Черноморский флот в Великую войну. Часть 5

Деятельность Батумского отряда и транспортной фло­тилии Черноморского флота заслуживает особого и под­робного
рассмотрения. В годы Первой Мировой войны это был единственный пример успешного взаимодействия армии и флота,
которое в значительной мере повлияло на ход событий не только на приморском фланге рус­ской армии, но и на всем
Кавказском театре. Более того, эти бои оказали ощутимое влияние на события в Ираке и Палестине и косвенно сказались
на боях в Дарданеллах. Согласитесь, это очень и очень много для небольшой группы старых кораблей.
В то же время следует заметить, что начиналось все далеко не так гладко и просто, как может показаться. В 1914 году
Черноморский флот оказался совершенно не готов поддержать Кавказскую армию. Приграничный порт и военно-морская база
Батум находился в пла­чевном состоянии. Более того, в 1909 — 12 годах Воен­ное Ведомство решило упразднить
несколько «второ­степенных» приморских крепостей, и Батум попал в их число. Морякам стоило больших трудов отстоять
его. Батум являлся единственной удобной маневренной ба­зой легких сил флота при ведении операций против
анатолийского побережья. Но генералов это не интере­совало. Они гордо заявляли, что содействие примор­скому флангу
армии не потребуется, и все усилия бу­дут сосредоточены на чисто сухопутных участках фронта. Вопросы доставки
снабжения к линии фронта армия не рассматривала.
Но и моряки занимали в этом вопросе довольно не­последовательную позицию. Отстаивая существование крепости Батум,
флот еще в 1906 году ликвидировал во­енный порт Батум. То есть, моряки сражались за сохране­ние береговых батарей,
но сами же упразднили все ты­ловые службы. Пытаясь обеспечить прикрытие кораблей в Батуме, Морское Ведомство
неимоверно затруднило их базирование в этом порту. Но к началу войны батареи Батума были вооружены чуть ли не
бронзовыми пушка­ми, и всякое боевое значение потеряли.
В начале войны командование Черноморского флота просто не имело возможности выделить коменданту Батумской крепости
военные корабли. Адмирал Эбергард ограничился посылкой вооруженного транспорта «Барезань» и минного заградителя
«Дыхтау», который должен был поставить заграждения перед Батумом и Поти.
Немцы достаточно быстро показали, что пользовать­ся Батумом рискованно. 7 ноября легкий крейсер «Бреслау» обстрелял
Батум и Поти. Ответный ружейно-пулеметный огонь, разумеется, не причинил немецкому крей­серу никакого вреда. Эта
операция была ответом Сушона на обстрел русским флотом Зонгулдака, проведенный 6 ноября. После этого адмирал
Эбергард отправил в ставку телеграмму:
«Для более успешного действия нашего флота на со­общениях противника необходимо иметь базу для лег­ких крейсеров в
Батуме. Базу можно было бы оборудо­вать при условии ее защиты крепостью, которая была бы способна не допустить
уничтожения мелких судов бом­бардировкой с моря и прорыва более сильных судов в гавань. Надо хотя бы 2 орудия в 254
мм с дальностью в 125 кабельтовых; было бы лучше 4. Быстрая установка орудий помогла бы действиям флота».
Просьба адмирала была удовлетворена, и в декабре в Батум прибыли 2 орудия. Но еще до их установки на бата­реях 10
декабря порт подвергся обстрелу «Гебена». К счас­тью, обстрел серьезного ущерба не причинил. Было раз­рушено
несколько домов в городе, и лишь 1 пароход по­лучил осколочные пробоины. После этого русское коман­дование взялось
за укрепление Батума всерьез, и к 1917 году на батареях крепости стояли 4 — 254-мм, 8 — 152-мм и 2 — 76-мм орудия,
а также 6 — 229-мм мортир и не­сколько полевых пушек. Для усиления Батумского отрада Эбергард в конце 1914 года
направил туда миноносец «Жаркий», обещав потом прислать еще 2 таких корабля.
