Мы тоже люди

Как-то проезжая на общественном транспорте  мимо заброшенной деревни, расположенной на федеральной трасе, я увидела надпись белой краской на железном транспаранте  «Мы тоже люди». Эта мысль как пуля пролетела у виска, но не сказала «пока» и осколочным ранением вошла в сердце. Картинка напомнила письма Ваньки Жукова на деревню дедушке. Чувствовалась та же безнадега и отчаянность сложившийся ситуации. На заднем фоне болталось на ветру выстиранное белье, а справа стояла заинькина избушка, пережившая, видимо, не одного заиньку и построенная «во времена Очакова и покоренья Крыма». И как и в случае другой надписи на трасе «с добрым утором, любимая» развитие сюжета было похожим, потому я не смогла это художество народного творчества запечатлеть, минуя это место на своем авто. Но это не суть не важно. Такими выпадами в адрес власти уже никого не удивишь и песню о дубинушке ни задушишь, ни удавишь.

В последнее время на фоне растущей как на дрожжах или на навозе Москве, обремененной сопутствующими проблемами (пробки, мигранты, незаконные действия законных образований) эта нищета глубинки особенно контрастна. Это подтверждает не одна траса. А если заедем еще поглубже в регионы, то увидим смерти полигоны. Одним словом, блеск и нищета куртизанки России все очевиднее, хоть и невероятнее. Появилось много статей и реплик по этому поводу. Но писатель Светлана Викарий из Калининградской области переплюнула всех именно в умении плеваться в окружающую действительность. Так в форме очень жесткой и жестокой сатиры она дала основные характеристики современной глубинки, за что «благодарные читатели» чуть не проломили ей голову. Об этом я узнала вчера по каналу ТВЦ и с удовольствием приведу вам те зарисовки, причем не столько декораций, сколько действующих лиц мелодрамы под названием «Постперестроечная Русь».

«Посреди  - Дом культуры в  советском стиле, - огромный и серый, словно бегемот, погрузившийся в летаргический сон. Отопление  некогда шумного помещения  отключили. Но начальство оставили. Директор его  - Валентина, сама деревенская, певунья и в прошлом голубоглазая  красавица с фарфоровым лицом..

В Доме культуры  работала еще   библиотекарь Людмила, на четверть ставки.  Единственная блондинка на всю деревню. И та крашеная…

Полных 60 лет не помешали Наде стать первой невестой поселка. Статная, любящая принарядиться, подкраситься,  она обратила на себя все взоры закодированных и пьющих мужиков, увидевших в ней благополучную женщину, за которую  неплохо бы  спрятаться. Большинство безработных  женихов еще не дожили до пенсии и очень нуждались в  женской опеке…

Сын тоже не радовал. Связался в городе с  девкой не первой свежести. А вскоре заявил, что они с этой шмарой, брат не называл ее иначе, сняли квартиру…

И здесь, в  этой прусской  земле, не щедрой и некрасивой,  отрадой для него стало  сизое, заросшее  сплошь  озерцо за деревней. Купаться в нем было нельзя, но рыба водилась.  На рыбалку с ним ходили два кота -   зеленоглазый Барсик - похожий на серого комышового котенка и Митька - черно- белый красавец, словно нарочно  обутый в белые   чулочки. Когда Вовка привез в поселок  свою деваху, Надя задохнулась от печали. Ушла к брату в комнату, поостыть… Оставалось надеяться на светлое будущее. А тут еще соседка, двухметровая кобыла,   с мордой коняги, которая красовалась на одном из домов соседнего поселка Привольное, вперя свои цепкие прозрачные без мысли глаза, покачала головой…

Рожать начали рано,  регулярно, и к двадцати годам у них во дворе бегал выводок общим числом в  шестерых сопливых и голожопых ребятишек..

