"Осторожно, люди!": дело Профьюмо становится мюзиклом.

Нынче, 50 лет спустя после событий 1963 года, их герои становятся персонажами мюзикла, который сочиняет наш классик Эндрю Ллойд-Уэббер. Это - история военного министра Великобритании Джона Профьюмо, который ушел в отставку с грандиозным скандалом.

Так случилось, что в то самое время я плавал третьим помощником на теплоходе "Верхоянск" Эстонского пароходства и оказался в английском порту, кажется, в Гулле. У нашего матроса сильно воспалилась нога, меня вызвал капитан и попросил сопроводить больного в госпиталь.

В те годы на берег ходили только по трое, а тут получилось, что, сдав матроса на обследование, я оказался за границей совсем один. На скудные инвалютные средства я купил в киоске две газеты и иллюстрированный журнал. В нем подробно описывалось дело Профьюмо, девицы по вызову Кристину Килер и военно-морского атташе СССР Евгения Иванова.

Сейчас эта история описана и обсосана журналистами до мельчайших подробностей, но тогда, в 1963 году, о ней знали очень немногие. Я чувствовал себя посвященным в некую тайну, ощущал себя на вершине Олимпа.

Газеты писали о Евгении Иванове с тайным восхищением. Мужественный, видный, бутылку водки мог выпить, не пьянея. Он свободно вращался в высоких кругах, заводил знакомства. Думаю, что британская контрразведка знала, что Иванов служил в ГРУ в чине капитана третьего ранга.

На одном из светских загородных сборищ Иванов оказался в одной компании с девицей Кристин Килер: она открыто заигрывала в бассейне с министром обороны Профьюмо.

Глухо намекали, что Кристин купалась голой. Вполне допускаю, поскольку это было лихое время сексуальной революции, а Кристин была в этом плане несомненной революционеркой.

Читая газеты в городском сквере тогда, в 1963 году, я смутно догадывался, что Иванову недолго служить на британщине. В действительности, к тому моменту его уже в Англии не было, ГРУ отозвало Евгения Ивановав Москву. Дальнейшая судьба героя сложилась грустно. Жена его оставила, он сильно пил и умер в одиночестве в своей двухкомнатной квартирке.

Но вернемся в 1963 год. Истекли часы ожидания, надо было возвращаться в больницу за нашим матросом. Газеты и журнал выкидывать было ужасно жалко, но и провозить это в СССР было опасно, поскольку судно по приходу тщательно досматривали .

Я спрятал все под матрац в лоцманской, рядом со штурманской рубкой. В этой небольшой каюте могли отдыхать только иностранные лоцманы. А с них что возьмешь?

Так примерно и выразились доблестные пограничники, когда нашли там под матрацем мои газеты. "Хотел буржуазную пропаганду в нашу страну заслать!" – сказал их старший лейтенант.

Мне кажется, что историю страны пишет народ, а учёные эту историю только записывают. Память народная одно помнить хочет, другое - нет.

Сева Новгородцев

Би-би-си, Лондон