«ГОЛУТВЕННЫЕ» КАЗАКИ

В русской литературе, исторической и художественной, казаки во время независимого государственного бытия ДОНСКОГО ВОЙСКА (XVI - XVII века) делятся нередко на домовитых и голутвенных. От русских эта тенденция заимствуется и некоторыми казачьими писателями или журналистами.

«Голутвенные» казаки рисуются, как носители свободы и вольности. К ним относят наплыв, эмиграцию, собравшуюся на Дону из пределов Московского государства. Делается и другое разделение: домовитые казаки — это зажиточные, семейные казаки — старшина; голытьба —• это бедняки, вольница.

Особо обостренное разделение донских казаков на домовитых и голутвенных выставляется в Разиновщине. Войсковой Атаман Корнилий Яковлев был будто бы Атаманом домовитых казаков, а Степан Разин — голытьбы.

В это разделение на домовитых и голытьбу вносится иногда курьезное понимание. Так, например, бывший Атаман Краснов называл генерала Богаевского в печати голутвенным казаком, а себя домовитым.

Между тем, такого разделения в Донском войске НИКОГДА
НЕ БЫЛО, такое разделение НЕ ПОДТВЕРЖДАЕТСЯ ни одним историческим документом.

Встречающееся же в исторической песне о Степане Разине выражение «голь кабацкая», имеющее особый смысл, не дает оснований для разделения казаков по СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОМУ или другому признаку на домовитых и голытьбу.

После Смутного времени, по установлении регулярных сношений Московского государства с Донской Республикой (Войском),после подтверждения первым свободы торговли донских казаков в Московском государстве (то есть как бы установления положения преимущественного государства), донцы широко стали пользоваться этим правом.

Но и московский люд широко стекался на Дон для торговли.
Шли ремесленники: шапошники, кузнецы, скорняжники, портные и т. д и рабочие для найма или, за часть добычи, гребцами в морских походах казаков.

Это видно из дел Московского посольского приказа — дел Донских, Турецких и особенно из розыскного дела Белгородского стола (1630-го года).

Этот люд был для Дона переменный, проводивший лето, иногда по 2-3 года в Войске. Он пользовался на Дону свободой, но не РАВНОПРАВИЕМ, будучи в положении иноземцев. И, конечно, в решениях Круга Войскового Главного Войска и городков не только не участвовал, но туда и не допускался.

В ряды Казачества если и вступали, то лишь отдельные лица.

Этот люд ни голутвенными казаками И ВООБЩЕ КАЗАКАМИ НЕ БЫЛ И НИКОГДА НЕ НАЗЫВАЛСЯ. НЕ ИМИ ПОПОЛНЯЛОСЬ ДОНСКОЕ ВОЙСКО!

Борьба за Азов (1637-1643 годы) поглотила половину сил Донского Войска. Сильное ослабление заставило Донское Войско просить поддержки у союзника - Московского Государства живой силой.

Сформированный «из вольных и охочих» людей отряд в 3 тысячи человек после прихода на Дон через год разбежался. Из него осталось всего 800 человек, как устанавливают списки, если не исключительно, то преимущественно из черкасов и украинцев.

Разбежавшиеся, конечно, не могли остаться на Дону, ибо их ждали репрессии со стороны Донского Войска. Скрылись они в пределы Московского государства. Причиной бегства были тягости казачьей боевой службы, оказавшиеся совершенно иными, чем их рисовали «охочие и вольные» московские люди.

Разделение у донских казаков было и до борьбы за Азов. Но деление это шло не по социально-экономическим признакам (в этом не было различия), а по признаку идеологическому и политическому.

На Дону вообще, в Главном Войске в особенности, существовали две партии (2 идеологии): одна была сторонником тесного союза с Москвой, другая таким же ее противником. И сторонники Москвы исходили не из идеализирования государственного и социального строя Московского государства, а из положения
экономической зависимости от него — опасения лишиться поддержки в виде «жалованья», а еще более возможности покупать оттуда «хлебные запасы».

