Их сказки и наши дети

- Ах ты мой зайчик!
- Я не зайчик!
- А кто ты?!
- Паук-человек.
(из диалога бабушки и внука)

Эпоха перемен наступает, когда кто-то говорит «вы рождены, чтобы сказку сделать былью» и эту самую сказку широко распространяет в детских умах. Дети живут в «новой» мифической реальности, о воздействии которой на психику ребенка задумывается не каждый родитель. Для того, чтобы быть более компетентными и уберечь психику ребенка от оглупления и демонизации – написан этот текст. Обращаю внимание, что он имеет форму скорее тезисов, нежели развернутых и разжеванных объяснений. Текст продолжает тему «великой мифологической революции».

Традиционная сказка

Алгоритм традиционной волшебной сказки упрощенно можно представить в виде круга мироздания, верхняя половина которого светлая, нижняя – темная. Светлая половина – это видимый мир, в котором существуют герои сказки. Нижняя половина – это невидимый мир, о существовании которого герои до определенного момента не догадывается. Видимый и невидимый миры имеют разные законы и они связаны между собой. Миры разделяет граница, которую герои переходят в Месте (колодец, пещера, дупло, камень у перекрестка и прочее) и возвращаются, как правило, тем же путем. Герои попадают в невидимый мир случайно или в результате козней или по своей воле. И в видимом и в невидимом мире существуют свои положительные и отрицательные персонажи.

Задача героя – разобраться кто враг кто друг, найти (сущность, ответ, предмет) и вернуться в видимый мир. Возвращаются они Одаренными – но людьми (глупцы возвращаются с позорными подарками). Обратим внимание – герои контактируют с волшебными существами, используют волшебности – но все равно возвращаются в свой, исходный мир. Их сущности не меняются – они остаются людьми в волшебной стране. Это главное, существенное качество сказки – герой возвращает себе человеческий облик или сохраняет его. Равновесие восстанавливается, и граница межу мирами тоже. Сказка начинается с потери доброго образа, проявлении зла и завершается восстановлением доброго образа благодаря невидимому помощнику или помощникам. Что же мы видим в большинстве современных «сказок»?

Современная сказка

В первую очередь бросается в глаза сущностная трансформация героев – они расчеловечены. Яркий тому пример – паук-человек (именно так, не человек-паук, а паук-человек: Spider-Man) и целая стая подобных мутантов (от киборгов до вампиров). Их сектор реальности – страна теней, инферно, в которой они скрестились с нечистыми и стали сами нечистыми. Понятно, что они сначала были подростками-неудачниками, которые хотели купить суперство, и пошли в невидимый мир за силой, но цена оказалась фатальной – ошейник не пускает в мир доброй яви. И вынуждены они вечно прыгать и скакать из серии в серию, скрывая свои лица за инфернальными масками

Судите сами. История создания паука: «…Кирби предложил Ли идею его Серебряного паука/Человека-паука 1950-ого года, где обычный парень находит в паутине кольцо, которое придаёт ему суперспособности. Ли понравилась идея, и он предложил Кирби нарисовать несколько страниц…» (подробнее копните в вики). Персонажи (но не герои!) этих «сказок» напоминает белку в колесе, наполненную к тому же мутной водой, которая бегает и бегает, но не может прервать свой безумный замкнутый круг. И не важно, что в мутной воде встречаются и жемчуга и нечистоты – это все равно замкнутый круг. Это «избранность» осла, вращающего мельничный жернов. Их непобедимость – это их поводок…Короче: это сказки про нелюдей. Образы нечистых сущностей, которые продвигаются весьма искусно: кому-то надо, чтобы детские души заблудились между в мире теней. И остались там в глупой надежде на «укус паука»… Как там пели русалки «оставайся мальчик с нами, будешь нашим королем!».

Сюжеты сказок приходят из неких миров, в которые детей приглашают зайти и …остаться. Забыв про возвращение Домой. Например в такой форме. Вспомним старые сказки. Многие начинаются с того, что герой нарушил табу и сжег раньше срока лягушачью шкурку; где-то по глупости обменял свою силу на безделушку; где-то вынужден был отдать драгоценность сам, подчиняясь превосходящей силе противника или его коварству. Где-то он теряет Родителя и становится сиротой, жертвой давления мачехи или вовсе изгоняется из дому (потеря дома).

Он теряет то, что было. Потеря дара, сокровища, предмета силы (сущности) оборачивается овладением душой героя со стороны злого антигероя (кащей, чародей и пр.). До потери герой, как правило, не представляет ценности сокровиша и поэтому легко отдает его (просыпает, недоглядывает и прочее). И тут же начинается цепочка боевых событий. Для спасения и защиты герой проходит определенный путь в сказочном мире, разрушает мороки, находит союзников, борется со злодеем (который становится явным) и отбивает у него свою душу (красавицу), которая ранее была похищена этим злодеем

В сказках зашифрован ключ к нахождению украденной сущности. Сказка повторяется?

Шрек, паук и их книги

Поговорим о типичных «продуктах», предназначенных для массового сознания. На первый взгляд они совершенно отличны – анимационный фильм про «хорошего зеленого великана», фильм «Человек-паук», книга европейского психолога из серии «психология для девочек».