Появление этого корабля резко активизировало дей­ствия флота. Миноносец практически ежедневно выхо­дил для обстрела
вражеских позиций. На заградителе «Дыхтау» были установлены несколько крепостных мортир, и он тоже вел обстрелы
турецких позиций. Но в целом в 1914 — 15 годах Батумский отряд был еще слишком слаб, чтобы реально влиять на ход
военных действий.

Наступление на Архаве и Вице
Все изменилось в 1916 году. 30 января в Батум были отправлены броненосец «Ростислав», канонерка «Куба­нец»,
миноносцы «Лейтенант Пущин» и «Живой». В пор­ту уже находились канонерка «Донец» (Эта канонерка была поднята и
отремонтирована после потопления н Одессе) и миноносцы «Строгий» и «Стремительный». Эти корабли образовали
Батумский отряд. Начальником отряда был назначен ко­мандир Батумского военного порта капитан 1 ранга Рим­ский-Корсаков.
Первой совместной операцией флота и армии стало наступление на реке Архаве в феврале 1916 года. 5 февраля Батумский
отряд в полном составе подошел к устью Архаве. На «Ростиславе» находился начальник Приморского отряда Кавказской
армии генерал Ляхов. Для обеспечения действий корабельной артиллерии на броненосце и кано­нерках находились офицеры
сухопутной артиллерии, ко­торые хорошо знали расположение турецких войск. На берегу был создан специальный
наблюдательный пост.
Около 8.00 корабли открыли огонь по турецким окопам и батареям. Огонь вели броненосец и канонерки, 2 миноносца
охраняли их. «Строгий» был направлен для наблюдения за тылом противника. При поддержке тяже­лых морских орудий
русские войска форсировали реку и захватили часть турецких позиций. К 16.00 операция была приостановлена. Миноносцы
и канонерки на ночь ушли в Батум, а «Ростислав» отошел в море. За день бронено­сец израсходовал 94 снаряда 305 мм,
303 снаряда 152 мм и 29 снарядов 75 мм. Канонерки выпустили 85 — 152-мм снарядов и 47 — 120-мм.
Отдельного упоминания заслуживают действия мино­носца «Строгий». Он разрушил артиллерийским огнем те­леграфную
станцию и высадил партию разведчиков, ко­торые уничтожили несколько столбов и сорвали провода.
На следующий день наступление русских войск возоб­новилось, и корабли заняли прежние места под берегом. В 8.30
«Ростислав» открыл огонь по турецким окопам и батареям. По отзывам армейских офицеров, броненосец стрелял просто
превосходно. Огнем кораблей были разру­шены многоярусные турецкие окопы на склонах гор, а проволочные заграждения —
снесены. Поэтому пехота в ходе наступления серьезных потерь не имела, что выгод­но отличает эту операцию от
множества наступлений в годы Первой Мировой войны. После того, как обозначил­ся успех наступления, канонерка
«Кубанец» и миноносец «Строгий» были отправлены для обстрела турецких тылов. Они рассеяли несколько колонн
вражеских войск.
7 февраля «Ростислав» и «Кубанец» обстреливали район Вице, прикрывая войска, которые закреплялись на новых
позициях. За эти 2 дня броненосец израсходовал 104 снаряда 152 мм и 375 снарядов 75 мм, то есть за 3 дня операции
«Ростислав» израсходовал почти половину бо­езапаса. Канонерка выпустила 210 снарядов 152 мм и 111 снарядов 120 мм.
В результате русские войска за 3 дня продвинулись на 20 км, захватив сильно укрепленные позиции. Русские потеряли
160 человек убиты ми и ране­ными, турки — до 500 человек только убитыми.
