Как становятся героями и предателями

Никак не идёт у меня из головы история, описанная в АиФе под названием  «Зоя и Тоня». (Автор А.Сидорчик) «Зоя» – это всем известная героиня Зоя Космодемьянская, а вот «Тоня» – это предательница Антонина Макарова. И рядом две фотографии – миловидная юная девушка Зоя и некрасивая пожилая женщина с тяжелым взглядом Антонина (такой она была, когда её арестовали в 1978 году).

Казалось бы две противоположные ипостаси – героиня и предательница. И вот тут, читая статью, возникают сомнения и вопросы – так ли это? Нет ли сходства в их судьбах? Посмотрим.

Обе они ровесницы (Зое –  18 лет, Тоне – 19), обе комсомолки, обе ушли добровольцами  в 1941 году на фронт, предварительно закончив курсы  в Москве (Зоя – разведчиков-диверсантов, Тоня – медсестер-санитарок). Обе были в самые кровавые и страшные дни осени 1941 года под Москвой в составе народного ополчения. И дальше их судьба расходится.

Про трагическую Зоину судьбу мы знаем с детства. Она первая женщина – Герой Советского Союза. Память её увековечена множеством памятников, о ней написаны книги,  поэмы, сняты фильмы. Её героическая смерть не подлежит сомнению, есть даже документальные снимки её казни. И хотя сейчас находятся много желающих развенчивать советские мифы,  в том числе и связанные с войной, но пусть лучше  будут героические мифы, чем подлые сплетни. Правда  дорогА на войне, но победа дороже! Но вот после войны правда дороже!

Про судьбу Антонины Макаровой-Гинзбург, ставшей последней расстрелянной после войны женщиной, знают далеко не все. Потому что с её судьбой связаны очень тяжелые и невыигрышные моменты в истории Великой Отечественной войны.

В начале войны она попала в, так называемый, Вяземский котел. Эту страшную трагедию долго умалчивали наши военные историки, на ней   стоял гриф «Секретно». Сейчас опубликованы такие данные: потери  Красной Армии превысили 380 тысяч человек; в плен попало свыше 600 тыс. человек из, окружения удалось вырваться лишь примерно 85 тысячам человек. В их числе была и молодая санитарка Тоня. 

Из Вяземского котла она выбралась не одна, а с раненным солдатом Николаем. С ним она пряталась по зимним лесам, выхаживала его и стала его «походной женой». Они пробирались на восток, и в лютый январь 1942 года  вышли к деревне Красный Колодезь, где жил Николай. Тут он признался Тоне, что женат и имеет двух детей.  Она плакала, умоляла не бросать её, но он бросил её и ушел. Она пыталась остаться в селе, просилась на квартиру, но её оборванную, голодную и без денег никто не брал. И в итоге жители её просто выгнали из села.

«Тоня осталась совсем одна и ходила, не разбирая дорог, побиралась в Брянских деревнях, пока, наконец, не добралась до села Локоть, где попала в руки полицаям. Они насиловали ее, поили самогоном, кормили и опять насиловали, а однажды утром, совершенно пьяную вывели во двор, посадили за пулемет и приказали стрелять в стоящих в конце двора изможденных людей, чьи руки были связаны. И Тоня нажала курок…»(А.С.)
Так началась история Тоньки-пулемётчицы, «исполнителя приговоров» (так официально называлась её должность) в локотской тюрьме.
  
Тут возникает ещё одна  обросшая мифами история Великой Отечественной войны, являющаяся, наверное, самым интересным явлением в истории русского коллаборационизма– Локотская республика, просуществовавшая с ноября 1941 года по август 1943.  На территории нескольких районов Орловской и Курской области (ныне Брянской), оккупированной  немцами возникает местное самоуправление, возглавляемое местными жителями,  в котором предусматривалось уничтожение коммунистического и колхозного строя, наделение крестьян пахотной землей и приусадебными участками, развитие частной инициативы и «беспощадное уничтожение всех евреев, бывших комиссарами».  

По своим размерам Локотский округ  занимал 8 районов и превышал территорию Бельгии! Население округа составляло 581 тыс. человек. Округ имел статус национального образования и собственные вооружённые силы — Русскую освободительную народную армию (РОНА), состоявшую из 14 батальонов (по разным данным, от 12 до 20 тыс. человек). 

Главными врагами Локотской республики были объявлены советские партизаны,  которым полагалась смертная казнь через повешение или расстрел. Исполняла смертные приговоры палач Локотского округа Антонина Макарова, казнившая около 1500 человек, включая партизан, членов их семей, женщин и подростков. 