Убийство московского посла Карамышева, экономическая блокада Дона со стороны Московского государства (1630-1632 годы), убийство турецкого посла В. Кантакузена (1637 год) — результат внутренней борьбы в Донском Войске, победа сторонников или противников Москвы.

Под этим признаком — «за и против» — проходила и борьба Донского Войска за Азов; отказ городков — Черкасского, Бессергеневского и Манычского оборонять Азов, ибо в тогдашних условиях эта оборона являлась предательством Дона со стороны союзника его — Московского государства.

Истоки Разиновщины, искание выхода, начало свое имеет в борьбе за Азов и в той роли, которую играло Московское государство в ней — это было началом глубокого расслоения среди донских казаков по политическо-идеологическим признакам, а не по социально-экономическим «на домовитых и голутвенных», которого в действительности НЕ БЫЛО И НЕ МОГЛО БЫТЬ!

Земледелия и скотоводства с коневодством в Донском Войске до конца XVII века не существовало. Скот и лошадей казаки предпочитали отбирать у противников, главным образом у ногайцев, чем разводить его. Занятие звериным и рыбным промыслами имело общинный характер.

Расслоения по зажиточности не было и не могло быть. Правда, еще в первой половине XVII столетия начинает на Дону, в Главном Войске, образовываться «СТАРШИНА», но составляется она исключительно по личным качествам, из лиц, длительное время и неоднократно занимавших выборные должности: Войскового Атамана, Атаманов Главного Войска, городков, станиц, походных Атаманов и Зимовой Станицы.

Во второй половине XVII века на Дону начинает появляться эмиграция (беглецы) из Московского государства: экономические процессы и религиозные гонения в последнем заставили эмигрировать ТУДА, ОТКУДА ВЫДАЧИ НЕ БЫЛО.

Но совершенно неверно представление о массах беженцев. Это были не тысячи и не сотни, а единицы и десятки. Эмиграция от религиозных гонений стала собираться на Дону уже после Разиновщины.

Поход Разина на Вожу, Каспий и в Персию был осуществлен при участии главным образом донских казаков, приставших к ним городовых казаков, стрельцов. Всего войска было не более трех с половиной тысяч.

Поход же его после возвращения из Персии, от Астрахани вверх по Волге до Симбирска, был совершен при помощи тех же казаков, ратных людей Астрахани и Царицына и всякого люда, бывшего в них и на различных промыслах по Волге (в городах Черном Яре,  Камышине и других).

С московской точки зрения это было ОБЛАСТНИЧЕСКОЕ ДВИЖЕНИЕ (как позже при Петре I было в Астрахани).

Материал, которым воспользовался Степан Тимофеевич Разин для движения на Север, им был найден вне Дона — на Волге. Донские явились только первым кадром. НИКАКОГО ГОЛУТВЕННОГО КАЗАЧЕСТВА НА ДОНУ НЕ БЫЛО!

В условиях вооруженной борьбы, легкой добычи естественно было бражничество и появление термина «Голь кабацкая».

Разделение Дона на две части, главами которых были: одной — Войсковой Атаман Кориилий Яковлев, другой — Степан Разин, происходило не по какому-то социально-экономическому признаку, а по существующему.

Войсковой Атаман сознавал неизбежность союза с Москвой, эконозависимость от нее и благо для Войска видел в добрых отношениях с правящим сословием (боярским) Московского государства.

Степан Разин сознавал тоже неизбежность союза с Москвой и экономическую зависимость от нее, но благо для Дона — ПРЕДОХРАНЕНИЕ ЕГО от московских посягательств, считал ОСУЩЕСТВИМЫМ В ИЗМЕНЕНИИ государственно-социального СТРОЯ В САМОМ МОСКОВСКОМ ГОСУДАРСТВЕ, переустроение его аналогично казачьему строю жизни.

Движение на Москву, осуществление блага самого московского народа для Разина и казаков, сподвижников его, было не самоцелью, а всего лишь средством для осуществления БЛАГА КАЗАЧЬЕГО НАРОДА.

