Гриша-парикмахер.

Отца своего Гриша не помнил. Он ушел на войну в сорок первом году, а что может запомнить ребенок двух с половиной лет? С мамой и бабушкой они жили в эвакуации в маленьком, пыльном казахском городке. Мама работала машинисткой в артели инвалидов. Гриша с бабушкой оставались "на хозяйстве". Ходили собирать дрова, топили печку в саманном домике, отоваривали карточки, то есть покупали по ним в магазине хлеб, растительное масло и очень немного сахара.

Жили трудно, но так жили все. В сорок третьем году к их дому свернул почтальон. Писем от отца они не получали уже полгода, поэтому, увидев почтальона, бабушка сразу запричитала на идиш. Не глядя на людей почтальон сунул в руки конверт и быстро зашагал прочь. Мать открыла письмо и слились два страшных крика: отца убили.

Такие крики раздавались в округе часто, к ним привыкли. Набегали соседки, вместе плакали, утешали: "Не вы первые, не вы последние, война!" Этот ужасный крик стал первым воспоминанием ребенка.

В сорок четвертом поехали домой, на Украину. Мама, красивая молодая женщина, замуж больше не вышла, так и жили втроем: свекровь, невестка и внук. Гриша рос тихим спокойным мальчиком. В школе учился неплохо, но звезд с неба не хватал.

Набедовавшись в голодные военные и послевоенные годы мать и бабушка твердили, что у мужчины должна быть такая профессия, чтобы он всегда мог заработать пару копеек. Не понимая смысла этого выражения Гриша как-то раз нашел трехкопеечную монету, бегом примчался домой и радостно сообщил: "Я уже принес! И не пару, а целых три копейки!" Мать и бабушка смеялись до слез.

Бабушка хотела, чтобы после семилетки внук выучился на сапожника.
-Каблуки будут отлетать всегда и пару копеек ребенок себе заработает!-
Но Гриша решил стать парикмахером. Его зачаровывали движения пожилого парикмахера, у которого стриглись самые солидные мужчины города. Одним взмахом он укутывал клиента белой простыней. А как роскошно он взбивал пену и кисточкой намыливал лицо! Бритва одним движением руки сбривала щетину с половины лица. Ножницы в его руке танцевали чечетку.Работал он быстро, красиво и артистично. Гриша часами простаивал перед большим окном парикмахерской. А запах одеколона "Шипр" Гриша просто обожал.

Какой сапожник? Только в парикмахеры! Мама с бабушкой советовались, искали знакомых, чтобы помогли устроить парня учеником к парикмахеру.

И вот свершилось! В первый же день Гриша грел и подавал мастеру горячую воду, подметал пол, но чувствовал себя как на сцене театра. Через неделю он с гордостью показывал маме и бабушке на какого-то мужчину и говорил: "Это наш клиент!"

Вечерами втроем они пили чай с бабушкиным печеньем и вели нескончаемые разговоры. Бабушка пеняла маме, что она не устраивает свою личную жизнь, а ведь она далеко не старуха. Мама иногда плакала и отвечала, что такого как Сёма она больше не найдет, а других ей не надо. Она вот Гришу растит, не у всех женщин есть дети.

Обсуждая жизнь соседей, знакомых бабушка говорила о каком-то мужчине: "Он снял жену с работы!" - это было в её понимании высшим достоинством мужчины и счастьем его жены. Так вот сызмала Гриша усвоил, что мужчина должен уметь заработать "пару копеек" и "снять жену с работы".

Через несколько лет учитель Гриши ушел на пенсию и то из-за того, что стали сильно трястись руки. Никогда бы он не оставил свое место, если бы не проклятый Паркинсон. К этому времени ученик уже усвоил все профессиональные приемы и научился вести солидные беседы с клиентами. Парикмахерских тогда было немного, люди всегда сидели в очереди. Постоянных клиентов Гриша пропускал без очереди, за что и получал в кармашек халата "пару копеек".

В армию его не взяли из-за плоскостопия. Со сверстниками он не дружил. Не то, чтобы боялся драк,но, неспортивный по своей природе, он избегал даже возможности опасных ситуаций. На удивление всем и в десять, и в восемнадцать, и даже в двадцать два года он ходил с бабушкой на рынок, в магазины. В кино покупал билеты себе, маме и бабушке. Конечно его считали чудаковатым, но спокойный и вежливый мальчик был примером для соседских оболтусов.