«Запись из протокола допроса Антонины Макаровой-Гинзбург от июня 1978 года: «Все, кто был приговорен к смерти, были для меня одинаковы, менялось только их число.

Обычно я расстреливала группами по 27 человек, столько человек вмещала камера полицейского участка. Я расстреливала людей в 500 метрах от тюрьмы, недалеко от какой-то ямы, куда и скидывали трупы. Людей ставили цепочкой лицом к яме, кто-то из мужчин притаскивал пулемет, по команде начальства открывала огонь и стреляла, пока все не падали. Так я выполняла свою работу, за которую мне платили. Приходилось расстреливать не только партизан-мужчин, но и членов их семей, детей, женщин. Позднее об этом я пыталась не вспоминать».

 За такую «работу» Тоня получала 30 немецких марок в день. Сначала все для нее было, как в тумане, и перед расстрелом ее поили шнапсом, но потом она привыкла и пила уже после расстрела. С детства одной из героинь Тони была Анка-пулеметчица, и вот, пожалуйста, настоящий пулемет, ложись и стреляй. В кого стрелять, Тоне в данный момент уже не казалось важным. По завершению «работы» она снимала с трупов понравившуюся одежду, отстирывала ее от крови, перешивала на себя. Аккуратно и бережно обращалась с пулеметом, чистила его, по вечерам отправлялась на танцы и пьянки с полицаями и оккупантами.» (А.С.)

Вот такую  жизнь (по описанию  очевидцев) вела  стройная симпатичная девушка с тяжелым взглядом и глубокой складкой на лбу.  Вот такую вот страшную жизнь. А была ли она вообще живым человеком после всего того ужаса: крови, холода, голода, предательства и надругательства? Наверное, душа её умерла  и осталась одно тело, которая просто хотело жить. Автор статьи с пафосом противопоставляет Зою и Тоню. Одна - героиня, другая - предательница. Но давайте разберёмся, кто они были на самом деле, и  был ли у них выбор?

Зою поймали местные жители, когда она поджигала их дома (есть достоверные сведения),  и чуть не предали самосуду. Зимой в мороз сжечь дома – значит обречь их жителей, в т.ч. и детей на верную смерть. Есть ли геройство в её поступке?  Навряд ли.  Её пытали, издевались над ней (в т.ч. и местные жители). Был ли у неё выбор? Навряд ли. Она была обречена и казнь её была показательной. Был ли героизм в её смерти? Да. Она вела себя достойно. Значит, её выбором была смерть? 

А Тоня, получается, выбрала жизнь?  Но мне кажется, что жизнь её страшнее Зоиной смерти. Ничего они не выбирали и обе стали – жертвами войны, а у жертв никогда не бывает выбора.
И можно ли нам судить их? Тем и страшна война, что она отменяет все человеческие законы и  сносит все моральные надстройки, отнимает  старательно и бережно культивируемое наше «сверхЯ» и остаётся жалкая «дрожащая тварь». Ведь инстинкт самосохранения самый сильный в человеке и преступить его могут очень немногие. Святые или герои. Много ли их среди нас?

…После войны Антонина сумела скрыться, подделала документы и после Победы  устроилась санитаркой в советский госпиталь.  Познакомилась там с раненым сержантом Виктором Гинзбургом и вышла за него замуж, родила и вырастила  двух дочерей, была образцовой работницей  и жила так до 55 лет, пока её после долгих и упорных поисков не нашел КГБ. Пишут, что она даже не удивилась, когда её арестовали. На допросах подробно рассказывала о своей военной «работе» и была уверена, что за давностью лет с ней обойдутся гуманно. Жалела только о том, что из-за позора снова нужно переезжать и менять работу. Была спокойна и безразлична, от встречи с родными отказалась. Муж её поседел за одну ночь, узнав о её прошлом.

«Её судили в Брянске осенью 1978 года. Даже следователи, зная о послевоенной образцовой биографии Антонины Гинзбург, полагали, что суд проявит снисхождение. Тем более, что 1979 год был объявлен в СССР Годом Женщины, а со времен войны в стране не казнили ни одну представительницу слабого пола. Но в шесть утра 11 августа 1979 года, после того, как были отклонены все прошения о помиловании, приговор в отношении Антонины Макаровой-Гинзбург был приведен в исполнение.» (А.С.) 

Сама система сделала её такой, сама же и уничтожила. Раскаяния и милосердия не знала наша родная советская власть. Она считала, что только физическая жизнь имеет ценность (и Тоня так считала!) и эту же жизнь у неё и отняла! Многие сейчас считают, что смертная казнь это окончательное решение всех злодейских поступков, но количество зла на земле почему-то не уменьшается и войны продолжаются… А это значит опять будут  «герои и предатели»… И мифы о них.