Среди сподвижников и главных деятелей Разина был не ПРОЛЕТАРИАТ того времени, не «ГОЛЫТЬБА», а действительно ПРИРОДНЫЕ  КАЗАКИ.

Сподвижник его Василий Ус был природным матерым. Он был походным Атаманом Войска, посланного в 1666 Донским Войском на помощь Московскому государству. Был послан к нему же в Зимовой Станице.

Алексей Каторжный был сыном главного деятеля эпохи 1632-1650 годов Атамана Ивана Каторжного, бывавшего и Войсковым Атаманом, и Походным, и Атаманом Зимовой Станицы. Фролев, Самарин, бывшие позже Войсковыми Атаманами, были также сподвижниками Степана Разина.

Эмигрантов (беглецов) из Московского государства, собиравшихся на Дону и принимавших (вместе с донскими казаками) участие в борьбе против социального строя Московского государства (по мотивам от казаков совершенно отличным), «голутвенными казаками», голытьбой, голотой называть имеется не больше оснований, как и называть этим именем русскую эмиграцию в Казачьих Землях 1917-1920 годов и принимавшую то ли иное участие в вооруженной борьбе казаков с большевицкой Великороссией.

При такой терминологии и Деникина, и Врангеля, и Милюкова, и прочих многих россиян можно было бы назвать голутвенными казаками, голытьбой.

Возможно, что некоторых из них можно было бы назвать и «голью кабацкой».

В XVII веке стимулом для «голи кабацкой» был грабеж, военная добыча и легкая жизнь на нее. В 1917-1920 годах — широкая спекуляция, грабеж в тылу, что как раз широко делалось некоторыми из русской эмиграции для устройства кутежей, приобретения покупных благ.

По содержанию «голь кабацкая» XVII столетия и XX века —
одинакова! Но ни тогда, ни теперь они, ни голутвенными, ни
вообще казаками не являлась.

Возможно, что в будущем, исторически, эти или подобные термины установятся, мы же их отвергаем.

Таким образом, до эпохи Разина включительно никакого разделения Войска Донского (а также и других) на домовитых и голутвенных казаков не было. Голутвенные казаки-голытьба существовали и существуют в воображении лишь некоторых русских историков и рисуются ими, как носители «свободы и вольности».

Эмигранты (беглецы) из Московского государства, появившиеся на Дону, не были носителями ни свободы, ни вольности. Они приносили оттуда скорее АНАРХИЮ...

* * *

Результатом Разиновщины для Вольного Казачьего Народа,
республик — Донской, Яицкой и Терской была потеря ими государственной независимости (1671 год).

Наплыв из пределов Московского государства (приростная) был поглощен Разиновщиной, вернее, расправой Московского государства над Казачьим Народом. После подавления и в своих пределах бунтовавшегося люда никто из него (т.е. Московии) не мог укрыться на Дону.

Добившись выдачи с Дона Атамана Степана Разина, Московское государство повело энергичную борьбу против права убежища на Дону своих беглецов. Вековой обычай донских казаков — «С Дона выдачи нет!» — был разрушен внешней силой соседа. Московская партия на Дону во главе с Войсковым Атаманом становилась все более и более послушным орудием Московской политики.

В 80-й год XVII столетия, под влиянием религиозных преследований и кровавых расправ в Московском государстве, на Дону, преимущественно в верхних городках — по Хопру и Медведице, начинает появляться нового типа московская эмиграция — религиозная. Появляются беглые представители духовенства, разные старцы и старицы, основывается нечто вроде скитов в лесах по Медведице. И, конечно, эту группу беглецов нельзя считать за «голутвенных казаков» — борцов за свободу и вольность. Вся идеология их к защите двуперстия против трехперстия.

Численность этих беглецов была незначительна, но они сумели вызвать к своим убеждениям сочувствие у казаков и, более того, религиозную идею поставили как бы (временно) в основу бытия Казачьего Народа.

В действительности развитие старообрядчества (раскола) имело свои казачьи основы, совершенно отличные от московских.

