Мухи, котлеты и американская исключительность

Фамилий не называю, для данной истории это не имеет никакого значения. А, кроме того, не вижу необходимости делать рекламу посредственности. Скажу так: с одной стороны, политобозреватель государственного СМИ, а также политолог со скандальной репутацией, с другой – работающий в Москве американский журналист и ваш покорный слуга, вот в таком составе мы обсуждали на днях тему «американской исключительности» на одном из телеканалов.
Говорили битый час, но ничего путного из этого не вышло. Это был разговор даже не через стенку, а через толщу воды. Мы споткнулись уже на самом определении, что такое «американская исключительность».

Для наших оппонентов это означало только одно: мировоззренческое обоснование права США вмешиваться в дела других стран, в том числе и военной силой. Мол, мы самые передовые, самые лучшие, и потому имеем право заставить мир жить по нашим правилам. Мировой жандарм. Всё. Точка.

Мой коллега из США и я (на правах человека, работавшего в этой стране долгих двенадцать лет) старались донести, если не до оппонентов, то хотя бы до зрителей, что «американская исключительность» - понятие историческое. Что этот термин в его широком понимании совсем не означает, что Америка лучше, а другие страны хуже. (В английском языке слово «exceptionalism» нейтрально, в отличие от русского, где слово «исключительный» несет коннотацию превосходства). Другими словами, «американская исключительность» означает только то, что американский исторический опыт принципиально отличается от опыта европейских стран. И потому на разных исторических этапах дает отличные от Европы результаты. (О сравнении с Азией и Африкой речь вообще не идет).
Например, в тот период, когда большая часть Европы являла собой абсолютистские монархии, в США появилась первая в мире работающая представительная демократия. А с ней и неизмеримо большие свободы для граждан страны.
Или, в отличие от Европы, в политической жизни Америки никогда не было ни аристократической, ни сильной социалистической компоненты. А потому все политические конфликты проходили в рамках т.н. «либерального консенсуса» - страна не спорила о том, должна ли власть переходить по наследству или избираться народом, надо ли отнимать частную собственность, чтобы потом ее поделить, должны ли граждане страны иметь свободу слова, свободу взглядов и пр. В этих базовых понятиях все конфликтующие стороны были едины. В результате США удалось избежать серьезных кровопролитных классовых столкновений. (В этом контексте судьба индейцев и афроамериканцев – тоже исключительно американский опыт, хотя и с большим знаком минус).

Также отличен был опыт США в отношении иммиграции. В то время как для большинства других стран иммигранты всегда были нежелательным элементом, от которого они старались как-то оградить себя, Америка не только возникла благодаря переселенцам из Старого Света, но и на протяжении всей своей истории принимала иммигрантов со всех концов мира. И продолжает принимать по сей день, ежегодно натурализуя около миллиона иностранцев. Именно в иммигрантах она черпает ту колоссальную энергию, которая отличает США.

Сложение этих и еще десятка других факторов позволило создать страну с самой мощной экономикой, с самым мощным научным потенциалом. Позволило создать огромные возможности для самореализации ее граждан, обеспечить самую высокую социальную мобильность, т.е. дать людям реальные возможности повысить свой социальный и экономический статус. Из чего, собственно, и родилась «американская мечта», которая легла в основу американской идентичности. Она же, а для многих еще политические и гражданские свободы всегда привлекали и привлекают в Америку миллионы людей со всего мира.

Странно было, конечно, доказывать все эти общеизвестные истины политобозревателю, проработавшему в США несколько лет. Но за эти годы он не увидел в этой стране ничего положительного, кроме инновационных достижений и хорошей инфраструктуры. Но и эти достижения, кстати, он очень наивно объяснял старым советским клише: мол, Америке не пришлось пережить разрушения в годы II-ой мировой войны.

Его наивность в сочетании с плохим знанием американской истории, запредельно избыточным потоком слов и нагловатой самоуверенностью создавали странное впечатление. Эдакая говорящая боевая машина. Его техника ведения разговора – нещадная подтасовка фактов, подмена понятий и подобные приемы – все это мало напоминало попытку всерьез разобраться в предмете обсуждения. Скорее это было похоже на выполнение оперативной задачи по доказыванию, что США во все времена представляла главный источник Зла, главную угрозу миру и счастью людей на земле.

Никто не спорит, США – совсем не идеальная страна. У нее немало проблем, и далеко не все в этой стране живут счастливо. Нередко Америка совершала ошибки и в отношениях с другими странами, иные из которых оборачивались трагедией для большого числа людей. А то, во что верил президент Буш-младший и что он делал на мировой арене, и вовсе дает повод говорить о том, что при таких президентах США готовы поставить себя над международным правом и действовать, исходя из собственного понимания, что такое хорошо и что такое плохо.

Всё так. Но в отличие от ряда других стран, в Америке президенты приходят и уходят. Нередко действующим президентам приходится исправлять ошибки своих предшественников. Что, кстати, в какой-то мере и пытается сделать президент Обама.

Но не об этом речь.

Речь в данном случае о нашем отношении к Соединенным Штатам. В течение всей программы я гадал, неужели обласканный начальством политобозреватель крупнейшей телекомпании, проживший в этой стране четыре года, действительно верит в то, что он о ней говорит? Неужели он, действительно так думает? В начале я посчитал, что мой собеседник просто глуп. Затем мне показалось, что коллега лукавит. Работа на государственном телеканале требует ведь и государственного подхода, требует четко следовать официальной линии демонизации Америки, создания образа врага. Но далее по ходу программы мне показалось, что журналист вполне искренен. В конце концов, я пришел к выводу, что, по крайней мере, обе мои последние догадки верны: с ним, видимо, произошло то, что часто происходит с пропагандистами.

По долгу службы из всего многообразия событий пропагандисты вычленяют только то, что ложится в установленные сверху рамки, конструируя соответствующие им объяснения. Но невозможно долго работать в режиме раздвоенного сознания, видеть одно и говорить другое. Пропагандист с нормальной психикой постепенно начинает подсознательно впитывать ложь или полуправду, которой он кормит аудиторию. И вот уже исчезает раздвоенность, совесть (если какое-то ее подобие изначально вообще имелось) успокаивается, пропагандист начинает искренне верить в то, что скармливает другим.

Возможно, и есть на земле пропагандисты – фанатики своей идеи. Но чаще, когда речь шла о государственной пропаганде, мне встречались люди, работающие за вполне конкретное вознаграждение и конкретный социальный статус. При этом многие из них вполне искренне верили в дело, которым занимались.

Им можно позавидовать: как же хорошо, а главное удобно жить, когда твои убеждения всегда совпадают с мнением руководства.

Но как же плохо для всех остальных находиться в иллюзорном мире, который создают государственные СМИ, во всяком случае, в отношении Соединенных Штатов.

P.S. Специально для тех, кто не понял:

Я вовсе не призываю непременно любить Америку и ею восхищаться. Но мне кажется, было бы разумно отделить «котлеты от мух». Разобраться, что есть в американцах дурного, а что положительного. И это не вопрос абстрактной справедливости, мои соображения вполне прагматичны. Непредвзятый подход позволит понять, что в Соединенных Штатах для нас неприемлемо, а что стоило бы и позаимствовать. А позаимствовать, видимо, есть что – не зря же во все времена эта страна привлекала людей со всего мира.