В середине февраля русские войска перегруппирова­лись и возобновили наступление, которое опять поддер­живали
корабли Батумского отряда. На сей раз русским предстояло прорвать турецкий оборонительный рубеж на реке Вице. 15
февраля корабли вели интенсивный обстрел вражеских позиций. Командир «Ростислава» пишет:
«Стрельбу корабля в этот день описать последовательно нет возможности, так как после методического  обстрела
хребтов и склонов гор, прилегающих к берегу реки Абу-Вице, огонь, по требованию с берега, переносили — то вглубь
долины реки, то по самому берегу, в зависимости от того, где предполагалось присутствие вражеских батарей. Место
корабля приходилось менять, занимая различные позиции в различных расстояниях от берега. Корректировка и передача
приказаний с уст­ройством радиостанции на берегу несравненно улуч­шилась (прежде семафором и флагами), а главное,
ус­корился и успех обстрела позиций. Уничтожение батарей в большой мере надо отнести к действию этой станции. В
продолжение дня неприятельские батареи, по-видимому, боясь открыть свое расположение, не стреляли по «Ростиславу».
Но под конец, около 17 часов, вероятно, выбитые со своих позиций, приблизились к берегу и открыли огонь по кораблю.
Первые выстрелы дали большие перелеты, постепенно уменьшавшиеся, и последний был с очень небольшим, но тоже
перелетом и с хорошим направлением. Однако вскоре батарея прекратила стрельбу по кораблю и вообще совсем прекратила
огонь. Полагаю, что стреляла она, уже покидая свою позицию».
Расход снарядов в этот день был очень большим, хотя наступление не состоялось, так как генерал Ляхов отло­жил его.
На ночь малые корабли вернулись в Батум, а бро­неносец отошел в море. Турки воспользовались нереши­тельностью
противника и ночной контратакой на ряде участков потеснили русских. Ляхов срочно запросил по­мощь флота. Утром
корабли возобновили обстрел турец­ких позиций. Миноносцы своим огнем сопровождали на­ступающую пехоту, а броненосец
обстреливал укрепле­ния. Чтобы лучше рассмотреть вражеские окопы, «Рости­слав» подошел на расстояние всего 2
кабельтова к берегу. Турки открыли по нему ружейный огонь, но теперь с бро­неносца стал ясно виден турецкий опорный
пункт. «Ростислав» открыл по нему энергичный огонь из 152-мм и 75-мм орудий, но турки упорно держались, хотя их
окопы были сильно разрушены. Тогда «Ростислав» выпустил 4 — 254-мм снаряда. Огонь турок немедленно прекратился, и
они бежали, бросив позиции. Именно огонь кораблей в этот день обеспечил успех русского наступления.

Захват Атины, Мепаври и Ризе
К середине февраля русское наступление приостано­вилось, так как турки заняли позицию на реке Буюк-Дере,
считавшуюся почти неприступной. Поэтому гене­рал Ляхов принял предложение флота высадить несколько тактических
десантов. Эта операция особенно интересна тем, что в ней приняли участие тральщики типа «Эльпидифор». Они
создавались с прицелом на возможность ис­пользования в качестве десантных судов, так как имели очень малую осадку и
могли подходить вплотную к бере­гу. Один такой пехотно-десантный корабль мог принять до 1000 солдат. Установленные
на нем орудия позволяли поддерживать огнем высаженный десант. Эти корабли намного опередили свое время. Имей
англичане в Дарда­неллах два десятка «Эльпидифоров», вся операция могла пойти иным путем.
Первый десант планировалось высадить у Атины. Де­сант на «Эльпидифорах» под прикрытием 2 миноносцев должен был на
рассвете высадиться позади турецких по­зиций. Используя внезапность, высаженные войска сра­зу должны были ударить
туркам в тыл. Только после это­го планировалось подвести к участку высадки и разгру­зить транспорт с артиллерией и
грузами.
2 марта генерал Ляхов и все командиры частей, при­влеченных к операции, на миноносце «Жаркий» прошли вдоль
побережья, проводя рекогносцировку. Они выбра­ли участки высадки в 4 — 5 километрах позади турецких позиций, так
как приморский фланг турецкого фронта был укреплен.
