Размышления у адронного коллайдера

   17.10.13 | Σ Охапкин Иван
   Минобрнауки России инициировало серию слушаний научных и научно-популярных докладов российских учёных об их сотрудничестве с крупнейшими зарубежными научными центрами; некоторые из них можно отнести к проектам megascience.
   Megascience – это условное название для крупных научных проектов, связанных с созданием дорогостоящих исследовательских установок. Типичный из проектов megascience – Большой адронный коллайдер. В 2011 году Правительством Российской Федерации одобрено участие государства в шести подобных начинаниях, а до этого наша страна стала основным участником XFEL – Европейского рентгеновского лазера на свободных электронах стоимостью около 1 миллиарда евро.
  

Виктор Саврин
  
   Пока же российские учёные активно сотрудничают с зарубежными проектами megascience; о кооперации в рамках БАКа журналистам на слушаниях в Минобрнауки России 16 октября рассказал заведующий отделом теоретической физики высоких энергий НИИЯФ МГУ профессор Виктор Саврин.
   Как известно, эксперименты СМS и ATLAS Большого адронного коллайдера вошли в историю открытием бозона Хиггса, недавно отмеченным Нобелевской премией. По словам Саврина, в публикациях групп, занятых на CMS и АTLAS, приняли участие почти 200 российских авторов. А всего с ЦЕРН сотрудничают 700 российских специалистов. Не исключено, что в скором времени сотрудничество углубится – Россия планирует стать ассоциированным членом ЦЕРН (пока имея статус наблюдателя). «В сентябре в ЦЕРН состоялось слушание доклада о вступлении России в ряды ассоциированных членов. Доклад состоялся и был принят», – говорит Саврин. Но по сути пока всё упирается в финансирование – данный вопрос всё ещё не решён.
  

Детектор CMS, Большой адронный коллайдер, ЦЕРН
  
   «Точная сумма будет написана в соглашении, но это конфиденциальная цифра. По нашим оценкам – от 6 до 8 миллионов евро в год», –
   предполагает учёный. «Для России это немного», – добавляет он. По мнению Саврина, для России стать членом ЦЕРН – естественно, потому что у нашей страны прекрасные позиции в области ускорителей и физики элементарных частиц.
   Парадоксально, но вступление России в ЦЕРН мало что для неё изменит в смысле каких-то «бонусов», по крайней мере в ближайшей перспективе. Ранее, в эксклюзивном интервью STRF.ru, директор этой организации Рольф Дитер-Хойер рассказывал, что членство даёт промышленности страны право участвовать в тендерах ЦЕРН. Насколько это актуально для России – вопрос. Пока не слышно голосов лоббистов со стороны отечественной высокотехнологичной индустрии о необходимости поскорее вступать в ЦЕРН и получать выгодные контракты. Для российских учёных это, конечно, более актуальная тема, хотя опять же, по словам Саврина, формально членство в ЦЕРН им ничего не принесет: «Для физиков это ничего не значит. Может быть, единственный выгодный момент будет в следующем: в ЦЕРН очень большая конкуренция между физиками разных стран, и есть такое ощущение (хотя официально это нигде не записано), что стараются в качестве лидеров групп ставить представителей стран-участниц.

А если не страна-участница, то на каких-то второстепенных ролях [оставлять]. Это естественно, т.к. очень высокая конкуренция, и если Россия вступит в ЦЕРН, то в этом смысле будет легче».
  

Магнит Большого адронного коллайдера на профилактическом обслуживании в специальном ремонтном ангаре SM-18
  
   Как говорится, поживём – увидим. Тем более что есть всё же один реальный прецедент, когда руководителем (или спикером, как называют это в ЦЕРН) LHCb, одного из главных экспериментов на БАКе, был российский учёный Андрей Голутвин. Пока же самый главный результат, полученный на коллайдере, – бозон Хиггса – становится всё более реальным. По утверждению Саврина, уже обработаны данные по свойствам бозона Хиггса, параметры его спина и чётности соответствуют теоретическим. Все клеточки Стандартной модели, своего рода «таблицы Менделеева» для элементарных частиц, теперь заполнены, и в наблюдаемой Вселенной не найдено почти ни одного отклонения от этого закона. Две оговорки – «в наблюдаемой Вселенной» и «почти» – означают следующее. Ни гравитация, ни тёмная материя, ни тёмная энергия Стандартной моделью не описываются. Они существуют, но во Вселенной напрямую не обнаружены их «материальные носители», поэтому, грубо говоря, здесь пока нечего описывать. А вот слово «почти» относится к нейтрино. Это единственный в физике элементарных частиц реальный объект, поведение которого отклоняется от Стандартной модели (в реальности нейтрино имеет массу, которой не имеет в теории).
  

Александр Студеникин
  
   «Стандартная модель триумфально завершается предсказанием и экспериментальным подтверждением существования хиггсовского бозона, и вместе с тем уже 10 лет у нас есть доказательства существования физики за пределами Стандартной модели», –
   комментирует профессор кафедры теоретической физики физфака МГУ Александр Студеникин. По его словам, эти два факта – краеугольные камни современной науки в целом; они являются стимулом для дальнейшего развития и прогресса науки и технологий.
   Нейтрино действительно играет одну из центральных ролей в развитии физики. Так, изучение сходства между нейтрино и антинейтрино поможет определить, почему во Вселенной есть материя, но нет антиматерии. А если будут обнаружены так называемые стерильные нейтрино, то это откроет перспективу объяснения природы тёмной материи. Неподалеку от ЦЕРН располагается лаборатория Гран-Сассо, в которой многие из экспериментов, такие как Borexino, OPERA и CUORE,направлены на изучение нейтрино с различных сторон. Следующий раунд слушаний в Минобрнауки как раз будет посвящён этому вопросу – 30 октября член-корреспондент РАН О.Г. Ряжская (Институт ядерных исследований РАН) выступит с докладом об участии российских учёных в работе лаборатории Гран-Сассо.