В первом случае речь идет о фильме «Шрэк», который судя по отзывам в массовой прессе, вызывает яркую положительную эмоциональную реакцию как «красивый компьютерный фильм» с «прикольными персонажами». Складывается впечатление, что кроме яркого и динамичного видеоряда зрители, оставившие восторженные отзывы, ничего не увидели.

Понятно, если они приходили за яркостью и мельканием – то получили свое. Некоторое удивление вызывает тот факт, что они считают, что действительно посмотрели фильм – на основании «реакции счастья», которую он вызвал. Логика проста: если я испытываю «реакцию счастья» (восторг, смех, восхищение и пр.) – то объект, стимулирующий эту реакцию мельканием картинок – хороший. Но стоит посмотреть несколько глубже, сквозь сенсорику впечатлений – и увидеть то, что собственно говоря, даже особо не спрятано и может быть опознано каждым, кто знает слово «сценарий», «знаковая система» и т.п. В этом случае становится заметным весьма примечательный нюанс: сюжет фильма построен по принципу полной противоположности классическому сказочному сюжету.

Судите сами: в традиционной сказке герой из низов пройдя цепь испытаний превращается в царя-королевича, расколдовывает принцессу-лягушку. Т.е. поднимается на более высокие уровни существования – в том числе социального и духовного – что проявляется в соответствующих атрибутах власти и чистоты (сияющая одежда и т.п.). В данном фильме вектор трансформации направлен в обратную сторону. Главный герой остается «грязным», героиня – превращается в «зеленушку» и пр. И все довольны, смеются, геройствуют – словом, демонстрируют зрителям как это здорово и весело.

Посыл типа «чего парится, если можно и так быть счастливым»… опасный и достаточно абсурдный посыл. Интересно на кого он рассчитан? Кто примет его без сомнения? Предлагаю текст на определения жертвы «Шрэка»: представьте что вы едите в вагоне метро со своим ребенком. Стены оклеены рекламой «10 литров пива – это по взрослому», на потолке – телевизоры с безумными мультиками, и все это нацелено преимущественно на мозги и душу вашу и вашего ребенка («тагерт-групп»). Но как только вы начинаете понимать ситуацию — вам (и ребенку!) некий дядя говорит: не парься. Живи настоящим! Будь счастлив. Бери от жизни все. Стань успешным. Вот бэкхем с пепси стоит. Счастлив. Видно…Логика предназначена для животного в стойле: когда тобой манипулируют – расслабься и получи «счастье». Вспомните популярную массовую поговорку…

Кто не примет эту логику? Тот, кто не сможет быть счастливым в этой ситуации. Парадокс. Кто не сможет испытать радости, тот кому станет противно, грустно, тревожно за ребенка, гневно… Но жертва попадет под влияние установки – и будет «уверенна» и «счастлива» в этой ситуации. И будет ценить «продукт». И получать удовольствие при манипуляции. И сопротивляться его обезцениванию (!).Кстати, примерно в этом стиле я услышал аргумент в пользу «Человека-паука»: мол, к финалу истории герой прощает всем все – значит, продвинутый фильм. Но если продолжить такую логику: напиться водки и потом с бодуна тешить себя оправданием мол, зато поговорили о высоком… вроде бы…помню…перед тем как отключиться, Васька Пушкина цитировал… Признак информационного поражения: у жертв фильма снижена различающая способность. Поражаются высшие центры: возникают проблемы с логикой. Для них ценность идеи прощения расползается на паука, а затем – на весь фильм. И ценность фильма – это простое суммирование.

Подмены они не заметили. А ведь такое смешение – симптом идеологической мутации, на которой в принципе построена современная масс-культура. Нет критериев существенного и второстепенного. Все одно. Только на таких условиях можно «творить»… Мир = это мозаика. В мозаике все элементы одинаковы. Бери и твори… Создавай свои ценности… Конструируй… Вот, из насыпанного нами… Счастливо!…

Из этой же серии «Книга для девочек», которую я нашел в разделе «Популярная психология» в одном из популярных книжных магазинов Москвы: судя по замыслу западной психологии все внимание школьниц должно обращаться вокруг тем «лесбиянка ли я или нет», «как стать похожей на звезду» и «можно ли если хочется…». В первом вопросе автор советует не торопиться и попробовать варианты, во втором – дает практические рекомендации как стать, в третьем – разрешает «да, можно заниматься сексом и это твое право – получить удовольствие»…

Во всех трех случаях – в красивую обертку завернуты и замешаны ценности даже не третьего, а скорее некоего минусового, совсем опущенного мира. И тот, кто принимает эти стандарты, радостно ухая и не парясь, позволяет сделать себе инъекцию, от последствий которой придется избавляться долго. Слишком удобные стандарты. Удобные, приятные. Для употребления. Какова единица измерения (мера) – таков и путь (цель). Стандарты волшебницы Церцеи. Если помните, поклонников она обращала в свиней. Разрешала им стать свиньями.

Вениамин Гудимов