4 марта в 6.00 «Ростислав», «Кубанец» и миноносцы «Завидный», «Жаркий», «Заветный» и «Строгий» напра­вились к
турецким позициям. К ним присоединился на­ходившийся в море миноносец «Стремительный». Пос­ле того, как миноносцы
закончили контрольное трале­ние, в 10.00 «Ростислав» начал обстрел неприятельских позиций. Турецкие батареи
пытались вести ответный огонь, но броненосец подавил их. Канонерка «Кубанец» своим огнем разрушила несколько домов
в районе на­меченной высадки, чтобы турки не смогли использо­вать их в качестве опорных пунктов. Обстрел берега
вел­ся до самого вечера, после чего корабли ушли. Мино­носцы «Заветный» и «Завидный» остались крейсировать в районе
Ризе — Атина.
Вечером того же дня в Батуме была проведена посад­ка десанта на корабли:
тральщик № 18 — батальон пехоты,
тральщик № 65 — батальон пехоты,
транспорт — взвод артиллерии, 2 пулеметных взвода.
Всего на корабли было принято 2115 человек.
B сопровождении миноносцев «Жаркий» и «Строгий» десантный отряд направился к месту высадки. Транспорт получил
приказ следовать самостоятельно. К 6.00 мино­носец «Жаркий» привел тральщик № 18 к назначенному пункту восточнее
Атины, а миноносец «Строгий» вместе с тральщиком № 65 прибыл в район западнее города.
В 5.45 тральщик № 18 подошел к берегу и опустил сходни. Противник ничего не заметил, и высадка была произведена
беспрепятственно. Через 20 минут весь де­сант был на берегу. Тральщик № 65 начал высадку на несколько минут позже,
но затратил на это только 12 минут. Здесь турки спустя некоторое время попытались оказать слабое сопротивление, но
несколько выстрелов с миноносца и «Эльпидифора» заставили их отойти.
На рассвете прибыл транспорт, который начал мучи­тельную высадку подкреплений с помощью шлюпок. Одновременно пришли
«Ростислав» и «Кубанец» в со­провождении миноносцев «Стремительный», «Заветный» и «Завидный».
Ожидавшийся бой не состоялся. Как только туркам стало известно о высадке в тылу русского десанта, они бежали,
бросив позиции. Генералу Ляхову оставалось только орга­низовать преследование отступающего противника.

Это
подсказало ему идею повторить высадку на следующем естественном рубеже обороны у Мепаври, чтобы не дать туркам
закрепиться. Пехота просто не успевала за бегу­щим противником, поэтому все на себя снова брал флот. Миноносец
«Жаркий» сразу получил приказ провести ре­когносцировку, а «Ростислав» был направлен для обстре­ла района Мепаври.
Броненосец должен был своим огнем помешать туркам укрепиться на новых позициях.
Генерал Ляхов хотел высадить десант в тот же день, но на 3 миноносцах кончался уголь, и они не могли уча­ствовать в
операции. Было решено перенести ее на 7 мар­та. В море остались «Ростислав», «Жаркий» и «Строгий».
Однако вечером Ляхов получил сообщение, что тур­ки выдвигают из Трапезунда к Мепаври сильные подкрепления, поэтому
десант было решено высаживать не­медленно. Для усиления отряда кораблей были привлече­ны тральщики № 17 и № 24.
С наступлением темноты десант был погружен на суда в Атине и пошел к Мепаври. На сей раз турки были на­стороже и
попытались противодействовать высадке ру­жейным и пулеметным огнем. Тральщики и миноносцы открыли ответный огонь.
Так как было темно, их стрель­ба могла иметь только моральный эффект. Но десант за­крепился на берегу и даже
захватил 1 турецкое орудие. Противник немедленно начал отступление. На рассвете пришел «Ростислав», и при поддержке
его орудий де­сантники начали наступление на Ризе.
Попытка турок закрепиться на одном из рубежей была сорвана огнем миноносца «Заветный». Для развития ус­пеха в

районе Ризе тральщики под прикрытием «Кубан­ца» и 3 миноносцев высадили еще 1 батальон. Турки в панике бежали, и
Ризе был занят без сопротивления.
