Дело Вавилова

 

 

 Взлёт

Николай Иванович Вавилов (1887 - 1943 гг.) за пять послереволюционных лет проделал стремительную научно-административную карьеру: от скромного магистранта229 - преподавателя Саратовских сельскохозяйственных курсов (сентябрь 1917 г.)230 до директора Отдела прикладной ботаники (1920 г.) и директора Государственного института опытной агрономии (сентябрь 1922 г.), созданного на основе Сельскохозяйственного учёного комитета231 - фактически, руководителя всей аграрной науки Советской России.

До своего назначения главой ГИОА и ОПБ Н. Вавилов не занимался ключевыми проблемами сельскохозяйственной науки - практической селекцией, семеноводством, сортоиспытаниями.

В круг его тогдашних интересов входили вопросы иммунитета растений, систематики злаковых и, несколько позже, географической ботаники.

После назначения Вавилова директором ГИОА и ОПБ под его началом оказались старшие и более опытные специалисты, занимавшиеся селекцией сельскохозяйственных культур и организацией сортоиспытаний ещё в царской России - В.Е. Писарев (1882 - 1972 гг.), В.В. Таланов (1871 -1936 гг.) и другие.

Стремительная карьера Н. Вавилова в управлении сельскохозяйственной наукой Советской России 1920-х гг. вписывалась в происходившие тогда революционные преобразования всех сторон жизни российского общества.

Новой власти, установившейся в стране после октября 1917 года, требовалось много новых управленцев, в самых разных областях - от культуры и науки до промышленности и армии.

Н. Вавилов имел основания рассчитывать на благожелательное внимание со стороны новых властей: он получил хорошую подготовку по специальности (в 1911 г. закончил МСХА); прошёл стажировку в ведущих генетико-селекционных лабораториях Западной Европы (в 191314 гг.; у Бэтсона и Пеннета в Англии, у Геккеля в Германии); обладал широким кругозором; зарекомендовал себя человеком прогрессивных и демократических убеждений232.

Дополнительный авторитет ему принесла зарубежная командировка 1921- 22 гг., во время которой он посетил ведущие генетические и селекционные центры, а также был представлен ряду влиятельных учёных и политиков США и Западной Европы.

Основную поддержку продвижению Н. Вавилова на высшие административные посты сельскохозяйственной науки Советской России 1920-х гг. оказывал видный представитель "ленинской гвардии", управляющий делами Совнаркома Н.П. Горбунов.

Николай Петрович Горбунов (1892 - 1938 гг.), помимо исполнения с декабря 1920 года обязанностей управделами СНК, курировал, по линии правительства, реорганизацию/ создание новых научных учреждений, назначения и перемещения ведущих администраторов, приоритеты финансирования тех или иных областей науки.

Особенное внимание он уделял сельскому хозяйству и химии. Так, после создания в 1925 году Института прикладной ботаники и новых культур (на базе ОПБ), Н. Горбунов, инженер- технолог по образованию, занял в нём пост председателя Учёного совета (Вавилов - директора); после организации в 1929 году сельскохозяйственной академии (ВАС-ХНИЛ) он стал её вице- президентом (Вавилов - президентом).

В 1928- 32 гг. он являлся председателем Научной комиссии Комитета по химизации; с1932 г. главным редактором журнала "Успехи химии"; в 1933- 34 гг. заместителем директора (академика А.Н. Баха) физико-химического института.

Среди партийно-политической верхушки Советской России 1920 - начала 30-х гг. поддержку Вавилову, помимо Горбунова, оказывали также Я. А. Яковлев (Эпштейн) (1896 - 1938 гг.), член РСДРП (б) с 1913 г., в 1923- 29 гг. редактор "Крестьянской газеты", в 1929- 34 гг. нарком земледелия233; Г.Н. Каминский (1985 - 1938 гг.), член РСДРП (б) с1913 г., во время НЭПа один из руководителей сельхозкооперации, председатель правления «Хлебоцентра», в 1934- 37 гг. нарком здравоохранения, и некоторые другие.

Все эти политические деятели, старые большевики, находились, в той или иной степени, явно или скрыто, в оппозиции к сталинскому режиму; все они, начиная с 1930-х гг., постепенно теряли своё влияние, и все они погибли во время "горячей фазы" борьбы Сталина против троцкизма (1936- 38 гг.). Вместе с ними терял влияние, а затем был и репрессирован Н. Вавилов.

