Фильм «Доживём до понедельника», как гимн советскому педагогу (ко Дню учителя).

Вряд ли кто-то из поколения «кому за сорок» пропустил этот фильм, не видел его. Вряд ли также, он оставил кого-то равнодушным, либо разочаровал. Отдав почти полвека школьной преподавательской стезе, моя мама очень его любила, до самой смерти причисляла его к тем фильмам, что остаются в сердце навсегда, часто проводила параллель между отношениями преподавателей между собою, их отношение к ученикам в фильме с такими же вещами в своей учительской, в своём классе. То есть для нее, как для учителя, поведение и профессиональные качества героев фильма (педагогов) были эталоном, служили образцом того, как следует нести себя советскому школьному учителю, как строить свои отношения с коллегами и учащимися.

Когда фильм вышел на экраны, я учился в третьем классе, и едва ли мог ещё понимать все те драматические перипетии, что были вплетены в его сюжетную линию, в поведение героев. Но тот заряд высокого положительного, в том числе и юморного школьного (для меня в то время немаловажного), равно, как и некую грустинку, идеально переданную мелодийной составляющей (саундтреком), я чувствовал безошибочно.

Прошли годы. Настали иные времена, иные реалии. Наше же время, реалии наших дней застыли на плёнке фильма «Доживём до понедельника». Есть с чем сравнивать. Есть возможность проведения параллелей, дабы «почувствовать разницу». Лично я разницу эту чувствую ежедневно, ежеминутно. Она «прёт» с экранов телевизора, со страниц газет, журналов. Чего стоит только, например, вот это:

«Осень. Началась школа — начались школьные конфликты. Они были всегда, но не всегда из-за детских склок начинались взрослые войны. Это уже примета последнего десятилетия.

В российском обществе много скрытой агрессии — при мало-мальском стрессе люди начинают взрываться, как плохая пиротехника. А школа создает для родителей много стресса. Едва кончился первый школьный месяц — а учителя уже мечтательно задумываются о большой рогатке, чтобы стрелять в обормотов жеваной бумагой, а родители дружно хотят взорвать школу.

И как только начинаются вызовы в школу — начинается большая война.

Чаще всего война выглядит так. Третьеклассник Леша дразнит третьеклассника Сашу. Саша человек гордый, он не может снести этого и бьет Лешу. Леша тоже гордый и тоже не может снести, поэтому бьет Сашу. Наконец, кто-то из них превышает меру необходимой самообороны — и, скажем, Леша отправляется в травмпункт. Там «снимают побои», передают дело в детскую комнату полиции, а родители Леши теперь хотят крови всей Сашиной семьи. Школа хочет, чтобы этого пакостника Сашу забрали из школы, а эта скандалистка Лешина мать отвязалась от них, наконец. Скандалистка мать подает в суд, папа подкарауливает Сашу в школьной раздевалке и обещает повыдергать руки-ноги, если еще раз. Саша жалуется родителям, они пишут встречное заявление в милицию: угрожал несовершеннолетнему физической расправой

Учительница терпела-терпела, как ученик вертится и безобразничает, да и назвала его придурком. И хорошо еще, если не треснула учебником по голове. Мать кричит «порву эту мерзавку за своего ребенка» и бежит рвать мерзавку. Матери объясняют, что ее ребенок неадекватный, что его выведут через ПМПК, чтобы она забирала его добром, иначе школа будет жаловаться в органы опеки на неисполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетних.

Мать пишет заявление в Департамент, ребенок безобразничает пуще прежнего, учителю влепляют выговор, учитель обжалует выговор в судебном порядке и собирает компромат на ребенка…

Во всех этих случаях интересы детей, ради которых все затевалось, уже уходят на сорок последний план. Теперь все решается между взрослыми, и решается старый, как мир, вопрос: ты на кого свой хвост подымаешь? Большие дяди и тети теперь бьются насмерть, чтобы свалить соперника на землю, придавить ему грудь тяжелым сапогом и сказать: теперь проси пощады! Ты понял ваще, с кем связался? В другой раз ваще убью!

Дети этому тоже учатся с малолетства — в последние дни друзья что ни день рассказывают, как пятиклассник пятикласснику, а восьмиклассник семикласснику забивает стрелку и призывает за базар ответить. Тут и самое бы время вмешаться взрослым и научить детей мириться, решать споры без кулаков, разговаривать друг с другом без оскорблений — ну и вообще как-то дать понять, что кино по телевизору из жизни бандитов — это еще не вся взрослая жизнь.

Но взрослые будто нарочно стравливают детей и учат их совсем другим вещам: «постоять за себя», «кто нас обидит — дня не проживет». За око — ногу отломать, за зуб — челюсть вышибить.

Кажется, времена стоят ветхозаветные. Тут про благодать и прощение можно даже не заикаться. При этаком уровне правосознания, который каждый может наблюдать вокруг себя — хоть в нынешней яростной полемике по поводу порядков в исправительно-трудовых колониях, хоть в дорожных конфликтах, хоть в школьных противостояниях — кажется, еще несколько веков надо проповедовать закон, закон и закон…».

                                                                             (Ирина Лукьянова, http://www.foma.ru/slovo-o-zakone-tochka.html).

Или вот ещё http://www.opentown.org/news/22566/ . Откройте – не пожалеете (хотя может и пожалеете, ибо о таком лучше не знать)!

Итак, «кажется, времена становятся ветхозаветными». Кажется, мы незаметно опустились в нечто тёмное и, мягко говоря, непривлекательное, о светлом и хорошем вспоминая лишь тогда, когда просматриваем те старые фильмы, в которых учитель – это образец высокой духовности и морали, ученик – стремящийся к знаниям молодой человек, а отношения между ними не доходят (!) до обоюдного рукоприкладства. И, порою, так хочется каким-то чудесным образом обогнуть кривизну пространства-времени и оказаться в той СВОЕЙ стране, где в кинотеатрах идут прекрасные ФИЛЬМЫ, в книжных магазинах (были и такие!) продаются добрые КНИГИ, в парках звучит завораживающая МУЗЫКА духовых оркестров!