Донская и вообще Казачья церковь была по существу автокефальной, совершенно независимой от патриархата «всея Руси» и московского митрополита: ни тот, ни другой никогда не поминались в казачьих церквах. Священники, в пределах Казачьего Народа, то в Донском, Терском и Яицком Войсках, были как из Московии, так и из Украины, но они служили в церквах казачьих городков только с согласия, выбора сих последних и от высшего московского духовенства были совершенно независимыми. Были, конечно, и свои казачьи священнослужители, но их было мало — не хватало.

Здесь должно обратиться к далекому прошлому, которое нам повествует, что Казачий Народ уже в IV веке по P. X был христианами, имел свой ЕПИСКОПАТ, а, следовательно, и своих епископов.

Акты Второго Вселенского Собора 381 года от P. X. подписал ГЕРОНТИЙ-ТОМИТАНСКИЙ — епископ Томи (Тамань) и Таны (Азов).

Сохранились также подписи Тимофея — Епископа Скифии ТОМИТАНСКОЙ под АКТОМ ЕФЕССКОГО СОБОРА в 431
году и Александра — Епископа ТОМИТАНЫ, присутствовавшего на Втором Константинопольском Соборе в 448 году.

Томитанская Епархия разрослась, и уже в середине 5-го
века там не епископат, а МИТРОПОЛИЯ ТОМИТАНСКОЙ И СКИФИИ с митрополитом Фотием («Византийский Временник», том 3-й, стр.

367).

Так, Казачий Народ был народом христианским, в то время как Московиты и Русы (украинцы) оставались язычниками и только через 6 долгих столетий, то есть в конце X века, Русы (Киев) приняли христианство.

Стремление к введению на Дон московского НИКОНИАНСТВА было не только новшеством для Казачьего Народа, но и посягательством на его исконный религиозный быт. По существу весь Казачий Народ должен был оставаться, с московской точки зрения, старообрядцами-раскольниками.

Успех его среди Казаков объясняется тем, что РАСКОЛ тесно связывался с ПОЛИТИЧЕСКИМ СОПРОТИВЛЕНИЕМ КАЗАЧЬЕГО НАРОДА МОСКВЕ, УСИЛИВАЛ ПЕРВОЕ И СОЕДИНЯЛСЯ С БОРЬБОЙ ЗА КАЗАЧЬЮ СВОБОДУ И ВОЛЬНОСТЬ.

Войсковые Атаманы (Самарин, Семенов, Фрол Минаев) были послушным орудием Москвы; на приверженности к ней, на опоре на московскую партию и основывались выборы их в атаманы.

«Главное Войско» разошлось со всем Казачьим Народом. По-прежнему существовали ДВЕ политические идеологии: ЗА И ПРОТИВ Москвы.

Противомосковская партия находила в «РАСКОЛЕ» религиозное подкрепление в своей борьбе, по существу, политического характера.

В трудах по истории казачьего народа часто фигурирует документ 1680 года, грамота Атамана Фрола Минаева верхним с ЗАПРЕЩЕНИЕМ ЗАНИМАТЬСЯ ЗЕМЛЕДЕЛИЕМ. Толкование ей придается такое, что будто бы Главное Войско опасалось, что, занявшись земледелием, верховые Казаки отвыкнут от ратного дела. Дело было не в казаках.

Московские раскольники, бежавшие на Дон, находили не сочувствие у казаков, но и защиту у них. Но большему скоплению препятствовало отсутствие средств для существования (вернее, продовольствия), а для ратного дела — добывания средств жизни военным добычничеством беглецы были не способны - начало появляться земледелие.

Лишить права занятия земледелием на территории верхних Казачьих городков — было если не выжить уже скопившихся беглецов, то сделать невозможным приток и оседание новых.

Инициатива этого указа принадлежит Москве. Перед посылкой этой Войсковой запретительной грамоты Войсковой Атаман Ф. Минаев во главе Зимовой Станицы ездил в Москву. Тогда, по-видимому, и было предрешено содержание грамоты в верхние городки. По крайней мере, из одной отписки Минаева видно, что инициатива ее исходила от Москвы. В ней сообщается Москве, что указ о запрещении земледелия в верхние городки УЖЕ ПОСЛАН.