Троцкисты в сельском хозяйстве. Троцкистские группировки во всех странах, где они действовали, не ограничивались одной лишь пропагандистско-идеологической работой, но и старались проникнуть, а затем установить контроль над ключевыми областями общественной жизни - от средств массовой информации и культуры до армии.

Первоосновой существования любого государства является сельское хозяйство - производство продуктов питания.

Кто контролирует сельское хозяйство - контролирует страну и народ.

Поэтому троцкисты в разных странах, где они работали, стремились проникнуть в сельское хозяйство - не в его производительные, разумеется, а в управленческие и распределяющие структуры.

После октябрьской революции 1917 года ключевые посты в управлении сельским хозяйством России и Украины оказались в руках троцкистов.

Так, в Советской России среди организаторов сельхозкооперации, руководителей наркомата земледелия были А. Муралов6, Я. Яковлев (Эпштейн), Г. Каминский, А. Гайстер234 и т.д.

Аналогичным образом, когда в послереволюционной Украине возглавил правительство (1919- 23 гг.) Х. Раковский, ближайший соратник Троцкого, то наркомпродом, потом наркомземом стал А. Шлихтер (1868 - 1940 гг.); должность зав. сельхозотделом, а с1926 г. ещё и председателя президиума Сельскохозяйственного учёного комитета, занял М. Вольф и т.д.

Троцкисты относились к традиционным автономным крестьянским хозяйствам России негативно - и как классово чуждым мелкобуржуазным (т.е. обладающим хотя бы небольшой независимой собственностью), и как идеологическим враждебным (крестьяне этимологически означает христиане) им элементам.

В 1920-х гг. в партийной верхушке большевиков дебатировались разные проекты реорганизации сельского хозяйства Советской России. "Левые" (преимущественно, троцкисты) настаивали на быстром военно- административном объединении крестьянских хозяйств в крупные полумилитаризованные предприятия; "правые" (в терминах 1930-х гг. правотроцкисты) делали упор на экономических методах организации крупнотоварного производства, "врастании кулака в социализм" и т.д.

Сталинская группировка, как известно, взяла курс "левых" на принудительное объединение крестьян в коллективные хозяйства, с одной важной поправкой - результаты их труда пошли не на "мировую революцию", а на развитие страны.

Визит в США.

 В начале июня 1921 года Н. Вавилов и его старший коллега фитопатолог А.А. Ячевский получили приглашения выступить на международной конференции по болезням хлебных злаков, проведение которой планировалось 19-21 июля в Северной Дакоте (США)235. Командировка Вавилова и Ячевского была одобрена Совнаркомом, и на их расходы, в которые включались закупки семян, специальной литературы и т.д., была выделена значительная сумма в валюте, около 210 тыс. рублей золотом.

Случилось так, что, из-за отсутствия дипломатических отношений между Советской Россией и Соединёнными Штатами, виза на въезд для Вавилова и Ячевского была получена уже после окончания конференции, на которую они были приглашены. Тем не менее, их поездка состоялась. 25 июля Вавилов и Ячевский отплыли в Канаду, оттуда в США.

За время пребывания в Америке Н. Вавилов познакомился с работой Бюро по растениеводству Департамента земледелия (Вашингтон), побывал у знаменитого селекционера Л. Бербанка (Калифорния), организовал филиал ОПБ (Нью-Йорк), встретился с министром торговли США и руководителем программ ARA для Европы Г. Гувером236.

Весьма важным для укрепления дружеских связей Вавилова с англо- американским научным сообществом стало посещение им тогдашних ведущих генетических центров США: лаборатории Т. Моргана в Колумбийском университете (там он встретился с самим Морганом и его сотрудниками) и лаборатории экспериментальной эволюции Института Карнеги в Колд Спринг Харбор (там он встретился с Г. Мёллером).

Эти визиты позволили Н. Вавилову войти в курс современных проблем генетики; с другой стороны, и американские коллеги получили возможность ближе познакомиться и оценить перспективного советского учёного.

В дальнейшем, ведущие генетики США неоднократно посещали, по приглашению Н. Вавилова, СССР, а Г. Мёллер даже проработал 3,5 года (осень 1933 - весна 1937 гг.) в возглавлявшемся Н. Вавиловым Институтом генетики. И обратно, ряд советских генетиков, близких к Вавилову, получил возможность, по грантам от фонда Рокфеллера, пройти стажировки в США.

На обратном пути своей затянувшейся командировки (семь месяцев вместо планировавшихся четырёх) Н.

