Эфраим Кишон "Еврейский покер"

В предыдущей зарисовке я дал возможность читателю почувствовать небольшой привкус шовинистической атмосферы, царящей в Израиле, и за что могу быть недостаточно резко осужден. Для того, чтобы познакомить его (читателя) с другим аспектом еврейского менталитета, я доложу сейчас о игре в покер, состоявшейся у меня в один из сонных дней с моим другом Йосселе. Это даст читателю более глубокое знание о еврейской душе, чем все ближневосточные комментарии Национальной телерадиокомпании.

Мы уже долгое время сидели за столом и молча мешали наше кофе. Йосселе было скучно.
" Знаешь что?» - сказал он наконец. «А не поиграть ли нам в покер!"
"Нет», - сказал я, - Я ненавижу карты. Я всегда проигрываю".
«Кто говорит о картах? Я имею в виду еврейский покер."

Йосселе объяснил мне вкратце правила. В еврейская покер играют без карт, только в уме, как и подобает народу книги.
"Ты придумываешь себе число и я придумываю себе число", - объяснил Йосселе .

"Кто загадал большее число - выигрывает. Это звучит очень просто, но есть много подводных камней. Ну?»
" Согласен", - сказал я. «Играем".
Каждый из нас вынул пять пиастров, затем мы расслабились и начали загадывать числа. Как только Йосселе задумал своё число, он дал мне знак рукой. Я подтвердил, что тоже готов.
" Хорошо", - сказал Йосселе. "Хочу услышать твоё число".
" 11", - сказал я.
"12", - сказал Йосселе и спрятал деньги в карман. Я был готов дать себе оплеуху. Потому что я сперва задумал 14 и в последний момент подумал 11, даже не знаю, почему .
" Слушай", - я сказал Йосселе. "Что было бы, если бы задумал 14?"
"Тогда бы проиграл я. Это и есть очарование покера, что никогда не знаешь, чем всё кончится. Но если твои нервы слишком слабы для авантюры, то, возможно, мы должны остановиться.»
Не удостаивая его ответа, кладу десять пиастров на стол. Йосселе делает то же самое. Я тщательно продумал своё число и вышло18.
" Черт, - сказал Йосселе, - у меня только 17».
С довольной улыбкой я погладил деньги. Йосселе, вероятно, никогда не мечтал, что я так быстро познаю секреты еврейского покера. Он, пожалуй, оценил меня в 15 или 16, но определенно не в 18. Теперь он, понятно в гневе, предложил удвоение вставки.
" Как тебе будет угодно", - сказал я и с трудом смог подавить небольшое торжество в моем голосе, потому что я теперь вышел на фантастическое число: 35!
"Давай!" – сказал Йосселе.
" 35!"
" 43!"
И с этим он заполучил сорок пиастров. Я чувствовал, что моя кровь бросилась мне в голову. Мой голос дрожал:
"Могу ли я спросить, почему ты прошлый раз не сказал 43? "

"Потому что я задумал 17", - возмутился Йосселе. "Как раз самое захватывающее в этой игре то, что никогда не знаешь..."
"Фунт ", - прервал я сухо и бросил банкноту на стол. Йосселе медленно протянул сложенную купюру. Напряжение стало невыносимым.

»54», - сказал я с деланным безразличием.
"Глупо!" – прошипел Йосселе. "Я также задумал 54. Одинаково. Нам нужно переиграть снова.»
В моем мозгу сработало мгновенно. «Ты, наверное, думаешь, что я снова выйду с 11 или что-то вроде этого, мой мальчик!» - подумал я. Но ты получишь сюрприз ... Я выбрал непревзойденное число 69 и сказал, обращаясь к Йосселе:
"Давай-ка ты разок первым, Йосселе".
"Да пожалуйста". Он согласился с подозрительной поспешностью: "Этого должно быть достаточно. 70!"
Мне пришлось закрыть глаза. Мой пульс стучал, как он не стучал с момента осады Иерусалима .
"Ну?" - призвал Йосселе. «Где твоё число?"
"Йосселе," - прошептал я и опустил голову. "Верь или не верь, я его забыл ".
" Лжец!" – бросил Йосселе, - ты не забыл, я это знаю.

