КСО 2.0

Пока одни радуются, а другие боятся взрыва гражданской активности по-бирюлевски и бирюлевизации всей страны, как-то мало слышны голоса тех, кто озабочен организацией протеста.

Вот и устроенное Илларионовым голосование «Каким быть КСО-2?» не вызвало особого энтузиазма. Желающих проголосовать по такому казалось бы жизненно важному вопросу оказалось меньше тысячи. Да и сама статья Илларионова большого читательского интереса не вызвала – 20 тысяч просмотров.

Падение интереса понятно – КСО-1 стал нашим позором. Но... не ошибается тот, кто ничего не делает. И единственный вывод из первой неудачи – необходимость исправлять ошибки.

Но именно исправлять, а не наступать на те же грабли. Рассказ же Иллирионова о круглом столе по перспективам КСО не оставил впечатления, что старые грабли для организаторов нового КСО полностью утратили свою привлекательность. Во всяком случае, 1-й номер вопроса о численности КСО и только 8-й – вопроса о цели и миссии КСО не могут не вызывать улыбки. Цель КСО видится организаторам разговора проблемой дополнительной, второстепенной. Лошадь прочно привязана к задку телеги.

Но мне меньше всего хотелось бы здесь иронизировать. Куда интереснее обсудить, а каким в самом деле должен быть координирующий орган протеста.

Начать этот разговор следовало бы с того, что координировать можно только совместную деятельность. В координации нуждаются те, кто хотят одного и того же, стремятся к общей цели.

А к какой общей цели стремится протест? Сбросить Путина? Допустим.

Но сбросить Путина, не ввергая страну в состояние, когда о Путине как о лучшем правителе России будет плакать в каждом углу нашего многострадального отечества, можно только одним образом – предложить лучшую альтернативу. Без этого шансы протеста связаны только с ростом выше обычного нужды и бедствий народных масс. Рост такой может случиться, но его нельзя сделать руками протестующих. (Да никто из них и не собирается так обижать народные массы).

Поэтому координировать в свержении Путина нечего. Если, как это прогнозируют такие светлые головы нашей современности, как Андрей Андреевич Пионтковский, это и произойдет, то произойдет само по себе.

Координировать же можно было бы только движение России к не-путинской альтернативе. Причем – такой альтернативе, которая лучше, а не хуже того, что мы имеем сегодня.

И здесь сразу проясняется, что либералам, националистам и коммунистам не по дороге.

Во всяком случае – пока они не увидят такое устройство России, которое понравилось бы им всем. Отвлекаясь от темы, замечу, что такое общее виденье, как это ни может показаться странным, возможно. Но реальные лица, действующие на сегодняшней политической сцене, далеки от того, чтобы его увидеть. Три их модели идеального устройства жизни: мускулистая «Россия для Русских», «Реставрация социализма» и «Российская Америка» несовместимы друг с другом. Я не говорю даже о недостижимости этих целей и о, мягко говоря, сомнительности их преимуществ по сравнению с текущим плачевным состоянием. Здесь неважно, что у лебедя, рака и щуки нереальные цели или не слишком хорошие цели. Важно, что они тащат воз в разные стороны. И уже поэтому никакая координация их усилий невозможна.

А какая координации возможна? Возможна координация деятельности групп, имеющих общую цель, достичь которую они могут, только работая вместе. Отсюда два вывода.

Первый – у протеста в целом в том состоянии, в каком он пребывает сегодня, никакого единого координационного органа быть не может – координировать нечего.

Второй – протест нуждается не в одном, а во множестве, в целой системе координирующих органов, характер которых определяется характером совместной деятельности протестных групп. Чем более масштабна деятельность, тем в более полномочном руководящем органе она нуждается.

Система координирующих органов может строиться и снизу, и сверху. Снизу – когда в совместной деятельности объединяются группы, нуждающиеся друг в друге. Сверху – в случае «авторского проекта», к участию в котором приглашаются все желающие. (Естественно, с условием, чтобы участие желающих помогало, а не мешало реализации проекта.)

Такие проекты могут быть (и – опять отступлю от темы – должны быть и будут) очень масштабными. Такими же масштабными, каким был в СССР проект построения коммунизма. Но сегодня общество мало готово к подобным «мега-проектам» и больше склонно участвовать в чем-то более компактном.

Однако вернемся к нашим баранам, к КСО. Нам есть сегодня из кого выбирать. Но не для чего. Нет общего дела, нуждающегося в координаторах. Есть ярко выраженная потребность в таком деле. Но его проектировщиков и организаторов нельзя выбрать на демократических выборах. Они сами себя выбирают. А мы, если и можем что-то выбирать, то – только из проектов, которые они нам предлагают.