Вавилов посетил Бэтсона (в Англии), де Фриза (в Голландии), побывал во Франции и Германии.

Вавиловское десятилетие.

Период 1924- 34 гг. в развитии сельскохозяйственной науки Советской России может быть назван "вавиловским десятилетием".

В это время Н. Вавилов руководил центральными научно-практическими сельскохозяйственными учреждениями, Институтом прикладной ботаники и новых культур (с1930 г. Всесоюзный институт растениеводства) и академией сельхознаук (ВАСХ-НИЛ), определял направления их деятельности и темы исследовательских работ.

Одна за другой следовали организовавшиеся и нередко лично им возглавлявшиеся экспедиции ИПБиНК/ ВИРа по сбору семян в СССР и за рубежом, в самые разные регионы, от Китая до Латинской Америки.

В результате этих экспедиций был создан уникальный, не имевший тогда аналогов в мире по объёму и разнообразию, банк семян.

Многочисленный коллектив ВИРа (около 1200 человек; самый крупный институт в СССР и один из крупнейших в мире) занимался морфологическим изучением этой коллекции и поддержанием её в жизнеспособном состоянии (пересевами).

ВИР предоставлял семена советским селекционерам10, обменивался образцами со специалистами-растениеводами других стран.

Н. Вавилов также в те годы написал ряд теоретических работ: по вопросам географической изменчивости культурных растений, центрам их происхождения и т.д. В 1927- 33 гг. он неоднократно выступал с докладами о результатах своих исследований и работ коллег237 на международных конференциях по селекции, семеноводству и другим сельскохозяйственным, а также генетическим вопросам.

В 1930 году, после неожиданной смерти Ю. Филипченко, основателя лаборатории генетики (первоначально лаборатории евгеники) он принял руководство и над ней тоже, а в 1933 году добился придания ей статуса института при Академии наук.

В 1920-х гг. научная и организационная деятельность Н. Вавилова встречала благожелательное отношение ряда представителей партийно- политической верхушки СССР.

Открытие Института прикладной ботаники и новых культур (июнь1925 г.) произошло в торжественной обстановке в Кремле, на нём присутствовали члены правительства.

В1923 г. Вавилов стал членом-корреспондентом Академии наук; в1929 г. - академиком. В 1926 году он получил премию им. Ленина. В 192634 гг. Вавилов являлся членом ЦИК.

Он имел, выражаясь современным языком, "хорошую прессу" - о его научных работах, выступлениях на международных конгрессах, зарубежных экспедициях и т.д. регулярно писали центральные газеты.

Так, ещё в 1920 году, после доклада Вавилова на Всероссийском съезде селекционеров в Саратове "О законе гомологических рядов в наследственной изменчивости", газета "Известия" (редактор Ю.М. Стеклов12) сообщила, что Вавилов сделал "величайшее открытие, имеющее мировое значение. Это процесс изменчивости и наследственности, в который он ввёл закономерность, благодаря чему можно получать искусственные формы растений для культуры"238. Во время зарубежных поездок Вавилова в тех же газетах можно было встретить статьи: "Вавилов на вершине Анд!", "В гостях у японских учёных", "Пензенские колхозники назвали именем профессора Вавилова свою артель" и т.д. Деятельность Н. Вавилова получала признание и со стороны мирового сообщества: он избирался в иностранные научные учреждения; неоднократно приглашался на международные конференции. В 1932 году Вавилов являлся вице-президентом VI генетического конгресса (Нью-Йорк). Создание, усилиями Вавилова и его сотрудников, банка семян рассматривалось как глобальный проект общемирового значения. Сосредоточение Вавиловым в своих руках руководства и сельскохозяйственными и генетическими исследованиями в СССР было уникальным и весьма ценным для мирового сообщества явлением; всю значимость которого можно по достоинству оценить лишь в наши дни.

Критика.

 Наряду с признанием и поддержкой со стороны мирового научного сообщества, деятельность Н. Вавилова, с начала 1930-х гг., стала подвергаться критике, постепенно становившейся всё более острой, со стороны ряда российских специалистов по растениеводству.

Критики указывали, прежде всего, на низкую эффективность вавиловских экспедиций для решения тогдашних неотложных проблем сельского хозяйства СССР; на расточительность использования усилий квалифицированных научных кадров ВИРа для изучения теоретических проблем ботаники; на абсурдность вложения значительных сил и средств, в полуголодной стране, в создание мирового банка семян - подобную задачу не ставили тогда перед собой куда более богатые и экономически развитые страны Западной Европы и США.

