Мест нет (чёрным по белому)

 –   Опять к нам? Вы там, что, совсем очумели? Откуда столько праведников? –   Серафим схватил медную трубу и для убедительности прогудел в Бездну: Мест нет!

– Слышь… Шестикрылый, многоликий… –   Демон вскинул чёрные крылья от возмущения и, задрав голову, прокричал в ответ: Я не виноват, что народ помирает с мечтой о твоей территории. У меня дрова зря прогорают - все в Рай ломятся! К Вечному блаженству!

– Так это правильно, –   кивая, согласился Серафим. Он перегнулся через перила балкона, чтобы собеседник лучше слышал его голос, усиленный медным эхом. – На всё воля Отца. Только, мест таки нет! Мы же договаривались: девяносто на десять! Ограничения по поставке, ведь знаешь! И Чистилище на ремонте… маловато рабочих возносится. Всё больше менеджеры, да юристы с ментами. А они – работники никудышные.

– Да не труби ты! Оглушил совсем. Для смертных свою музыку оставь, – Демон взлетел к белому балкону, сел на перила и, сложив крылья, стал аккуратно прореживать чёрные перья.                      – Договаривались, ты прав. А я ничего поделать не могу, не смотря на то, что очень стараюсь! У людей другая математика - они всю жизнь твёрдо идут в Ад, а на последних годах, вдруг резко меняют убеждения и вспоминают про Душу… Я, что должен делать? Из последних сил выбиваюсь: спать им не даю, картишки тасую, денег халявных, девчонок первосортных…

Демон увлёкся перечислением и улыбнулся, припомнив приятные моменты, связанные с профессиональным долгом.

– Ты плохо работаешь, Чернокрылый. Может, в отпуск? – Верховный Ангел торопливо достал Книгу с должностными инструкциями. – Когда ты, последний раз в Турции был? Может, к морю? А то проколы сплошные. Всё путаешь! Сократа, зачем забрал? Не говоря про Порцию, я так долго окучивал её! Как теперь за Справедливостью следить?

Демон перестал улыбаться и решил обидеться.

– Ну и словечки у тебя - «окучивал»…Ты, это, Серафимушка, совсем заработался? Вечно с упрёками, чесслово задолбал! Если, я – в отпуск, то ты Врата никакими силами не удержишь, распахнутся под натиском лже-праведников! – Демон отмахнулся от нависшего над ним шестикрылого коллеги. – Без нервов! Крыльями не размахивай, работящий ты наш… Что касаемо Сократа – я не знал, что он должен в Рай, что все ждут... Это же в начале, до пресловутой «нашей эры» было! Вспомнил, тоже мне… тогда правила ещё не все прописаны были, каждая душа на счёту. Еле отбил его у Олимпийцев. До сих пор обижаются. А теперь - я уже к нему привык, мы с ним болтаем частенько. После ужина – пульку расписываем. А Справедливость – да кому она нужна? Людям – без надобности, у тебя и без неё ума хватает, а у меня – ей уютно, тепло и никаких мучений. Вы бы её до психушки довели, загрызли бы… на пару с Совестью.

–   Так Наполеон с Черчиллем – твои… И Сталин с Володей! Тебе мало? С ними и болтай. Если бы не русские БОЛОТА и зимы, в постоянном состоянии постоянных перемен - видал бы ты своих собеседников... А Совесть – не трогать! Итак, еле дышит, совсем истощала! Папа не знает, как её вылечить… Почти отчаялся - ничего не помогает …

Серафим отхлебнул из кубка райского вина, сел на мраморную скамью и принял позу мыслителя. Демон хлопнул ладонями по коленям, встал напротив Верховного и стал возмущённо оправдываться:

– Ага... Все, кто хоть как-то может пару приличных слов связать - все в Рай! А я – ассенизатор. Мне – вежливые и умные не нужны...

Демон продолжал злиться, и чтобы успокоиться стал собирать свои выпавшие перья и складывать их в коробочку.

Он всегда тщательно подбирал каждое, выпавшее из своих крыльев(а втихаря и из белого оперения Верховного). В свободные минуты, Демон мастерил оперенья для воланчиков, которыми играют в бадминтон. Адская команда частенько побеждала команду Рая, и Чёрный Ангел, втайне, приписывал заслуги победы - себе... и очень гордился.

– Зашибись! Всё Сократом попрекаете. Да у меня - вредность - 100%! – продолжил он. – Скажи Отцу! Ни молока, ни собеседников - одни тираны и диктаторы, которые слова не дают сказать. И ещё - артисты! Вот, кстати… попрошу прекратить, всех комедиантов к нам посылать! Ну, сил нет... Как Высоцкого или Петрарку с Бродским - так дело на рассмотрении! Сколько можно уже рассматривать? Вердикт, наконец, кинь! Только и слышу гитарные переборы, и любимые песни, с небес... Не похоже, что кто-то взвешивает! Похоже, что кто-то с вечного утра и до бесконечного вечера - концертами наслаждается!... огня на вас нет... Бесполезный разговор, пошёл я!

Демон хотел было спикировать к себе, но слова Серафима, заставили его прервать спуск и он завис чуть ниже покоев Верховного.

– Я тебя умоляю! Ну, зависть - это грех, Чернокрылый. Напраслину гонишь! Ведь так и не вырастешь, так и не отбелишься, вещая свою, предательскую чертовщину. Какие концерты? Просто тихо сидим, и - о вечном, и - о бренном, –   Серафим придерживал крылья, которые свешивались с балкона, мешая видеть собеседника. – Папа, большей частью спит, – извиняющимся, ласковым тоном, Верховный пытался успокоить Демона и вернуть для конструктивных переговоров. – Устал Он, от созиданий... А Высоцкий и Бродский, как дети малые - всё стихи да песни! Ну, у кого рука поднимется: их - к тебе? Чернокрылый, мы же не люди, у нас Совесть и Доброта в штатном расписании присутствуют. Не говоря о других добродетелях.

– Твоё непрестанное стремление угодить, возвысить и воспламенить добродетелью, привело к перенаселению – и Земли и Рая, –   задумчиво произнёс Демон. Видно было, что он натолкнулся на ответ по давно мучавшему его вопросу. Сказывались уроки бесед с Сократом. –   Вот сам и выпутывайся и расширяй Сады Вселенной. Люди говорят, что она бесконечна.

– Откуда им знать? Я и сам до края ещё ни разу не добрался! Поднимайся обратно! Чаю попьём, в картишки побалуемся…

«Может… и правда - в отпуск?» – думал Верховный, разглядывая своё отражение на золотом пузе самовара.

–   Слышь, Чернокрылый, может слетаем отдохнуть? Вместе? А то всё поодиночке…

–   Да кто же нас вместе отпустит? – отозвался Демон, облизывая ложечку, которой ел айвовое варенье.

Серафим со вздохом кивнул головой: «Нам вместе никак нельзя… Давай что ли по рюмашке? Наливочки… для перемирия и за Справедливость!»…

–   Наливай…

Перегнувшись через перила балкона, и болтая о пустяках, два Ангела привычно наблюдали (преломляя действительность через рубиновый хрусталь), как разноцветные души стекались, сливаясь с Эфиром, и превращались в бурлящий поток, который стремился к Вратам: плыли радостные «новопреставленные»… и разбивались о щит с надписью: МЕСТ НЕТ.