, предубеждения и другие «бандеровские» патологии в средах «дорогой галицкой семьи». Поэтому многие галичан вместо того, чтобы развивать свою государственность на своей территории, ожидают призыва в воображаемую «бандеровской армии», которая вот-вот перейти Збруч, чтобы построить государство там.

Здесь опять позволю себе процитировать небольшой фрагмент из книги Семена Шевчука, который был еще в 60-х годах прошлого века направлен в «бандеровской» эмиграции: «Бандеровская романтика заключается в хоробливо уроенни, что они могут перещипиты наш галицкий национализм за Збруч, что он там сойдет, зацветет и выдаст плоды в форме опановання Восточной Украины галицким национализмом. Это, однако, незамысловатая фантастика. Это никогда не может произойти ».

Но проблема даже не в самых глупых фантазиях, а в том, что охвачены ими люди не способны реально оценивать ситуацию. А ситуация такова, что главные проблемы украинской вообще, а галичан в частности, имеют не национальный, а социальный характер. Устройством нашего государства олигархический капитализм - с характерными для него коррупцией, некомпетентностью, безответственностью, правовым нигилизмом и многочисленными общественными патологиями, как: пьянство, наркомания, низкая экологическое сознание, проблема квалифицированных кадров, а также эпидемии «нецивилизованных» болезней, детский алкоголизм, насилие дома и на улице.

Поэтому, пока охвачены психозами галичане пытаются спасать «Украинская Украина», сама Галичина теряет те основные преимущества, которые она имела еще в начале 90-х годов ХХ века. Язык галичан все больше напоминает надднепрянский суржик, семейные ценности растерялись по дороге в Италии, уважение к частной собственности касается только своей частной собственности, элементы европейской культуры в быту и общественных отношениях живут еще только на словах, основы национального и человеческого достоинства оказались враждебной риторикой «толерастов и либерастов ». Нынешний «разгул национализма» в Галичине основным свидетельством существенного снижения культурного и интеллектуального уровня галицкого общества. По иронии судьбы, в перспективе возможного сближения с Европейским Союзом именно Галичина выглядит как регион, наименее подходит к европейским ценностям.

«Украинские психозы» галичан в свете возможной ассоциации с ЕС

Автор этих строк в разговорах с европейскими коллегами часто эксплуатирует мнение, что проблема выбора - ЕС или ТС - стоит перед украинским, а не перед галичанами. Это украинском, которые на протяжении нескольких веков привыкли считать себя «единой и неделимой» частью, если не России, то по крайней мере «русского мира», или там «славянско-православного единства», нужны сильные аргументы, чтобы присоединяться к Европе. А для галичан единство с Европой не является вопросом выбора, а принципиальным желанием вернуться в семью европейских народов. Однако в результате тщательного наблюдения за поведением галичан даже у меня укрепляется сомнение: не выдаю я желаемого за действительное.

Здесь стоит поставить непростой вопрос: охвачен «Украинской психозами» галичанин действительно является тем человеком с европейской ментальностью, которую мы «рекламируем» среди наших европейских друзей? Его поведение склоняет к чужому мнению и, наверное, не служит делу сближения с Европой. Прежде всего, речь идет о психической неадекватности, которая проявляется в пропаганде нацистских и неофашистских символов и моделей поведения. Следующее - это зачисление в публичном дискурсе в категории «оккупантов» ряда европейских народов, с которыми мы на протяжении веков жили, формировались и развивались бок о бок, и которым на самом деле многим обязаны. Многолетнее галицкая антипольская риторика, вербальные проявления антисемитизма, враждебные эксцессы галицких националистов по венгерского памятника на Верецком перевале или нападения на венгерских подростков в Ужгороде (а там украинский национализм воспринимается однозначно как «галицкая зараза») - все это делает именно Галицию тем регионом Украины , который может быть наиболее хлопотливым для Европы.

И здесь же собой надвигается еще один важный вопрос. Или ради ускорения процессов интеграции с Европой галичане способны избавиться от своих психозов? Не факт, ведь за несколько десятилетий в составе СССР и за два десятилетия украинской государственности народ привык или к осознанному бездеятельности, либо к бессмысленно деятельности. В результате, как справедливо заметил Тарас Прохасько: «Здесь ценятся поступки и усилия, которые не касаются работы над собой. Отсутствие настоящих стремлений исключает стратегию, ставя тактику на первое место в иерархии мудрости ».

Как знать, может, живучесть «Украинской психозов» среди галичан связана с неспособностью и нежеланием брать на себя ответственность за собственную историческую судьбу, приступать к длительной и медлительного работы над развитием собственного благосостояния, безопасности и перспективы.

Если так, то нетрудно спрогнозировать, что подписание или неподписание соглашения об ассоциации с ЕС тоже вызовет очередные обострения психозов. Например, если ЕС не подпишет с Украиной соглашения, делать галичане - психануть и назло Европе пойдут стройными рядами в «русском мире»? А если подпишем и ничего особенного в обозримой перспективе не будет происходить?(Потому оно и не должно ничего особенного происходить - визы и границы останутся, в Украине коррупция, безнаказанность и некомпетентность тоже не исчезнут.) Будем жаловаться, что Европа не оправдала наших надежд?

Хуже, если галичане вместе со всеми другими украинского ждать от Европейского Союза чудеса. Что, в конце концов, очень даже соответствовало бы нашей традиции - вместо «органической работы» ожидание чуда. В XIX веке галицкие русины ждали чуда, которое должно прийти из Вены. В 1920-х годах ожидали чуда от Лиги Наций. Потом - от фюрера немецкого народа. Основой каждого из этих чудес было стать независимая Украина. И вот, она наступила, но чуда не произошло. Теперь время ожидать его от Европы?

Должны, наконец, понять, что чуда не будет. Европа может нам профессионально установить честный диагноз и выписать соответствующий рецепт, но вылечиться должны мы сами. И прежде всего нужно лечиться от наших психозов.