Под давлением Москвы Главное Войско посылает сильный
Казачий отряд в верхние городки для уничтожения скитов старообрядцев, но сталкивается с сопротивлением не беглецов, а верховых Казаков. Осада Медведицкого городка оканчивается неудачей для Казачьего правительственного Войска. Но дальнейшие военные действия «низа» против «верха» приводят к тому, что не только разбегаются московские старцы, но от полутора до двух тысяч Казаков уходят с семьями с Дона и оседают на реке Аграхани в соседстве с Терскими казаками, у которых находят сочувствие и поддержку.

Живя в соседстве с черкесами, они попадают в вассальную зависимость от Турции. В одной из грамот Атаман Аграханского Войска пишет, видимо, на упрек о зависимости его от турок, что турецкий султан НЕ ПРЕСЛЕДУЕТ ХРИСТИАНСКОЙ РЕЛИГИИ, хотя он и басурманин, а московский царь хуже басурманина и обещает «тряхнуть» казаками, приверженцами Москвы.

Аграханские Казаки нападают на ряд городков по среднему Дону и разоряют их. Позже Аграханские Казаки передвинулись на Кубань, составив первое Кубанское Войско. К ним впоследствии присоединились Некрасовцы.

Таким образом, и в этот период скопления в Казачьих Землях московской религиозной эмиграции никакого «голутвенного» казачества не образовалось, и образоваться не могло.

Разделение Донских Казаков, поведшее к гражданской войне в Донском Войске и уходу с Дона около двух тысяч Казаков, было вызвано не социально-экономическим разделением его, а ПОЛИТИКО-ИДЕОЛОГИЧЕСКИМ, а главное — ПРЕДАТЕЛЬСКОЙ ПОЛИТИКОЙ ВОЙСКОВОГО АТАМАНА Фрола МИНАЕВА.

Атаманство Ф. Минаева — вообще темное пятно в истории Донского Войска. Являясь слепым приверженцем и орудием Москвы, он совершенно пренебрегал интересами Войска. Он, по-видимому, сыграл большую роль в предательстве Степана Разина.

Ф. Минаев и Самарин были сподвижниками Степана Разина, участвовали с ним в походах. Они были посланы Разиным на Дон с каким-то поручением при движении его от Астрахани вверх по Волге на Симбирск.

После казни С. Разина в царской грамоте пишется, чтоб Донское Войско прислало людей, хорошо знающих ходы на море, и указывают ИМЕНА, кого прислать: Фрола Минаева и Самарина.

Они были посланы в Москву. Это был первый случай указания кого именно послать. По отношениям, какие московское правительство оказывало в Москве Фролу Минаеву при его приездах, видно, что исходили они из каких-то личных «заслуг» его Москве.

Московская .эмиграция 80-х годов XVII века, в смысле увеличения населения в Казачьих Землях, прошла бесследно.

Совершенно иные результаты имела эмиграция в Казакию и, в частности, на Дон с Украины и из Запорожского Войска. Эмиграция оттуда и в первой половине XVH века была главным пополнением Вольного Казачества.

ПОДНЕПРОВСКИЕ ЧЕРКАСЫ И, КОНЕЧНО, ЗАПОРОЖСКИЕ КАЗАКИ ПРЕДСТАВЛЯЛИ ЭЛЕМЕНТ В ИДЕОЛОГИЧЕСКОМ, ПСИХОЛОГИЧЕСКОМ И В БЫТОВОМ ОТНОШЕНИИ
СОВЕРШЕННО ОДНОРОДНЫЙ С ДОНСКИМИ КАЗАКАМИ И, ОСЕВШИ НА ДОНУ, ОНИ БЫСТРО СЛИВАЛИСЬ В ОДНО ОРГАНИЧЕСКОЕ ЦЕЛОЕ С ДОНСКИМИ КАЗАКАМИ.