Это был серьезный успех, так как теперь русские по­лучили возможность создать промежуточную базу снаб­жения для
Приморского отряда. Ризе можно было на­звать портом, а не просто рыбацким поселком. Русским приходилось наступать в
условиях полного бездорожья, поэтому все грузы Приморский отряд мог получать толь­ко морем. Ранее разгрузка
транспортов представляла боль­шую проблему, а в Ризе имелся нормальный причал. Зах­ват Ризе создал предпосылки для
дальнейшего наступле­ния на Трапезунд гораздо более крупными силами, чем имелись у генерала Ляхова ранее.

Трапезундская операция
Морское командование решило улучшить возможнос­ти базирования флота в Батуме и Ризе, так как намерева­лось
развернуть более широкие операции у побережья Лазистана. Одновременно было выдвинуто предложение захватить
Трапезунд десантом с моря. И снова ставка не под­держала адмирала Эбергарда. Генерал Алексеев ответил:
«При всем желании дать широкое развитие нашим действиям на Кавказе, мы не можем выделить для этой цели войск с
западного театра для производства десантной операции в районе Трапезунда. Поэтому произвести «оттяжку и разброску
части неприятельских сил вдоль побережья Черного моря» нужно путем лишь демонстративных средств, находящихся в
распоряжении флота. Так понимал эту задачу и главнокомандующий вооруженными силами на Кавказе, сознавая, что
широкая операция нам пока непосильна».
Однако Кавказская армия все-таки считала необходи­мым занятие Трапезунда, так как это отрезало бы турец­кую 3-ю
армию от морского пути доставки снабжения. Сухопутные дороги в восточной Анатолии никак не мог­ли обеспечить
нормальные действия армии. Поэтому раз­ногласия свелись только к выбору метода операции. Флот настаивал на высадке
десанта, для чего требовался све­жий корпус. Но эти войска могла выделить только ставка.
При этом флотское командование само создало себе лишние трудности. В составе транспортной флотилии Чер­ного моря,
разбитой на 7 отрядов, насчитывалось более 100 транспортов. Они могли одновременно принять це­лых 2 корпуса. Однако
штаб флота, чтобы не принимать на себя слишком много задач, попросту обманул ставку относительно реальных
возможностей флотилии.
Штаб Кавказской армии решил усилить отряд генера­ла Ляхова 2 казачьими пластунскими бригадами и пору­чить ему
захват Трапезунда. При этом русское командова­ние значительно преувеличило силы турок. Позднее выяс­нилось, что они
имели в районе Трапезунда всего 14 бата­льонов, а укрепления города были чисто символическими. Но русские
задействовали в операции усиленный корпус, то есть примерно в 5 раз больше сил, чем у противника.
Первой частью операции стала перевозка из Новорос­сийска в Ризе 2 пластунских бригад. Для перевозки 12000 человек,
по расчетам штаба флота, требовались 22 транс­порта. Однако за время пребывания в Новороссийске бри­гады были
пополнены, и их численность увеличилась до 18000 человек. При этом все они благополучно размести­лись на выделенных
транспортах, не испытывая никаких затруднений. Начальник отряда генерал Юденич нахо­дился на транспорте «Александр
Михайлович» вместе с начальником высадки контр-адмиралом Каськовым.
В группу прикрытия входили линкоры «Императрица Мария» под флагом командующего флотом и «Императ­рица Екатерина
Великая», 2 крейсера и 6 эсминцев. Не­посредственно охраняли флотилию крейсера «Прут» (Бывший турецкий «Меджидие»)
и «Ал­маз», гидроавиатранспорты «Николай I» и «Александр I» и остальные эсминцы. Во время высадки войск в Ризе в
море были развернуты 2 линии дозоров — миноносцы и тральщики — и поставлены противолодочные сети. Уси­ленные меры
предосторожности пришлось принять по­тому, что на Черном море появились германские под­водные лодки. Но 7 апреля 1
бригада пластунов была бла­гополучно высажена в Ризе.
