Карабаш.

Карабаш - город, сыгравший не последнее место в моём становлении, как личности. Место, где я проучился почти год на киномеханика, а поскольку расположен он в 150 километрах от Челябинска, где я жил и живу поныне, пришлось обживаться на новом месте. Приехал сюда по направлению из кинотеатра "Восток", что в неподалеку от моего дома.

Школа киномехаников, в которой я учился, находилась вплотную к медеплавильному заводу. Центр Карабаша как раз приходился на завод, вокруг которого бурлила жизнь города. На этой же улице находились милиция и магазин "Культтовары",кинотеатр "Победа", а также кафе "Ёлочка".
Улица "Освобождения Урала" находилась между двух гор, и когда стихал ветер, то сернистый газ из заводских труб опускался на жилые дома. Люди прижимали ко рту носовые платки. Трава вся была выжжена, на камнях был жёлтый налёт серы.
Похороны в этом городе были чуть ли не ежедневной нормой. Но, окружение Карабаша было прекрасным, много озёр и тайга очищали воздух этого города на окраинах видимо из за розы ветров. А необычное название улица получила после завершения боёв за город с Колчаком в Гражданскую.

Осенью и весной город утопал в грязи и мы с разномастными портфелями и в сапогах шагали по бездонным лужам. От общаги до школы топать было очень далеко, по времени получалось около сорока минут. Сначала преодолевали высоченную гору, потом спускались в город и по дуге обходили заводской пруд, а зимой прямо по льду было короче, но страшновато так как, то и дело делали сброс очистных вод производственного цикла и лёд сильно трещал под ногами из - за разницы температур.

Кафе "Ёлочка" прославилось тошнотворными обедами, причём, в прямом смысле. Все учащиеся школы киномехаников завтракали и обедали в "Ёлочке", будь она неладна. Надо сказать, что трудности с пищеварением испытывал не я один.
Деревенские пацаны из моей группы подсмеивались надо мной, мол, городской паренёк избалован домашней пищей, но на другой день один из деревенских сам помчался на крыльцо избавляться от завтрака, когда увидел, что откусил вместе с булочкой половину здоровенного, чёрного таракана. После нас, кафе превращали в пивную. Мужики с нетерпением топтались на улице, ждали когда мы доедим наконец и уйдём.

...Вечером после учёбы шли в общежитие. По одному старались не ходить, так как было небезопасно. Местная шпана не давала прохода. Постоянные стычки стали нормой. Потому и таскали с собой ножи. Я в рукаве носил самодельную финку как завзятый урка. В общаге вечером дурачились и бесились, как могли, ведь нам было по 14-15 лет.
Общага представляла собой двухэтажный дом барачного типа. Внизу жили пацаны, а наверху девочки. Вечером в 23 часа сторожиха вырубала свет и часть верхнего этажа перебиралась вниз и наоборот. Именно тогда для меня перестали существовать тайны отношений двух полов. Утром вставали в шесть, умывались и опять топали в свою школу киномехаников, которую кстати после нашего отъезда переформируют в ПТУ. До сих вспоминаю потрясающий, смолистый воздух в лесистой лощине заросшей сосняком, где стояла наша общага.

Иногда всё же я уезжал домой. Мама писала, что отец скучает и просила хотя бы два раза в месяц наведываться домой. Конечно, я привык к вольнице и был рад тому, что избавился от родительской опеки.
Но, всё равно, я сильно скучал по дому,по родителям и по своим дворовым друзьям. Дома я объедался всякими вкусностями. Родители смотрели на меня ласково, словно понимая, что их младший опять уедет надолго.
Мама в дорогу давала мне большую авоську, набитую пирожками, ватрушками с картошкой, которые я любил болше всего. И я вёз этот благоухающий, испускающий ароматы, сидор через полгорода на автовокзал, а потом трясся два с половиной часа в потрёпанном и провонявшим бензином "Пазике" до Карабаша.

...Пацаны из моей комнаты уже затемно встречали меня на остановке, чтобы, не дай бог, не ограбили и не отняли самое дорогое. Многие ребята жили очень далеко от дома, порой за триста-четыреста километров. Вернувшись в общежитие начиналась обжираловка. Пацаны благодарно посматривали на меня, усиленно работая челюстями...
В воскресенье шли по магазинам потому, что нас в этот день не кормили, но никто и не переживал, шли и покупали, чего хотели. Зашли в "Культтовары", где продавалось, что угодно - от одежды до телевизоров, но чего я никак не понимал, что здесь делала гавайская гитара, необыкновенно красивой отделки и причудливой формы. Кому могла понадобиться эта гитара в городе, где жили шахтёры и медеплавильщики? И ведь самое интересное - купили всё таки эту гитару. Причём, не местный ВИА... Так и осталось тайной. Видимо, этот человек хотел, хоть немного красоты в тот морок, который его окружал.

...Время быстро летело, начинались экзамены. Экзаменов было много, семь предметных и после практики, которая была поделена на две части должны, пройти ещё государственные экзамены. Меня слегка мутило от такого изобилия экзаменов. И всё же первую часть сдал, начиналась практика в местном кинотеатре "Победа", который был когда - то баней. Наконец, и практику в "Победе" я прошёл, теперь домой. В кинотеатре "Восток" директор Галина Фёдоровна, которая направляла меня на учёбу, мне обрадовалась и написала наилучшие характеристики по окончании практики. Месяц практики в родном кинотеатре подошёл к концу. Я собрал сумку теперь уже ненадолго.

Закончив практику, я вернулся в Карабаш для сдачи государственных экзаменов. Пацаны тоже приехали, переполненные впечалениями, и охотно обменивались ими. Наконец, я сдал последний, самый трудный, государственный экзамен и совсем расслабился. Забыл про местную шпану, и мы с приятелем из общаги, сидели на берегу пруда предвкушая и обсуждая скорое возвращение.

Когда подошли шестеро местных парней с целью прощупать наши карманы, мы с приятелем схлестнулись с ними,но он дал слабину и убежал. Тут и досталось мне, парни избивали и пинали меня пока я не потерял сознание. Мой бывший товарищ привёл ребят и они помогли довести меня до общаги. Я, конечно, переждал несколько дней, пока синяки и травмы не затянулись, не ехать же домой в таком виде, и только потом уехал из этого обречённого на медленное умирание города.