Кастовое общество и ссудный процент.

Приветствую пользователей.

"Во всей Вселенной нет ничего более могущественного, чем сложные проценты"

Альберт Эйнштейн.

Тема ссудного процента является одной из самых болевых точек в дискуссионном процессе. Конфликт между сторонниками и противниками ростовщичества - это одна из самых болезненных проблем современного мира. И на мой взгляд, проблема эта разрешима.

Если бы меня пригласили выступать на каком-нибудь глобальном экономическом форуме, то я бы предложил на повестку дня именно статус ссудного процента, его перспективы и роль в современном мире и в истории человечества в целом.

Проблема очень деликатная, и её надо разруливать. 

И начал бы я с одного любопытного факта. В кастовом обществе в Индии нет запрета на ростовщичество. Это самое обычное ремесло. Такое же, как и все остальные ремёсла. Это небольшая экономическая ниша, со своим потенциалом.

Я бы хотел рассмотреть всю проблему ссудного процента именно с точки зрения кастового общества. Давайте на минуту примем, что именно традиционное легальное ростовщичество в кастовом обществе - это нормальное, равновесное состояние. Это стабильное равновесное состояние, при котором каждая каста занимается своим делом, и они не мешают друг другу.

С этой точки зрения история ссудного процента в Европе, а затем и в мире, напоминает маятник, который отклоняется от равновесного положения то в одну, то в другую крайность.

Когда общественные группы недостаточно строго организованы, то начинаются трения между ними. Возможно, именно в этом кроется причина конфликта между ростовщиками и другими группами бескастового общества. И в этом различие между кастовым обществом и сословным. Как бы то ни было, ростовщики что-то когда-то не поделили со священнослужителями. И возникли религиозные запреты на ростовщичество.

На религиозных запретах основывалось и политические запреты, характерные для европейского средневековья.

Средневековые запреты на ссудный процент сыграли роль плотины. Если мы исходим из того, что ростовщичество является естественной частью экономики, то вполне объяснимо, что его оказалось невозможно запретить. Как невозможно запретить реке течь. Можно только перегородить её плотиной. Но она от этого не исчезает, а только накапливает свой потенциал. Даже если небольшую речку перегородить на много веков, то это приведёт к накоплению огромного потенциала.

Когда этот чудовищный экономический потенциал ссудного процента, накопленный за долгие века его запрета уже нельзя было ни сдерживать, ни контролировать, он взорвался, сломав плотину, которая его пыталась зачем-то сдерживать. Политика реформации и эпидемия буржуазных революций в Европе. Падение монархий и установление республик. Стремительное развитие банковской системы, которая добирала тот неосвоенный экономический потенциал, который был отобран у средневековых ростовщиков. Капитализм и научно-технический прогресс.

Экономический потенциал ссудного процента, неосвоенный за века средневековья, оказался достаточным, чтобы "потоп" от взорвавшейся плотины продолжался несколько веков.

Экономическая акселерация стала настолько мощным, долгим и даже стабильным явлением, что сама стала производить впечатление равновесного явления. Именно в русле этого "потопа" плавали корабли западного капитализма и СССР. Социализм использовал тот же потенциал НТП, только с другими формами собственности.

К концу 20 - началу 21 века этот взрыв закончился. И маятник ссудного процента снова приблизился к состоянию равновесия. Мы за долгие века подошли к тому состоянию системы, которое наиболее близко к условно равновесному. Ссудный процент легален. Он работает, но слабо. И уже не приносит сверхприбылей. Ростовщики, которые замахнулись было на управление миром, не могут контролировать ситуацию. Экономический потенциал их деятельности возвращается к равновесному.

Речка капитала возвращается в своё равновесное русло. Которое не такое уж глубокое. И поэтому на мель садятся корабли СССР, скоро, по-видимому, и США и Европа. Все они использовали этот гипертрофированный экономический потенциал, который исчерпан.

Именно поэтому республики больше не нужны. Нужны надёжные диктатуры.

Социальные лифты, работавшие ещё в 20-м веке, сейчас в 21-м веке уже не функционируют. Переходы между социальными группами, являющиеся неотъемлемой частью экономической акселерации капитализма, уже не нужны. Нужна стабильность и надёжные социально-экономические гарантии для населения.

Экономические сверхприбыли уже не нужны. Нужно снижение экономических рисков, устойчивые и хорошо прогнозируемые хозяйственные циклы.

И это не какие-то мои личные идеологические предпочтения. Это строгие рассуждения, которые по стечению обстоятельств, описанных выше, особенно актуальны именно в данной исторической точке, в начале третьего тысячелетия. 

Поэтому пока "совки" грызутся с "антисовками", это не совсем та постановка проблемы, которая сейчас актуальна. Она была актуальна в прошлом веке, когда ещё шли завершающие волны научно-технического прогресса - да. Но не сейчас. И СССР, и западный капитализм - всё это корабли в течении модели научно-технического прогресса. Которая не является равновесной. И потенциал который в нашем веке уже закончился.

Я считаю, что наиболее актуальным и современным является другой "интеллектуальный фронт".

С одной стороны сторонники "экономической и социально-политической акселерации", которые сейчас выглядят нелепо, трясясь над формальным экономическим ростом больше, чем над самим состоянием экономики. Получается комическая с точки зрения нормального человека, но вполне логичная в контексте модели НТП картина, когда экономика постоянно растёт по формальным показателям. Но по своей структуре разрушается и деградирует. Проще говоря, когда "экономический рост" есть, а самой экономики - уже не очень-то.

С другой стороны, традиционалисты и консерваторы от экономики, социологии и политологии. Которые хотя бы понимают, что состояние экономики важнее, чем её формальный рост.