Эмиграция с Украины и из Запорожского Войска во второй половине XVII века усилилась. Главными причинами усиления было то, что после принятия Украиной государственно-политической УНИИ (1654 год) с Московским государством, последнее стало вводить там СВОИ ПОРЯДКИ И КРЕПОСТНОЕ ПРАВО.

Запорожское Войско в отстаивании своего государственного бытия попало в тяжелые исторические условия. Эмиграция из Запорожского Войска и Украины всегда отличалась ВЫСОКИМ ДУХОМ СОПРОТИВЛЯЕМОСТИ против московских начал.

Но в протесте против Москвы у эмиграции Украинской и Великорусской было существенное различие. У эмиграции Украинской, как и у Донских Казаков, ВСЕГДА БЫЛО НАЛИЧИЕ ИДЕОЛОГИЧЕСКИХ, ПОЛИТИЧЕСКИХ, СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ И БЫТОВЫХ ОСНОВ, И БЫЛА ВОЛЯ К ИХ ЗАЩИТЕ.

У великороссов никаких положительных основ не было, а было лишь социально-экономическое бунтовство без наличия своей иной государственной программы.

Казачество для великороссов становилось иногда программой-идеалом, но для осуществления у себя Казачьих начал у них не было ни воли, ни энергии, ни характера, ни бытовых основ, ни способности к организации. Стремление освободиться от московских порядков неизменно выражалось только бунтовством. Попадавшие отдельные представители великороссов в ряды Вольного Казачества совершенно переваривались в кипящем боевой деятельностью Казачьем котле.

До половины XVTI века ни одного Казачьего городка по С. Донцу не существовало. Территория же его бассейна была во владении Донского Войска и посещалась казаками для звериного и рыбного лова и добычи соли близ впадения реки Тора в С. Донец. Вследствие указанной выше эмиграции с Украины и из Запорожского Войска в начале второй половины XVII века по С. Донцу восстанавливаются по нем городки, существовавшие в XVI веке — Лугань, Митякин, Гундор и образуется новый — Каменский.

В начале же XVIII века, ко времени восстания Булавина
(1707 год) по С. Донцу и его притокам, вследствие этой колонизации (эмиграции) главным образом, и отчасти вследствие передвижения сюда Донских казаков с Хопра и других мест, существовало уже 30 Казачьих городков и юртов (поселений).

Инициатива Булавинского восстания принадлежала Донцу, но на него быстро отозвался Хопер, а потом и весь Дон. Причиной восстания было внедрение Петра I со своими порядками в Казачье государственное дело и посягательство его на Казачью территорию.

В восстании участвовало ВСЕ ВОЙСКО. Только небольшая часть в Черкасском с частью Старшины была активным противником восстания. Силы последних были настолько слабы, что они были разбиты Булавиным.

В восстании не участвовали и не могли участвовать Казачьи полки (главные силы Донских Казаков), бывшие на западе, боровшиеся за Россию со Швецией.

Главные деятели восстания были «ПРИРОДНЫЕ» и видные Казаки: Кондратий Булавин был Атаманом Бахмутского городка, Игнат Некрасов — Атаманом одного из городков на Хопре, Драный (главный военный деятель) — в конце XVII века был Походным Атаманом во время одного из походов и Послом Зимовой Станицы. Голый был Атаманом и принадлежал к «старшине».

И после Булавинского восстания, правда, меньшая часть городков осталась и существует доныне: Лугань, Митякин, Гундор, Каменская, Калитва, Белая Калитва, Быстрянский

и Кундрючье.

Эмиграцию с Украины и Запорожья имеется еще меньше ос-
нований называть «голутвенными» казаками, равно как и деятелями Булавинского восстания.

С начала XVIII столетия (после Булавинского восстания) по-
полнение Казачьего Народа притоком ИЗВНЕ совершенно прекратилось, если не считать отдельных лиц. Донское Войско увеличивается численно исключительно вследствие естественного прироста своего населения.

Бывали случаи принятия православия Калмыками и вхождения их в ряды Донского Войска. Прием в Казаки зависел от Войска, а не от городка или станицы.

