Мудаkи и 3,14дара$ы

Ездишь в трамвае - ездишь с народом.

Ездишь в автомобиле - ездишь против народа, который ездит в трамвае.

Потому, что ты тогда сволочь индивидуалистическая, и сидишь ты, и свободно тебе... ну есть, конечно, отдельные идиёты, кто водит машину с собачкой на коленках, но в Москве таковых - по пальцам показывающей непристойный жест руки.

А народу в трамвае тесно, душно; и чей-то острый локоть в печени каждое утро - уже не бодрит.

Утро

- Вот же сволочи какие, снова мы из-за них стоим... - это стон набитого трамвая, обращённый к разного рода сволочам-автомобилистам, запрудившим рельсы.

Сволочизм творцов пробки бывает двойного рода.

Одни закупоривают проезд не желая того, простым количеством, в разы превышающим пропускную способность дороги.

Другие... о, эти хитрожо хитроумные собратья, объезжающие пробку кривоколенными ходами через дворы, и нагло вклинивающиеся в самое-самое горлышко... Их пускают - куда деваться, авария - это всеобщая катастрофа, которая напрочь перекроет любое движение, кроме пешеходного.

Трамвай стоит.

- Смотри, сколько мудаkов, - говорит моя трамвайная тётенька-соседка своей тётеньке-соседке. 

- Смотри, и вылазят из дворов, и вылазят, совсем совести нет. Мы тут из-за них битый час с места не двигаемся.

- Просто стрелять, я считаю, таких мудаkов надо. Никаких нервов не хватает.

Трамвай стоит.

Тётеньки обсудили погоду. Здоровье. Передачу "Давай поженимся". Дошли до семьи.

- Ой, - говорит моя трамвайная тётенька-соседка. - А зять-то у меня - такая умница.

- Он меня иногда утром подвозит. Так быстро! Он тут никогда не стоит, как дурак, он вон там через двор, вот здесь выезжает, рраз - и сразу, вот только на этом месте немножко потолкается, а дальше хорошо уже.

- Как же мне с ним ездить нравится! Молодец, так быстро, не то, что в трамвае этом проклятом.

Трамвай стоит.

- Сволочи! - снова не выдерживает тётенька в сторону автомобилистов. - Чтоб вам всем повылазило, мудаkи эдакие!

Мудаkи, чьи-то умные и быстрые зятья, сыновья, братья, лезут изо всех щелей.

Трамвай стоит.

Перед тётенькой, с уважением к её непостижимой логике, мне хочется съесть свою шляпу.

 

Вечер

Мы с ребёнком бежали за трамваем, и догнали его.

Водительница, добрый ангел, прождала нас лишний десяток секунд. Не закрыла дверей, не умчалась в ночь. Не опаздывала, значит.

Было в вагоне свободно, уютно. Хорошо.

Дверь кабины доброго ангела была приоткрыта.

И потому слова доброго ангела, на белых своих крыльях, легко выпорхнули в салон трамвая.

- Это что за 3,14дара$ тут передо мной стоит? - проскрипело низким злющим голосом из кабины.

- Да я тя, 3,14дара$ина, ща так долбану, ты у меня ща так полетишь, урод недоделанный...

Трамвай остановился на перекрёстке.

И зазвенел, зазвенел непрерывно, как сигнализация обворованной ювелирной лавки.

Горел зелёный, но навстречу нам шёл сильный поток, и, очевидно, не давал свернуть налево автомобилю, находившемуся впереди трамвая.

Машину мне не было видно, но там водитель всё делал верно, и не нарушал ровным счётом ничего, кроме покоя в душе повелительницы трамвая.

Она могла, могла ударить автомобиль.

У меня на глазах пару раз водители трамвая с азартом лупили по четырёхколёсному, якобы не успевая остановиться. Экстаз охотника, добывшего крупного зверя, сиял на их лицах...

Трамвай звенел и подёргивался.

Наконец встречный поток иссяк, машина, стоявшая перед нами, повернула влево.

Был это обычный автомобиль гольф-класса, без наворотов, простой трудяга, который внешним видом никак не мог вызвать столько ненависти.

Только фактом самого своего существования.

Те белые незримые крылья, которые привиделись мне у водительницы в начале поездки, были не крыльями ангела, а крыльями птицы более низкого полёта.

Крыльями обыкновенной курицы.

 

День

Я рулю, и смотрю во все стороны сразу.

Засады на каждом шагу. Засады там, где их не ждёшь.

Теперь выделенные полосы, и на повороты надо уходить со второго ряда под прямым, практически, углом.

Теперь повсюду натыканы камеры, потому что Большой Брат горазд карать и грабить, отнимая из того, что было прежде, и обещая в дальнейшем отнимать ещё больше, ещё активнее, и не смыкать всевидящих глаз.

Пешеходы твёрдо усвоили, что всегда правы, и храбро лезут под колёса того, кто всегда будет виновен.

Второстепенки выстреливают нежданными резвыми камикадзями.

Таймеры на светофорах перегорели в рекордные сроки. 

Трамваи ждут, как индейцы в засаде, чтобы выскочить из-за поворота, и оглушить резким победным воплем.

 

Когда-то водителям требовалось просто вставать на запрещающий, и двигаться на разрешающий.

Всего-навсего.

Старые, добрые времена...

 

Далеко не всегда мудачество - это добровольный выбор, а не вынужденная манера поведения

Я езжу по любимому городу, в котором водителям с каждым днём всё труднее добираться из пункта А в пункт Б, не став по пути для кого-то мудаkом или 3,14дара$ом.