После восемнадцати лет бабушка и мама начали вбивать в голову Грише что жениться следует только на хорошей еврейской девочке. Для убеждения приводились примеры соседей: "Вот, хороший еврейский мальчик, да, он, конечно, лоботряс, его выгнали из техникума, но он женился на гойке!" (гоями евреи называют всех неевреев) - "И что он теперь имеет?" -при этом слове бабушка и мама поднимали глаза к небу.
-И что же он имеет? - спросил Гриша.
-Он имеет горе! Когда жена не знает, что такое фаршированная рыба, так он имеет счастье?- вопрошала бабушка.
-А что, гойку нельзя научить делать гефилте фиш?
-Можно и медведя научить плясать, но никогда она не будет готовить гефилте фиш с удовольствием!- бабушка считала свой аргумент убийственным и окончательным, возражения не принимались! Гриша недоуменно пожал плечами.

К двадцати трем годам мама и бабушка все чаще стали шептаться и, если Гриша входил в комнату, замолкали на полуслове. По каким-то таинственным делам бабушка уезжала в Умань к родственникам.

Однажды мама объявила, что к ним приезжают гости: тетя Сара с дочкой Геней.
-Кто такая тетя Сара? Я в жизни о ней не слышал! - удивился Гриша.
-Это наши старые знакомые, я тебе говорила про них!- мама говорила неправду и была смущена.
-Так ты покажешь девочке город, сходи с ней в кино, ей будет скучно с нами!-
-Очень мне надо! Ей будет скучно - пусть сидит дома, а не ездит по гостям.-
Мама думала, что Гриша ее не видит и покрутила пальцем у виска, с яростью глянув на бабушку.
-Так, что здесь происходит, что за тайны в нашем доме?

Мама и бабушка испуганно переглянулись, плюхнулись на диван и вытаращили глаза друг на друга: кто же будет объясняться?

В бой пошла бабушка: "Слушай, Гриша! Ты уже взрослый парень, в твоем возрасте люди женятся. А почему бы тебе не жениться? Ты у нас, слава Богу, красавец, у тебя есть профессия, того и гляди найдется гойка и заберет нашего мальчика! Так я нашла хорошую девочку из приличной семьи. У нее мама- медсестра, папа - хороший столяр. Она на одни пятерки и четверки закончила школу. Да, она не поступила в институт, так ей это надо? Девочка должна хорошо выйти замуж, а не сохнуть в этих институтах! Я ее видела, мне она понравилась, так ты на ней женись!"

От удивления и возмущения Гриша задохнулся и теперь он вытаращил глаза.

-А почему я должен жениться, если она понравилась тебе?? Ты и женись!! - завопил кандидат в женихи.

Бабушка не была готова к такому отпору, она хотела снова держать речь и нападать на внука, но сообразила, что это приведет к скандалу, похлопала глазами, скуксилась и принялась обиженно хлюпать носом и размазывать слезы.

-Что ты кричишь на бабушку? - обрела голос мама. -Кто еще позаботится о тебе? Тебя знакомят с порядочной девочкой, а не с какой-нибудь шворкой! Не понравится - не женись! Потом пожалеешь! Ты думаешь мы не видим как ты пялишься на Нинку из дамского зала? А кто эта Нинка? Полгорода сказали ей "здрасьте" в ее постели! И мы должны это видеть?-

Это была чистая правда. Нинка, шустрая, складная, языкастая девка работала рядом с Гришей. Жила она с матерью - горькой пьяницей. Напившись мать засыпала где придется и лет с пятнадцати у Нинки была полная свобода. После семилетки ее устроили из жалости ученицей парикмахера. Всех парней и мужиков она называла женихами. "Женихи" обращали на Нинку внимание, но подолгу не задерживались.
Гриша понял, что девка она добрая, работала быстро и хорошо. Над Гришей подтрунивала, но не зло: - Вот вырастешь, Гришаня, и женишься на мне, правда?-
От ее слов парня обдавало жаром, он краснел и уходил к себе, в мужской зал, а Нинка весело хохотала вслед. Конечно он понимал, что Нинка девица ненадежная, но его тянуло к ней и было ее жалко.