 Вот уж соседи достались Наде! И фамилия дурацкая- Халимоны. Что он, что она. Приземистый, кривоногий  Халимон с юности был озабочен…При появлении благоверной, спина которой по ширине не отличалась от его, Халимон замолкал. И срочно  переводил разговор на свою козу- заразу…

Халимындра,   или  называли ее еще – Синепупая,  как и многие  работала сезонно. Осенью  и зимой  на  переборке  гниющей картошки, летом на сене у местного фермера, в просторечье - Сушки. Главный агроном   вовремя прибрал паи земляков у кого за деньги, у кого за литровку самоката…

Ведь в  поселке с таким названием   могли жить только  люди с низменными чувствами. Наталья знала это по детям, которых учила в базовой Привольнинской  школе...

Лечиться от хандры  приходилось по-народному, так как на всех жителей, а их  в поселке Калужское,  а именно здесь родилась и выросла Наталья Анатольевна, было около 700  особей  с младенцами и выжившими из ума стариками.   Плюс не ходячие и лежачие,  абсолютно спившиеся  Кумарихи, Ваки, Рыжики,  Халимоны, Пумы  и прочий сброд, давно смирившийся с давлением на них этой дурной погоды  - приходился один  фельдшерский пункт и одна фельдшерица  Татьяна. Глаза у нее были грустные-грустные, наверняка,  по причине сексуальной неудовлетворенности. А мужика на ее  высокие требования в деревне не находилось…

Фельдшерица не употребляла медицинский спирт, и даже не продавала его односельчанам – это было ниже ее достоинства. Она была на своем месте и работу свою выполняла и с умом и с душой. Работа, прямо сказать, собачья. Бегай по вызовам к старушонкам беспомощным, смотри на их убогость. А жалко людей. Отчетности много, возить ее надо в Черняховск в ЦРБ, куда был причислен ФАП…Проблема у нее была одна -   она тихо страдала от неразделенных когда-то чувств, не сложившейся женской судьбы и излишнего веса, который  постепенно превращал ее в маленький дирижабль.  Она прочитала все книжки о похудении, как стихи, выученные в детстве, знала все диеты. Но  ограничить себя не могла…

Завод Балтакран  выпустил газы из своего огромного  серого нутра. Ядовитыми щупальцами  они обволакивают деревья и здания, фонари и машины,   ласково мерцающей пленкой ложатся на воду  озера, проникают  во все щели  домов  престижного  района на берегу Верхнего озера.

Дурманящий, тошнотворный запах  тлеющей резины  мучает людей долгие годы, свыкнуться с ним невозможно. Во всяком случае, она, Виктория, не может. Уезжать отсюда нужно…

Нормальных-то людей здесь, по пальцам пересчитать, - размышляла Надя, переворачивая на сковороде румяные  ровненькие пирожки.  - У всех свои заковычки. По доброму люди жить не хотят. Полудурки,  беспробудные пьяницы, немые, тубики, неграмотные и полуграмотные, одни потерявшие совесть, другие как Ленька Вака,  беспаспортные,  ни разу за жизнь не выехавшие  за пределы деревни.  Что за кругозор у них?  Что за чувства? Человеческий сброд,  мусор. И в каждой семье отродье.  А то и не одно. У Верки Брынды  двое дочерей и шестеро внуков таких. За что?  …

Крашеная блондинка  с  ничего не выражающим   овечьим  лицом,  все еще полноправная хозяйка Надиного дома -   библиотекарша Людмила  все же дала объявление в местную  рекламную газетку…Сыну нужна машина, он снимает  квартиру в городе, у него ожидается пополнение. Второй ребенок нужен - ведь объявленное президентом  вознаграждение   стимулировало  деревенскую рождаемость. Только  у кого? У Осинкиных тоже прибавляется почти ежегодно. И без президентского указа.  Гормоны у них хорошие. А  вот застойные явления в голове не рассасывались  антибиотиками,  которыми пичкала девок  фельдшерица, в связи с их  неразборчивыми половыми связями»