На Дону было довольно всякого рабочего и ремесленного люда, преимущественно великороссов, задержавшихся на Дону. Он носил название — «ОСЕМЕЙНЫХ», бурлаков, тум, но в ряды Казачьего Войска этот люд не принимался.

Из документов XVIII века видно, что, например, городок ходатайствует о приеме в Казаки «осемейного», прожившего на Дону 25 лет, и Войско положительно разрешает вопрос только во внимание к его особым заслугам перед городком.

Таким образом, и из этого московского (великорусского) люда никаких «голутвенных» казаков образоваться не могло, и люд тот не был носителем Свободы и Вольности. Шел он на Дон в XVTII веке, как позже и в XIX веке потому, что были заработки, и жилось здесь сытнее и свободнее.

Только с половины XVIII века из Дону стала образовываться в социально-экономическом и в бытовом отношении особая группа — крестьянство, то, что принято называть «Донскими Коренными крестьянами».

Они оказались на Казачьих Землях, пожалованных русскими
Царями и Царицами за военные заслуги Донским офицерам —
Штаб-офицерам и Генералам (за российскую службу) из Войсковой Казачьей земли.

95% коренных донских крестьян украинского происхождения.
Они сыграли большую положительную роль для Дона; если не были учителями Донских Казаков в ЗЕМЛЕДЕЛИИ, то проводниками сельскохозяйственной культуры, шедшей на Дон с Украины.

Земледелие началось на Дону в самом конце XVII века, а в
конце XVni Дон не только обходился своим хлебом, но и вывозил избыток. Никакого сельскохозяйственного общения в то время Дона с Великороссией не было, а было таковое с Украиной. С Великороссией оно началось лишь в ХГХ веке. Способ обработки земли при помощи волов позаимствован с Украины. В Великороссии он неизвестен; большинство предметов сельскохозяйственной культуры и названий позаимствованы тоже с Украины.

Таким образом, и эта эмиграция, колонизировавшая Земли
Донского Войска, не являлась и не является голутвенными»
казаками, она может стать просто Казаками.

С начала XVHI века, после вхождения Донского Войска в со-
став России, образовалась «старшина», а с конца этого же столетия стало образовываться дворянство, которое составило особое сословие в Казачьем Народе, особую социально-экономическую и, в некоторой степени, в бытовом отношении группу, но не стала совершенно обособленной от своего Народа, не разорвала с ним.

В XVII веке обособленной социально-экономической группы в Казачьем Народе вовсе не существовало. «Старшина» во второй половине XVII века образовывалась по личным качествам и заслугам перед Войском.

Разделение в Донском Войске на протяжении всей его истории не проходило по признаку социально-экономическому, а исключительно по признаку политически-идеологическому. Таково всегда было разделение в Казачьем Народе на две ВРАЖДЕБНЫЕ СИЛЫ. Таково оно было и в 1917-1920-х годах.

Наличие сторонников московской идеологии, тенденция НЕПРЕМЕННОГО СЛУЖЕНИЯ Москве или России, являясь с некоторого времени национальной хронической болезнью Казачьего Народа, нередко уже грозила ему смертью.

Никогда «голутвенных» казаков в действительности не существовало. Они — результат изображения русскими историками в кривом зеркале исторического прошлого Казачьего Народа. Равно как и писателями, по политическим тенденциям проводящими в историю идеи, что Казаки образовались и пополнялись московским беглым людом. А борьба Казачьего Народа за свою свободу питалась идеями, приносимыми беглецами (вчерашними рабами) из Московского государства, что совершенно не отвечает действительности.

«Казачья жизнь», г. Провиденс (США),
№ 270, январь — март 1987 года.

Профессор И. Ф. ФЕДОРОВ (США)

Казак станицы Новочеркасской, ВВД, профессор Николай Васильевич Федоров, (1901-2003 гг.), автор ряда книг, издатель и редактор журнала «Донской Атаманский Вестник» (США) и «Информационного листка», возглавлявшего им «Тройственного Союза казаков Дона,
Кубани и Терека» (США); Донской атаман (в зарубежье).