-Тетя Сара уже едет к нам, познакомишься с Геней, а там посмотрим!- объявила приговор мама.

Дома началось столпотворение. Все драилось и отмывалось как на Пасху. Мама носилась по знакомым, доставая по блату колбасу, сыр, шпроты. Бабушка пекла, фаршировала рыбу. Готовился королевский прием.

Гости приехали когда Гриша был на работе. Домой он шел с ужасом думая, что и как он будет говорить незнакомой девушке. Дверь открыла мама. На ее лице была одета чужая, напряженно-приветливая улыбка.

-А-а-а-а! Вот и Гришенька пришел, сейчас будем обедать!- запела мама голосом на два тона выше обычного.

От страха Гриша не разглядел гостей, он поздоровался и рванул на кухню мыть руки. Гремел там умывальником неприлично долго, пока мать с шипеньем и толчками в спину не заволокла его в комнату. Все уже сидели за столом.

-Знакомьтесь: это - Гриша, это - тетя Сара, это - Геничка!- Гриша два раза мотнул головой и уткнулся в свою тарелку. Против него сидела Геня. Она уже давно познакомилась с хозяйками, помогала накрывать на стол и чувствовала себя намного свободнее, чем бедный парень.

Девочка понятия не имела о матримониальных планах взрослых. Поездка в гости была для нее веселым приключением. Смущенный вид Гриши ей очень польстил, она почувствовала себя взрослой барышней и непринужденно болтала со взрослыми, а с Гришей даже кокетничала.

Бабушку она покорила тем, что искренне восхитилась фаршированной рыбой. Переполненная внутренним ликованием бабушка обещала, что непременно научит Геню своему рецепту.

Сара позеленела. Говорите, что хотите, но признать, что гефилте фиш вкуснее у другой хозяйки - это сильный удар для еврейской женщины! И кто это сказал? Родная дочь?! Вот и рожай детей, пои, корми их после этого!!

Сговорились поженить детей быстро. Грише и правда пришла пора жениться. Он и сам понимал, что Нинка - не вариант для серьезной жизни. Геничка своей наивностью покорила его сердце сразу. Смущение прошло быстро, благо взрослые делали всё, чтобы молодежь имела время сходить куда-то вдвоем, поболтать, развлечься походом в кино. А что еще было доступно в те годы? С Геней Гриша чувствовал себя умудренным жизнью и опытом мужчиной.

Мать Гени Сара тоже хотела выдать свою дочь за хорошего еврейского парня. Семья ей была знакома еще по Умани. Бабушка Гриши была родом из этого города. Разбираясь в родне Сара и бабушка даже нашли какого-то далекого общего родственника.



Ну что еще может пожелать мать для дочери? Гриша парень спокойный, уважительный, работящий. Его мама - тоже образец приличной еврейской женщины. Овдовев - не бросилась искать себе мужчину, лишь бы не быть одной. В этой семье царил какой-то старомодный лад. При этом все не прочь были посмеяться, подшутить друг над другом.

Будет, будет Геничка счастлива с Гришей, как молитву шептала Сара по ночам.

Мама и бабушка Гриши с замиранием сердца следили за тем, чтобы Геничке всё понравилось в их доме. А молоденькой, с добрым сердцем девочке, всё и так казалось прекрасным, её все любили, баловали вкусненьким, что может быть лучше?

Сколько раз потом, после свадьбы, все хохотали, когда Гриша подшучивал над женой, вспоминая как она чирикала и щебетала, не зная, что ее оценивают на предмет женитьбы. Геня вспыхивала ярким румянцем, колотила кулачками Гришу.
Мать вступалась:  "Не обижай девочку, иди сюда, иди моя умница!"

Но все лавры за успех этой женитьбы бабушка, не делясь, присвоила себе:

-Что бы ты делал, если бы я не нашла такую девочку? Ты бы поехал в Умань познакомиться? Да нет такой веровки в магазине, чтобы связать тебя и утащить в Умань! Так есть-таки умная голова в этом доме- стучала она себя по лбу - нашла как устроить твое счастье! Как бы порадовался твой отец!- и слезы ручьем текли из глаз бабушки, мамы и Гени.