http://www.proza.ru/2013/03/13/1816

Проблем в этом жестком описании жесткой действительности отражено гораздо больше, чем в докладе президента по поводу государственной политики. Потому рекомендую с материалом ознакомиться. Характер заболевания типичный для всех видов глубинок. И на этом фоне вчерашнее выступление президента с рекомендациями по улучшению жизни городов выглядит кощунственно. Разве стоит столько внимания уделять созданию искусственной красоты, когда естественная находится в шаговой доступности, разве что в оскверненном виде? Наши города все больше напоминают кладбища, где союз камня и мертвого духа создает только иллюзию благополучия. За внешней обустроенностью кроются проблемы деревни «Простоквашино», названной мною так, потому что там просто квасят, ибо больше свой досуг занять нечем. Да и легче так, как им кажется, принимать убогую реальность. А убога она не только в селе, о чем гениально высказался Сергей Ткачев.

«Я не спешу оставить след потомкам,

А тороплюсь не дать им наследить.

Сокровищ, кладов не найти в раскопках…

Шприцы, прокладки и от стрингов нить».

http://maxpark.com/community/6044/content/2269513

И поскольку материала на заданную тему собралось очень много, я решила из этих лоскутков сшить покрывало, чтоб оно нашу обездоленную и осиротевшую Русь укрывало. Приведу только самые яркие высказывания о региональной политике.

"Простая арифметическая задача, которая в какой-то момент возникнет перед каждым губернатором – попытаться спасти регион и его граждан, отказавшись от лояльности и дани Москве, - будет быстро и однозначно решена любым губернатором. Или следующим губернатором вслед его предшественником, быстро смещенным голодным народом»

Константин Боровой

"Московия существует исключительно за счет выкачивания природных ресурсов, в основном нефти и газа, из контролируемых ею русских и нерусских земель. По данным Росстата, 80% населения империи живет за чертой бедности. Три четверти трудоспособного населения не создают никакого продукта - ни материального, ни интеллектуального. Это либо сотрудники "силовых" структур, либо чиновники и прочие госслужащие. То есть экономический балласт, единственная задача которого - собирать и отбирать чужие деньги и ресурсы…

Так что единственный выход для русского суперэтноса - это дезинтеграция уже сейчас. Только так можно избежать грядущей катастрофы, которая с каждым годом, с каждым баррелем выкаченной нефти все ближе. И нужна эта дезинтеграция только нам, простым жителям. Ни Кремлю, ни "зловещему Западу", ни прочим "жидо-масонам".

 Петр Ниеншанский

"Хватит кормить Москву. Централизация власти непомерно раздула столицу. Она задрала до небес зарплаты и стоимость жизни, привлекла лучших управленцев, финансистов, экономистов, юристов, высосав из страны все соки. Но различия в возможностях между Москвой и Екатеринбургом не должны быть выше, чем между Нью-Йорком и Чикаго. Хорошая жизнь Москвы, обеспеченная за счет Вязьмы, Тотьмы, Великих Лук, Благовещенска и Поволжья, была правильной стратегией времен удельных княжеств и междоусобицы. Сейчас другие времена."

Борис Грозовский

"Владимир Наперковский рассказывает о том, что машины скорой помощи не могут проехать к пациентам по дорогам в Любани, в городе, через который проходит скоростная железная дорога, связывающая Санкт-Петербург и Москву. За пределами этих двух крупных российских городов начинается другая Россия. Эта часть России не будет заметна на Зимних Олимпийских играх в Сочи в следующем году, и ее нельзя увидеть из окон созданного немецкими инженерами высокоскоростного поезда. Но вдоль автомобильного шоссе Москва – Санкт-Петербург – узкой дороги длинной около 700 километров, которую на машине можно проехать за 12 часов – появляется возможность увидеть огромные пространства России, которые государство содержит в столь запущенном состоянии, что создается впечатление, будто время здесь повернуло вспять».

http://maxpark.com/community/5926/content/2273328

Учитывая эти размеры покрывала, которое укроет всю матушку Русь, можно сделать вывод о том, что им будет удобно пользоваться, ибо в данном случае Москва не будет его перетягивать на себя. Каждый регион будет пользоваться своей материально-сырьевой базой. А как воплотить это ноу-хау в жизнь, я поведаю в следующей статье.