Эх, эх, без креста...

Странная озлобленность вроде бы христиан в комментах вокруг письма из колонии.

http://lenta.ru/articles/2013/09/23/tolokonnikova/


Письмо ведь не об особых страданиях автора,а о мучениях тысяч заключенных женщин. Человек кричит о боли и унижении. В ответ вроде бы христиане говорят,что наши лагеря -лучшие лагеря в мире и что страдать там положено. Вновь скажу: вспомните диалог доктора Гааза и митрополита Филарета именно на эту тему.


Известный всей России тюремный врач Ф. П. Гааз заговорил о том, что среди арестантов много тех, кто осужден безвинно. Филарет, председательствовавший на заседании, строго одернул доктора: «Невинно осужденных не бывает. Если уж суд подвергает каре, значит, была на подсудимом вина…» Доктор Гааз вскричал: «Владыко, что Вы говорите! Вы о Христе забыли!» Возникла пауза, и взгляды присутствующих устремились на Филарета. Помолчав еще некоторое время, митрополит тихо сказал: «Нет, Федор Петрович, не так. Я не забыл Христа… Но когда я сейчас произнес поспешные слова… то Христос обо мне забыл». После этого он встал, благословил присутствующих и вышел. http://www.archipelag.ru/authors/bachinin/?library=1336


Притча о добром самарянине явно осталась лишь литургическим украшением для таких людей.

Их мышление вполне языческое и большевистское: ты должен заслужить право на мое сострадание и для этого прежде всего ты должен стать тотально "нашим".

Странно, что самарянин не ставил никаких предварительных покаянно-идеологических условий для своей помощи.

Если уж Евангелие не услышано, то и цветаевский - в годы гражданской войны - призыв тоже вряд ли будет расслышан: "ненависть, ниц! Сын - раз в крови!". 

Что же касается моего отношения к автору письма, скажу так: сколь омерзительна мне жизнь Толоконниковой до ее ареста, столь достойным мне кажется ее поведение после. Нам нравится читать и цитировать восхищенные отзывы наших врагов о наших солдатах (офицерах, генералах), сражавшихся даже в безнадежных ситуациях до конца. Нас восхищает нецензурный ответ гвардии Наполеона, окруженной на поле Ватерлоо. Ну а сами мы готовы так же относиться к нашим недругам?

И еще после этого письма мне было бы интересно спросить жен гг.полицейских: каково им гладить и чистить мундиры своих мужей, пошитых руками плачущих и униженных рабынь?