Ты задумал меньшее число и теперь не хочешь сознаваться. Старый трюк! Стыдись!"
Я бы предпочёл дать кулаком по отвратительной гримасе. Но я сдержался, повысил ставку до двух фунтов и в тот же момент задумал "96" - поистине убийственное число.
"Давай, вонючка!" - прошипел я в лицо Йосселе.
Йосселе перегнулся через стол и прошептал в ответ:
"1683!»
Неожиданная слабость сотрясла меня.
"1800", - прошептал я еле слышно.
"Удвоено!" – выкрикнул Йосселе и четыре фунта исчезли в его карман.
" Почему удвоено? Что это значит?"
"Только спокойствие. Если ты теряешь самоконтроль в покере, ты теряешь рубашку и брюки", - педантично заявил Йосселе.
"Любой ребенок может тебе объяснить, что моё удвоенное число больше чем твоё. И поэтому...»
" Хватит!" - зарычал я и бросил на столе на стол пятифунтовую купюру. "2000!"
" 2417!"
"Удвоено!" – я потянулся к деньгам с насмешливой улыбкой, но Йосселе ударил меня по руке.
"Удвоение отменено!" - сказал он с дерзким нажимом и десять фунтов перекочевали к нему. Перед глазами трепетали красные кровавые завесы.
»Так вот ты каков», - выдавил я с трудом. "Таким способом ты пытаешься добраться до меня! Я же сделал тоже самое, что и ты в последний раз."
"Конечно ты можешь сделать тоже самое", - подтвердил мне Йосселе. "Меня даже удивило, что ты это сделал. Но так уж заведено в покере, Йахабиби. Или ты играешь в него, или ты не играешь в него. И если ты не можешь играть в него, то не берись."

Ставка теперь десять фунтов .
"Твоё слово, пожалуйста! " – проскрипел я.
Йосселе откинулся на спинку стула и выдал своё число с вызывающим спокойствием: "4"
"100 000!"- протрубил я.
Голос Йосселе прозвучал без малейших признаков волнения: «Ультимо!"

И он взял себе двадцать фунтов. Я сломался в рыданиях. Йосселе утешительно похлопал меня по макушке и сообщил, что по так называемому закону Хойла тот игрок, который объявляет первым "Ультимо", выигрывает в любом случае, не взирая на загаданное число. И именно это составляет удовольствие в покере, что можно в течении нескольких секунд...

«Двадцать фунтов!" – с болью отдал я мои последние деньги в руки судьбы.
Двадцать фунтов Йосселе лежали рядом. На моём лбу выступил холодный пот. Я смотрел Йосселе прямо в глаза. Он сделал вид, что полностью спокоен, но его губы немного дрожали , когда он спросил: "Кто говорит?"
"Ты", - ответил я осторожно. И он попался в ловушку в ловушку как простофиля.
"Ультимо", - произнёс он и протянул руку за золотыми сокровищами.
Теперь это было по мне, остановить его захват. "Один момент", - я сказал ледяным тоном, - Бен-Гурион!" И уже спас для себя сорок фунтов. "Бен Гурион еще сильнее, чем ультимо", - сказал я. " Но уже поздно. Мы должны закончить игру, Йахабиби".

Мы поднялись молча. Прежде, чем мы ушли, Йосселе предпринял жалкую попытку вернуть свои деньги . Он утверждал, что Бен-Гурион был моим изобретением. Я не противоречил ему. Но, как я сказал, именно в этом состоит заманчивость игры в покер, что выигранные деньги никогда не возвращаются.

Перевод сделан по изданию HerbigVerlag, Berlin – Muenchen, 1998.