ЗМЕИНЫЕ КОРНИ ЗЕМНОЙ КУЛЬТУРЫ.

Битва Еруслана Лазаревича с Драконом. Поздний русский лубок

…В 1985 году, перечитывая русские былины, я обратил внимание на детали, которые пропускали миллионы читателей на протяжении веков. А именно: после долгой равной борьбы Добрыня Никитич и Змей Горыныч заключают письменный договор о взаимном уважении и ненападении в будущем. Дальше ― больше: прилетая на «бумажных крыльях» на застольный пир к киевскому князю Владимиру, явно другой Змей Горыныч (естественно, обернувшись прекрасным величественным мужем) по праву садится на центральное место, делаясь главным участником застолья. Этот или другой Змей, впрочем, не отказывает себе и в отнюдь не гастрономическом удовольствии ― переспать с киевской красоткой, которая после его ласк забывает о смертных воздыхателях. А былины буднично сыплют деталями, которые и раньше, и сейчас не только странны и фантастичны, но и требуют объяснений. Вот некий гусляр Садко приходит на берег озера Ильмень, чтобы передать Подводному Царю привет от Хозяйки реки Волги. То ли за это, то ли за талантливую игру музыкант получает золота в таком количестве, что в первый день скупает все товары Новгорода, во второй ― привозные из Киева, а в третий со смехом платит златом за битые черепки. Любопытны и детали этого явно не трудового, а, скажем так, алхимического обогащения: в золото превращается рыба, набитая в бочки Озерным Царем.

Но не все так радужно: от притеснений Змея, живущего в реке Днепр, как передают былины и сказания, страдал и Киев ― «мать городов русских». Убить Змея бессильны все витязи и богатыри, отчего объявляется всенародный клич, который и выявляет безызвестного силача Кожемяку, руками рвущего бычьи шкуры. Опять же любопытны и детали поединка: Змей сражается огненной струей, Кожемяка ― мечом, предварительно обмотав себя мокрой пенькой.

О том, что были не только летающие и подводные, но и подземные Змеи, былины сообщают реже. Но не рассказать о визите такого подземного Дракона в могилу почившей жены, которую вызвался охранять замурованный с ней муж, они не могут. Как и не упустить важные детали: побежденный Змей омывает почившую сначала «мертвой» водой, и лишь потом приводит в чувство «живой». Впрочем, о подземных Змеях-Полозах, хранителях золота и драгоценных камней, пространно говорят уральские тайные сказы: о малахитовых залах с автоматическими дверями и неизвестно откуда взявшимися едой и питием крепостные рудокопы шептали долгие столетия.

О том, что в Великой Скифии было много Драконов, писал в далекой Исландии и С. Стурлусон («Круг земной», XII в.), но есть и более поздние сведения, в том числе очевидцев. Вспоминая свое первое путешествие 1517 года, австрийский посол Сигизмунд Герберштейн не без удивления писал, что в глухих нехристианизированных местностях Московии и Литвы в некоторых избах еще держали явно умных змеек с четырьмя лапами, к коим «хозяева относились со страхом и пиететом, как к Божествам-покровителям»[1].  

[1]Весьма любопытно, какую именно пользу от этих Дракончиков имели державшие Их хозяева: интеллектуальную (от бытовых советов до предсказаний, которые давали Царевны-лягушки или Василисы Премудрые, но об этом позже) или производственную ― от помощи в поле до творения злата? К сожалению, пояснения св. Епифания (IV в.) об обрядах первохристиан-змеепоклонниках туманны: «Есть у них Змий, коего они содержат в особом сундуке и вызывают из  Его пристанища в часы своих таинств. Они усыпают стол хлебами и призывают Змия, и Он выходит, ибо пристанище Его открыто. Эта хитроумная тварь, зная их глупые обряды, взбирается на стол и катается по хлебам, и это есть совершение

жертвоприношения… (Хлебами этими) потчуют собравшихся, (а также) целуют Змия в пасть. И они падают пред Ним ниц». Знаменательно, что и другой св. отец, Ипполит (III в.), называет Змея «логосом». А ведь, по сообщению итальянца Колло, язычники более северной и, значит, более глухой, чем Русь, Биармии (Великой Перми) поклонялись Змеям, а также звездам, солнцу и планете Венера на государственном уровне еще в XVI веке.

Англичанин Д. Герсей в 1589 году видел там же и труп взрослого «змея аллигатора»,

от зловония которого он даже заболел. Увы, премудрая Феврония, которая двумя веками ранее лечила муромского князя Петра от драконьего яда, ему не встретилась.

      А вот сообщения А. Афанасьева, который в «Поэтических воззрениях славян на природу» (1866) писал: «Еще в прошлом веке в Томской губернии рассказывали про Змиеву гору около Змеиногорского рудника, что в нее ушел Змей-Полоз… В Уваровской станице на берегу Иртыша есть пещера, в которой скрылся явившийся из реки Змей, и там, где Он полз, видна на траве выезженная тропинка».

Закончим эту краткую «змеиную» подборку русской балладой, явно навеянной рассказами очевидцев. 

                                                           ЗМЕЙ

                                                           Чуть вечернею росою

                                                           Осыпается трава,

                                                           Чешет косу, моет шею

                                                           Чернобровая вдова.

                                                           И не сводит у окошка

                                                           С неба темного очей,

                                                           И летит, свиваясь в кольца,

                                                           В ярких искрах длинный змей.

                                                           И шумит все ближе, ближе,

                                                           И над вдовьиным двором,

                                                           Над соломенною крышей

                                                           Рассыпается огнем.

                                                           И окно тотчас затворит

                                                           Чернобровая вдова.

                                                           Только слышатся в светлице

                                                           Поцелуи да слова.

                                                                                       (А. Фет, 1847 год)

Итак, детали, детали, выдумывать которые не было никакой нужды. Я понял, что наткнулся на информационное «месторождение», которое надо копать и копать. Научная сказочка о монополии человека на культуру на третьей от солнца планете явно грешила невежеством: вид неких «лютых и премудрых Змей» превосходил хомо сапиенса по всем биологическим и интеллектуальным параметрам. Русские былинные «крокодилы о семи хоботах», жившие в подводных и подземных дворцах, как и поднимавшиеся на Небо (с большой буквы, но об этом ниже), были, увы или ура, далеко не зоологическими тварями. Но в таком случае кем? И были ли Они обитателями лишь русских земель?

Очень скоро я понял, что этот загадочный вид был явлением планетарным, более того, населял Землю втрое гуще человечества, живя и под водой, и под землей, и на ее поверхности. Отчего множащимся людям пришлось отвоевывать планету у Змей, оттесняя их сначала в неудобья и пустоши, а потом и вовсе стирая с лица земли. И вот уже в тех же русских сказаниях Змеи Горынычи оборачиваются в лютых степняков-завоевателей, а потом и вовсе превращаются в химеру, выдумку, ложь.

Да и как же иначе? Ведь вместе с человечеством росла и его гордыня, надуваясь от

тысячелетия к тысячелетию уже не географическим ― космическим пузырем.