Как мы уже говорили, во время перехода был обнару­жен крейсер «Бреслау», который удрал, когда в его сто­рону
направился один из русских дредноутов. 4 апреля миноносец «Строгий» в районе Ризе обнаружил герман­скую лодку и
атаковал ее. Таранным ударом миноносец смял лодке U-33 перископ, но не успел сбросить глу­бинные бомбы, и лодка
спаслась. Этим и ограничилось противодействие немцев самой крупной десантной опе­рации русского Черноморского
флота.

В это время на фронте сложилось трудное для русских положение. Турки перешли в наступление, и генерал Ляхов с

трудом сдерживал их. Он обратился к командующему войсками генералу Юденичу с просьбой доставить войска прямо к
линии фронта в Хамуркан, так как марш по суше занял бы слишком много времени. Юденич на­ходился на штабном корабле
и сразу обратился к началь­нику транспортной флотилии контр-адмиралу Хоменко с просьбой доставить 1 бригаду без
обозов в Хамуркан. Хоменко наотрез отказался, заявив, что свою задачу он выполнил, и все переговоры Юденич должен
вести с командованием флота. Все ссылки на тяжелое положение на фронте успеха не имели. Завершив высадку войск, 7
апреля в 17.00 транспортная флотилия ушла под охраной миноносцев. В Ризе остались только 8 «Эльпидифоров» и
несколько мелких кораблей.
Юденич сначала попытался действовать дипломати­чески. Он отправил в штаб флота радиограмму:
«Главнокомандующий находит необходимым во все время операции продолжать охрану флотом побережья, чтобы обеспечить
войска от обстрела неприятельских кораблей».
Он фактически намекал, что флот в разгар боев укло­нился от выполнения своих обязанностей. Но даже ссыл­ка на
великого князя Николая Николаевича не помогла. Штаб флота отказался. Тогда Юденич решил поставить моряков перед
фактом. Так как начальник высадки его поддержал, в 23.25 штаб флота получил следующую ра­диограмму:
«Вышел на «Александре Михайловиче» с первой брига­дой пластунов на тральщиках в Хамуркан. К рассвету при­шлите на
короткий срок миноносцы и охрану. Юденич».
Морякам пришлось смириться. Штаб флота был вы­нужден приказать миноносцам идти охранять «Эльпидифоры», а главным
силам флота — прикрыть переход. Опе­рация прошла гладко. На полдороге к Хамуркану к десантному отряду
присоединились миноносцы, а на рас­свете 8 апреля войска были благополучно высажены у цели. Опасаясь дальнейшей
самодеятельности Юденича и Ляхова, командование флота приказало транспортам немедленно возвращаться.
Теперь перед генералом Ляховым стояла задача непосредственного захвата Трапезунда. Разведка сильно подвела его. По
некоторым донесениям, в Трапезунде находились даже 5000 немцев, хотя откуда им было взяться в Турции?! Так как
теперь расстояние до линии фронта от Батума было слишком велико, привлекать для обстре­ла вражеских позиций
тихоходные канонерки командование флота опасалось. Оно полагало, что противник может их перехватить и уничтожить во
время перехода. Поэтому было решено усилить Батумский отряд броне­носцем «Пантелеймон». 11 апреля он вышел из

Севасто­поля под прикрытием линкора «Императрица Мария» и  прибыл в Батум 13 апреля.

Уже утром 14 апреля броненосцы подошли к Хамуркану и приняли на борт сухопутных артиллеристов. Первым открыл огонь
по берегу «Ростислав», а потом к нему при­соединился «Пантелеймон». Их охраняли 4 миноносца и 5 «Эльпидифоров».
Стрельба велась с дистанции 10—12 ка­бельтовых. Генерал Ляхов не дождался окончания артподготовки и бросил войска в
атаку. Хотя турки были отбро­шены, войска понесли ощутимые потери. На ночь броне­носцы отошли в море, а на
следующее утро снова начали обстрел турецких позиций. За этот день русские продвину­лись на 12 км и теперь
находились всего в 15 км от Трапе­зунда. Быстрое продвижение войск создало серьезные про­блемы в управлении огнем
кораблей. Вечером 15 апреля Ляхов отправил броненосцы в Батум, оставив при себе только миноносцы.