Оппоненты Вавилова неоднократно отмечали, что первоочередной целью зарубежных экспедиций ВИРа, особенно с учётом тяжёлого положения в тогдашнем сельском хозяйстве СССР, должен был бы быть не сбор семян в диких районах, наподобие гор Абиссинии и Афганистана, а поиск и ускоренная интродукция в Советском Союзе лучших сортов культурных растений, уже отселектированных в высокоразвитых в сельскохозяйственном отношении странах. Именно так действовали в конце XIX - начале XX вв. растениеводы Департамента земледелия США, и добились замечательных успехов, обустроили свою страну.

В 1898 году в Департаменте земледелия США был создан Отдел интродукции зарубежных растений. В задачу его сотрудников входило "... разыскивать во всех частях земного шара новые растения, изучая вопрос, возможно ли их введение в нашу страну и желательно ли оно в том случае, если б представилось возможным". Земной шар был поделён на отдельные области, с целью планомерного и тщательного их изучения. Было организовано широкомасштабное экспедиционное обследование всех обладающих богатыми растительными ресурсами регионов. Двести человек по всему миру собирали растениеводческий материал, а другие занимались на опытных станциях его изучением, размножением и внедрением лучших образцов на фермы, плантации, сады. Интродуктор был обязан на месте сбора определить пригодность растения для сельского хозяйства США и указать примерно зону (штат), где возможно возделывание этой культуры. Масштабы работы были огромными. Например, только за 1904 год было привлечено и внедрено в производство, в значительных объёмах, 1,5 тысячи новых сортов различных культур.

Другими словами, экспедиции американцев собирали не некий "общетеоретический банк", а семена культурных растений, пригодных для немедленного внедрения в сельское хозяйство США239.

Для сравнения: Д. Фэрчайлд (1869 - 1954 гг.), сотрудник отдела интродукции USDA, в результате своих экспедиций ввёл в США около 20 тыс. культурных растений; в то время как под руководством Н. Вавилова, по словам его ближайшего соратника Ф. Бахтеева, "были интродуцированы: тунговое дерево, ряд видов бамбука, многие виды эвкалиптов, хинное дерево"240.

Одним из первых критиков экспедиций ВИРа и деятельности Вавилова стал А.К. Коль, зав. отделом интродукции (с 1924 г.) ИПБиНК/ ВИР. В статье, опубликованной 25 января 1931 года в "Экономической газете", он писал, что институт, вместо быстрого внедрения новых образцов сельскохозяйственных культур, занимается изучением вопросов о центрах происхождения растений. Коль и позже неоднократно давал критические оценки направлениям научно- практических работ Вавилова и его руководству ВИРом. К нему присоединился Г. Шлыков241 и ряд других растениеводов.

В начале 1930-х гг. политическая поддержка Н. Вавилова в верхушке партийной элиты СССР существенно уменьшилась. В декабре 1930 года, вместе с предсовнаркома А. Рыковым, покинул ключевую должность управделами СНК Н. Горбунов. Он перешёл на работу в научные структуры и, хотя его отношение к Н. Вавилову продолжало оставаться дружеским, уже не имел возможности оказывать своему протеже такой активной поддержки, как ранее. Впрочем, всё возраставшие требования со стороны руководства страны практической отдачи от вложений в научные работы, вынудили, в конце концов, как Н. Горбунова, так и других лиц, поддерживавших Вавилова, выступить с критикой его деятельности (см. далее).

Осенью 1932 года, когда Вавилов находился в очередной длительной загранкомандировке, сначала в США, а потом по ряду стран Латинской Америки, для проверки деятельности ВИРа была создана комиссия ЦКК-РКИ. В своих выводах по итогам обследования института она пришла к заключениям, фактически повторявшим критические замечания А. Коля: работа многочисленного коллектива направлена не на интродукцию в СССР лучших образцов зарубежных сортов, а на сбор коллекции семян, включавшей дикие и малокультурные формы растений, на их систематику и изучение морфологии.

Вскоре после своего возвращения из Латинской Америки в феврале 1933 года, Н. Вавилов имел, по словам его близких сотрудников, "неприятный разговор в ЦК". О том, что "наверх" представлены неблагоприятные для Вавилова материалы, его сотрудницу (Л. Бресла-вец) предупредил Г. Ломов242.

 

 

Продолжение следует