Раздвоение Марселя Пруста

В этом году исполняется 91 год со дня смерти Марселя Пруста. Кроме того столетие назад началась публикация семитомного романа этого прославленного французского писателя «В поисках утраченного времени». 

Бытует мнение, что Пруст был полностью погружен в мир художественных образов и не интересовался актуальными социально-политическими проблемами. Тем не менее в своей прозе, публицистике и дневниковых записях писатель активно разоблачал пороки современного ему общества, в том числе антисемитизм. 

Пруст называл себя «первым дрейфусаром»: он действительно был одним из первых «властителей дум», выступивших в поддержку Альфреда Дрейфуса, французского офицера-еврея, обвиненного в шпионаже, суд над которым привел к резкому усилению антисемитизма в парижском обществе. 

Отец Пруста был католиком, а мать еврейкой. Сам он тоже был крещен в католической церкви, но когда в разгар Дела Дрейфуса в прессе его назвали «еврейским писателем», он не стал возражать, поскольку счел, что это было бы неуважением по отношению к матери. 

В честь столетия выхода в свет «В поисках утраченного времени» Библиотека и музей Моргана в Нью-Йорке совместно с посольством Франции организовали выставку «Марсель Пруст и путь Свана». В грандиозном романе писатель в художественной форме выразил свои философские воззрения. И хотя Пруст почти не рассуждал о специфических еврейских проблемах, сам образ главного героя романа, Шарля Свана, показывает отношение писателя к таким явлениям, как антисемитизм и ассимляция. 

Еврейская тема преломляется в романах Пруста как физическое либо психологическое присутствие евреев и как их воздействие на других персонажей. Евреи — герои Пруста — относятся к трем различным категориям (в соответствии с их местом в обществе). На вершине этой пирамиды — Шарль Сван, сын процветающего биржевого маклера, вхожий, однако, в аристократические круги. Противоположность Свана — плебей Альбер Блок и его многочисленная родня, малокультурная и несколько вульгарная. Основная черта характера Блока — неудовлетворенный снобизм. Блок становится известным писателем, публикующимся под псевдонимом Жак де Розье; свою дочь он выдает замуж за католика, то есть за того, кто в глазах прустовского общества обладает несравненно большей респектабельностью. Наконец, третий персонаж — Рашель, которая совершает головокружительную карьеру от проститутки до прославленной актрисы. 

Все еврейские герои романов Пруста испытывают унизительное чувство неполноценности в светском обществе. Из них только Сван пытается с помощью искусства облегчить свои душевные муки. Прототипом для образа Свана послужил Шарль Эфрусси, известный коллекционер, выходец из богатой банкирской семьи одесского происхождения. «Оба они, Сван и Эфрусси, были евреями, космополитами и людьми мира. Оба были вхожи не только в аристократические особняки, но и в королевские дворцы. Шарль сопровождал королеву Викторию во время ее визитов в Париж, а Сван был другом принца Уэльского. Оба они были представителями истеблишмента, испытывавшими жуткие комплексы по причине своего еврейства», — пишет французский литературовед и дальний родственник Эфрусси Эдуар де Ваал. 

«Для самого Пруста факт еврейского происхождения никогда, кажется, не был проблемой или почвой для мучительных комплексов», — считает Антуан Компаньон, профессор французской литературы в Колумбийском университете. Мать писателя, Жанна Вейль (1849-1905), родилась в ассимилированной еврейской семье из Эльзаса, и, хотя не изменила религии предков, иудаизм не занимал важного места в ее жизни. Например, синагогу он посещала только раз в год — на Йом Кипур. 

Мать всегда оставалась для Пруста самым близким человеком, он называл ее: «моя дорогая маленькая матушка». 

На закате жизни Сван приходит к осмыслению своего еврейского происхождения, так как, по словам рассказчика, «он принадлежал к той стойкой и упорной еврейской расе», отличающейся «своей энергией и противостоянием смерти».