Генерал Ляхов планировал возобновить наступление 18 апреля при поддержке броненосцев. Но турки восполь­зовались
предоставленной передышкой и 16 апреля очистили Трапезунд. Вместе с войсками ушло и турецкое население. 18 апреля
депутация греков прибыла, к генера­лу Ляхову и сообщила ему об этом. Так от мирных жите­лей командующий Приморским
отрядом узнал, что Тра­пезунд пал. Вообще-то можно предположить, что Ляхов сознательно задержал наступление и
отослал корабли, чтобы ни с кем не делиться славой захвата вражеской крепости. 19 апреля русские войска
торжественно всту­пили в Трапезунд. «Ростислав» и «Пантелеймон» стояли на рейде, присутствуя при этом историческом
событии.
После захвата Трапезунда наступление на приморском фланге Кавказской армии было приостановлено. Штаб фронта решил
использовать этот город в качестве своей главной базы снабжения. Но нужно было обеспечить оборону порта с моря и
усилить гарнизон. Для этого в Трапезунд было решено перебросить 123-ю и 127-ю пехотные дивизии.
14 мая из Мариуполя вышли 7 транспортов с частя­ми 127-й дивизии. Переход прикрывали главные силы флота. 19 мая
войска были доставлены к месту высадки. На сей раз, моряки столкнулись с некоторыми трудно­стями. В отличие от
пластунов, пехотная дивизия была уком­плектована малоопытными запасными, и порядка было существенно меньше. 20 мая
командование флота получи­ло ошибочное сообщение о выходе в море «Бреслау», что вызвало дополнительную нервозность.
Но все кончилось благополучно, и 24 мая все транспорты были снова сосре­доточены в Мариуполе для посадки частей
123-й пехот­ной дивизии. Командование этой дивизии старалось по­мочь морякам, и вторая операция прошла гораздо
глаже. 2 июня дивизия высадилась в Турции. На этом завершились активные операции на побережье Лазистана.
Для обороны Трапезунда штаб флота перевел в Батум бригаду броненосцев, в которую входили «Евстафий», «Иоанн
Златоуст» и «Пантелеймон». По опыту предыду­щих боев уже было ясно, что этих кораблей хватит для прикрытия от рейда
«Гебена». Но ни Сушон, ни сменив­ший его Ребейр-Пашвиц не рискнули выводить линей­ный крейсер в Черное море.
Весь 1917 год Черноморский флот готовился к высад­ке стратегического десанта в районе Босфора. Планиро­валось
участие в операции 3—4 пехотных корпусов и 3 артиллерийских бригад. Развернулось строительство вы­садочных средств,
было запланировано переоборудова­ние старых броненосцев в корабли артиллерийской под­держки. Броненосец «Синоп»,
например, был оборудо­ван булями по примеру английских кораблей, участво­вавших в Дарданелльской операции. Но все
карты спута­ла Февральская революция. Русская армия под влиянием большевистской заразы стремительно теряла
боеспособ­ность. Поэтому ставка верховного командования решила ограничиться высадкой оперативного десанта в районе
Синопа. Эта операция должна была иметь в основном политическое значение. Кроме того, планировалось ос­вобождение
английских пленных, находившихся в этом районе. Однако после Октябрьской контрреволюции при­шлось отказаться и от
этой операции. Революционные морячки одобрили прекращение военных действий и на­чало мирных переговоров, и военные
действия на Чер­ном море завершились. Позорное и бессмысленное за­топление флота в Новороссийске во второй раз
покон­чило с русским флотом на Черном море. Но это не было результатом военного поражения, как в Крымской вой­не.
Измена и предательство лапами продажных наймитов во главе с Владимиром Ульяновым по кличке «Ленин» зачеркнули
славные деяния доблестного флота.