Косенко. История болезни и выздоровления

Спасибо Юрию Сергеевичу Савенко за публикацию фактических данных, которые позволяют яснее понять историю Михаила Косенко – чем было его «заболевание», как оно протекало, к чему привело и насколько обоснованны заключения врачей и суда по оказанию Михаилу «медицинской помощи».

Но сначала два слова о том, что вообще мы называем психическими заболеваниями. Психическое заболевание – это такое отклонения в психической жизни от среднего («нормы» - на языке диагностов), которые затрудняют или делают невозможной жизнь человека в обществе («социальную адаптацию»): человек неспособен самостояльно обеспечивать себя необходимым для жизни и/или общество считает, что человек в силу его психических особенностей опасен для общества.

Отсюда понятно, что разные культуры и даже разные люди внутри одного общества по-разному оценивают, что считать, а что не считать психическим заболеванием. Коммунистические психиатры вполне логично считали повышенную совестливость и принципиальность опасными для советского строя и объявляли их болезнью (паранойей). Только они не видели настоящей болезни – эпидемии конформизма и «репресиофобии», которая и свела СССР в могилу. Но вернемся к случаю Косенко.

Малообщительный и многочитающий отличник в школе, он не смог учиться в институте. Служба в армии для него, как и для большинства призванных, стала психотравмой. После возвращения из армии ему было трудно общаться с окружающими и долго заниматься малоквалифицированным делом. Примерьте на себя, дорогой читатель. А вас всегда радует общение с окружающими? И не угнетала бы вас необходимость ежедневно заниматься подметанием двора?

В чем еще была патология? А, вот – много читал философской литературы. Да, это, конечно, серьезная болезнь. Настоящее отклонение от нормы. Сегодня, увы, должен дописать, что это я так иронизирую.

Но вот, наконец, что-то появляется. Считал себя великим. Все вокруг казалось загрязненным. Вы себя считаете ничтожеством? А что думаете об окружающей экологии?

Вялый, пассивный, подчиняющийся, без ярких эмоций, рассеянный. Недовольный качеством радиопередач и вообще мира вокруг. Когда всего этого много настолько, что человек не может работать, мы называем это болезнью.

Так продолжалось много лет. До Болотной. Потом была тюрьма и суд.

Я не стану останавливаться на безграмотности экспертного заключения. Об этом говорят и Савенко, и Бильжо. Писал и я. Поговорим о другом.

Психическая жизнь – это прежде всего жизнь. Психика живет. Меняется. Развивается. Это развитие многоаспектно. То, что было потенцией, способностью, раскрывается и становится деятельностью, творчеством жизни. Набираясь жизненного опыта, человек «перелавляет» его в новые психические качества, которыми он не обладал раньше. Осмысление преобразует личностные черты, делая человека в буквальном смысле другим.

Иногда такие изменения происходят так медленно, что кажется, что их нет вовсе.

Но считать психику, которая вся – движение, неизменной – самая большая ошибка, которую может делать психолог. А иногда изменения происходят очень быстро, скачкообразно. (Хотя такие «внутренние революции» часто готовятся годами незаметной внутренней работы.)

А теперь давайте посмотрим на то, каким сделали Михаила Косенко полтора года тюрьмы. У нас для этого достаточно материала.

Тюрьма могла окончательно сломать его (или точнее – «окуклить») – он мог полностью уйти в себя, полностью утратить контакт с миром. Такую опасность психиатры были обязаны предусмотреть с самого начала. Но непрофессионализм и просто обычная бессовестность «экспертов» оказались такими, что они вообще отказались отвечать на совершенно элементарный вопрос о возможности постоянного стресса осложнить течение психической болезни. Хотя при этом они написали, что болезнь в тюрьме прогрессировала.

Однако, к счастью, они ошиблись. Болезнь Михаила не просто не прогрессировала. Она стала проходить.

Прочтите эту записку. Это писал человек с трудностями в общении? Прочтите «последнее слово». Вы видите здесь деффекты мышления? «Свобода — это независимость от зла; реальные возможности». Нет, не зря Михаил читал философскую литературу. До такого понимания свободы многим нашим политологам и философам еще нужно расти...

«Власть думает, что закон — это она и есть... Власть состоит в значительной мере из некомпетентных людей... Действия омоновцев на Болотной площади были политически мотивированы их начальством... С нынешнем режимом России не справиться с серьезными задачами». Это неадекватность? Это невменяемость? Это медэксперты назвали «нарушением критических функций»? Это «аморфность мышления»? Или «нецеленаправленность, непродуктивность и паралогичность»? Есть, есть во всей этой истории паралогичность. Паралогичностью в этом процессе пропитано всё и все: судьи, обвинители, горе-эксперты, заказчики... Все, кроме обвиняемого.

Такие случаи не так уж редки: оказавшись в экстремальной ситуации, человек не ломается, а преображается. Собственно, вся практика христианской аскезы как метода духовного роста основана на этом феномене.

Не всегда. Далеко не всегда. Но так бывает: «это очень хорошо, что нам очень плохо»...

История Михаила Косенко – это история подобного преображения-излечения. Сегодня перед нами даже не просто человек, восстановивший способность к социальной адаптации. Перед нами яркий политический оппонент власти, опасный беспощадный критик. Как раз такой, каких в России со времен Грибоедова и Чаадаева принято обвинять сумасшедшими.

И не только обвинять – но и стараться делать сумасшедшими. С помощью принудительного «лечения».