Что означает нынешний вариант реформы РАН

Превращение разумных инициатив во вредные для дела и раздражающие  профессионалов становится фирменным стилем работы российской власти. Принятый  вчера Госдумой в привычном стахановском темпе закон о реорганизации  трех(и хорошо еще  только трех) отечественных академий наук — еще одно подтверждение этого  стиля. Многие ученые и преподаватели вузов говорили о необходимости  изменить устаревшую и громоздкую академическую структуру, чтобы она  соответствовала современным представлениям о такого рода организациях. Одним из главных требований было разделение научной и хозяйственной  компетенций РАН и передача  управления имуществом и недвижимостью академии менеджерам.

Однако  и закон, и особенно процедура его принятия(подробнее — см. статью на стр. 02) напоминает спецоперацию. Имущество академий действительно передается  специальному агентству — но с непрозрачными полномочиями  и неясным персональным составом. Мало того, в управление бюрократам  передано не только академическое имущество, но и научные  учреждения вместе с их персоналом, оборудованием, нередко купленным  учеными за собственный счет или благодаря помощи иностранных грантодателей, и интеллектуальной собственностью(ст. 18). По букве закона научные учреждения автономны: 15-я статья запрещает  госорганам и чиновникам вмешиваться в деятельность Российской академии  наук, принимать решения, препятствующие осуществлению задач и функций  Российской академией наук. Однако фактически решать вопрос о начале  и продолжении исследований будут не ученые, а чиновники. Если  закон вступит в силу в нынешней редакции, академия будет всего лишь  разрабатывать и представлять правительству рекомендации — в каких  направлениях и в каком размере финансировать исследования. А судьба рекомендаций, кажется, с высокой прогностической точностью  предсказана покойным Виктором  Черномырдиным:«Мы соберем ваши предложения и сложим  их в одно место».

Одна  из главных задач реформированной Академии наук — разработка  предложений по формированию и реализации государственной  научно-технической политики — похожа на описанный Михаилом  Салтыковым-Щедриным проект«О переформировании де сиянс академии», где  необходимыми признаются только науки,«кои  способствуют выполнению начальственных предписаний». Обязанность академиков  представлять ежегодный письменный отчет о своей научной  и научно-технической деятельности и полученных результатах напоминает  пункт, который требовал от«сочинителей наук»«ответа  по совести». Но такие аналогии не смущают авторов  и законодателей или, что вероятнее, не известны им.

Весьма  показательна процедура обсуждения и принятия закона. Внесение его проекта  правительством сделало главным объектом критики профессионального сообщества  министра образования и науки Дмитрия  Ливанова, выводя из-под нее настоящих инициаторов и потенциальных  бенефициаров документа. Была и еще одна операция прикрытия: обсуждение  законопроекта между руководством академии и руководством государства, после  которого первое было уверено, что к его замечаниям прислушались. Теперь  академикам и митинговавшим все эти дни под стенами Госдумы научным  сотрудникам остается только недоуменно развести руками.

Читайте далее: http://www.vedomosti.ru/opinion/news/16529961/nauka-predpisanij#ixzz2fJdboHxj