чем хуже - тем лучше

По существу — для нас это неважно.

Новость о том, что Мосгордума якобы обсуждает вопрос о восстановлении на Лубянской площади памятника одному из главных людоедов-ленинцев, который был снесен в 1991 году, не произвела особого впечатления. Тем более что председатель Московской городской думы Владимир Платонов сразу же поспешил от «новости» откреститься или сделать вид, что депутаты здесь не причем:

«Мосгордума никакого отношения не имеет к установке памятников. Когда в городе возникли проблемы с установкой памятников мы приняли закон города Москвы и теперь профессионалы-специалисты решают, быть памятнику или не быть и какому памятнику быть. Только потом Мосгордума принимает решения за счет чего финансирование, а исполнительная власть определяет, где ему стоять. Вот и все. Никаких решений Мосгордумы по памятнику Дзержинскому нет».

Решают вопрос — «профессионалы-специалисты». Они и решат. А московским законодательством, по словам того же Платонова, не предусматривается учет мнения москвичей, их не будут спрашивать, нравится ли им Дзержинский на Лубянке («не предусмотрено такого вопроса»). Как решат «профессионалы-специалисты», так и будет.

А теперь — почему для нас это неважно.

Мы живем в багровые времена всеобщего смешения духов. Бюсты больших и маленьких дзержинских заполняют начальственные столы. Многочисленные феликсы смотрят с портретов и даже компьютерных экранов. Ложь вновь называется правдой, палачи и убийцы — героями, люди, попирающие каждой своей речью Христа и Евангельскую правду — духовными лицами. Для непонятливых сочиняют «единый государственный учебник истории». В 1992 году Конституционный суд Российской Федерации официально признал коммунистический режим виновным в совершении массовых убийств и прочих преступлений. Это никого не волнует.

Правды не существует.

Правда — это то, что в данный момент выгодно называть правдой.

Нет и предательства. Есть виртуозное умение отказаться от вчерашних слов и привязанностей ради щедрой порции питательного бобового супа. Человек хочет спокойно дохлебать свою чечевичную похлебку. И сегодня он будет петь Дзержинскому дифирамбы с такой же легкостью, с какой вчера рассуждал о «кровавом создателе ВЧК». У него нет ни убеждений, ни сути.

Веру в Бога заменяет вера в бобовый суп.

Цинизм и равнодушие выдаются за «патриотизм» и некие «скрепы». Держатели и защитники этих самых «скреп» зачастую владеют огромной заграничной недвижимостью, а их дети давно обосновались на том самом «бездуховном» и «прогнившем» Западе, который ныне представляет для нас главную опасность.

Современная Россия напоминает гигантскую платформу «Приразломная» — пока может качать нефть, она качает. В случае штормовой опасности владельцы бросят платформу за ненадобностью, пока волны не разнесут её на молекулы. И в данной критической ситуации памятник Дзержинскому лишь украсит нашу диковинную платформу, которая скрипит, стонет и качается. По этому поводу не нужно смущаться.

Мы не сможем этому помешать, посмотрим на ситуацию трезво. В лучшем случае — поскрипим зубами и сотрясем воздух двумя-тремя протестными статьями. Какой будет от того прок? Будем сами себя убеждать, что сей памятник — дурной и скверный? В итоге возвращение памятника на Лубянскую площадь станет лишь очередным поводом для принятия какого-нибудь пафосного, но никому не нужного и никем не замеченного заявления.

Самое главное, что новое пришествие «железного Феликса» не улучшит и не ухудшит морального климата в стране. Большевистская опухоль дала такие метастазы, что какой-то их дополнительный внешний признак — в данном случае монументальное изваяние фанатичного убийцы — не скажет ничего нового об общем состоянии больного организма. И без памятника Дзержинскому всяких других тревожных признаков предостаточно. Лечить нужно не симптомы. Рано или поздно от дзержинских очистят всю Россию, благо для этого даже есть юридические основания.

А вот что мы сможем — и должны — сделать в такой ситуации, так это продолжать сопротивление самой болезни, а не браниться в узком кругу по поводу восстановления греховного монумента. Усилить свое сопротивление. Сделать его заметным, деятельным, вещественным. Думать об этом.

Значит, мы должны ставить свои памятники, пусть и намного более скромные, но привлекающие внимание. Формировать культурную среду. Не только искать, но и создавать единомышленников. Быть активными, энергичными и успешными. Успех создает доверие.

Это не пустые слова. В одно богоугодное место люди периодически приносят нам пожертвования. На конвертах пишут: «На Белое Движение» (даже не на «Белое дело»). Безногая монахиня пожертвовала нам трогательную и щедрую сумму в память генерала Юденича, узнав о наших проектах.

Однако мы и обязаны развивать свою деятельность независимо от того, восстановят ли какие-то «специалисты» Дзержинского на Лубянке. Поэтому: какой смысл панически задаваться риторическим вопросом: вернут ли первого чекиста на площадь в российскую столицу?..

Да и черт с ним — и с его ревнителями. Никто за нас не сделает российского дела.