ВРЕМЯ НЕ СУЩЕСТВУЕТ

- Прежде чем продолжить свой путь, Сиддхартха, позволь задать тебе вопрос: есть ли у тебя какое-нибудь учение? Есть ли у тебя какая-нибудь вера или знание, которым ты следуешь, которые помогают тебе жить и жить по правде?
Ему ответил Сиддхартха:
- Ты знаешь, мой милый, что я еще молодым человеком, когда мы жили у аскетов в лесу, перестал доверять учителям и учениям и повернулся к ним спиною. Я и теперь таких же взглядов. Тем не менее у меня с того времени было много учителей. Долгое время моим учителем была одна прекрасная куртизанка. Еще были у меня учителями один богатый купец и несколько игроков в кости. Однажды моим учителем был странствующий монах, ученик Будды. И от него я кое-чему научился, и ему я благодарен, весьма благодарен. Но больше всего я учился у этой реки и у моего предшественника, перевозчика Васудевы. Это был совсем простой человек, он не был мыслителем, но он знал то, что знать необходимо, так же хорошо, как и сам Гаутама (читай: Будда). Он и сам был Совершенный, святой.
Говинда же сказал:
- Я верю тебе, и понимаю, что у тебя были многие учителя. Но нет ли у тебя самого если не учения, то хоть известных мыслей, которые помогают тебе жить?
- Да, у меня были свои мысли и даже откровения. Вот, к примеру, одна из них, принадлежащая мне лично: МУДРОСТЬ НЕПЕРЕДАВАЕМА, мудрость, которую мудрец пытается передать другому, всегда смахивает на глупость.
- Ты шутишь? – спросил Говинда.
- Я не шучу. Я говорю то, что передать другому можно знание, но не мудрость, в чем я убедился на деле. Последнюю можно найти, проводить ее в жизнь, ею можно руководствоваться, с ее помощью можно творить чудеса, но передать словами ее нельзя, научить ею другого нельзя. Эта мысль и заставили меня уйти от учителей. А вот еще одна мысль, которую ты, Говинда, примешь снова за шутку или за глупость, но которую я тоже считаю лучшей из своих мыслей: она гласит – по поводу каждой истины можно сказать нечто совершенно противоположное ей, и оно БУДЕТ ОДИНАКОВО ВЕРНО.

Дело, видишь ли, в том, что истину можно высказать, облечь в слова лишь тогда, когда она односторонняя. Односторонним является все, что мыслится умом и высказывается словами – все односторонне, половинчато, во всем не хватает целостности, округленности, единства. Когда Всевышний Гаутама говорил в своих проповедях о мире, то должен был делить его на Сансару и Нирвану, на призрачность и правду, на страдание и искупление. Иначе и нельзя. Нет иного способа для того, кто хочет поучать других. Но сам мир, все сущее вокруг нас и в нас самих, никогда не бывает односторонним. Никогда человек или деяние не бывает односторонним, не бывает исключительно Сансарой или Нирваной, никогда человек не бывает совершенно святым или совершенно грешником.  Нам представляется так, потому что мы находимся под влиянием ложного представления, будто время есть действительно нечто существующее. ВРЕМЯ НЕ СУЩЕСТВУЕТ, Говинда, я часто, очень часто убеждался в этом. А если это так, то грань, отделяющая мир от вечности, страдание от блаженства, зло от добра, оказывается призрачной. Путем глубокого созерцания можно приобрести способность отрешаться от времени, видеть все бывшее, сущее, грядущее в жизни, как нечто одновременное, и тогда все представляется ХОРОШИМ, добрым, все совершенно, все есть Брахман. Оттого-то все, что существует, кажется мне хорошим, - смерть, как и жизнь, грех, как и святость, ум, как и глупость, - ВСЕ ДОЛЖНО БЫТЬ ТАКИМ, КАК ОНО ЕСТЬ. И для меня важно одно – научиться любить мир, не презирать его, не ненавидеть его и себе, а смотреть на него, на себя и на все существа с любовью, с восторгом и уважением…

ИЗ КНИГИ «СИДДХАРТХА» ГЕРМАНА ГЕССЕ