БЛЕСТЯЩАЯ ПАРА

Случается в жизни такой день, когда нам покровительствуют звезды, и происходит событие, напрочь меняющее нашу жизнь. Человеку нужно лишь понять, что наступил именно этот день...                      

   ЕВА И АДАМ.

     - Посмотри, какие красавцы, - восхищенно прошептала женщина, потянув мужа к витрине обуви шикарного магазина. Там, среди множества башмаков выделялась пара белых мужских туфель, напоминающих две белоснежные яхты, пришвартованные к причалу среди утлых лодочек... Бесспорно, над этой блестящей парой трудился великий мастер, и стоили они бешеных денег.

     Вокруг кипела торговая жизнь – магазин находился в самой оживленной части города; здесь блистали зеркальными витринами огромные магазины, салоны и всевозможные бутики, где купить можно было все, что душе угодно.

С самого утра Ева рыскала по магазинам в поисках подарка брату на день рождения. Задача оказалась нелегкой: полдня прошло, а подарок не куплен. Ноги устали, лицо покрылось капельками пота – жара стояла необыкновенная. И что с того, что небо, опоясавшись тучами, обещало освежающую грозу? Для ливня оно не созрело.

       -Лентяйка, все на последнюю минуту оставляю, - ругала себя Ева, вытирая носовым платком вспотевшие лицо. Она присела на скамеечку.

       - Справимся, упрямства нам не занимать, - успокаивала девушка свои уставшие ноги. Массируя щиколотки, мечтала о мороженом – сейчас бы она съела две, нет, три порции пломбира! Эх, да чего там...пора! И она продолжила свой путь, по забывчивости оставив на скамейке носовой платок и темные очки. Очки, зонтики и перчатки она теряла постоянно, тут ничего не попишешь – была рассеяна.

       В свои тридцать лет Ева выглядела щуплым подростком: невысокая, с коротко остриженной челкой, и спадающими до плеч, густыми локонами; одетая в легкое шелковое платье до щиколоток из ткани в черно-красных разводах, с рукавами в форме крылышек. Прямо тебе бабочка-махаон, пригвожденная к земле бременем забот... А тут еще эта сумка на плече – в ней запросто мог разместиться годовалый кенгуру! Но без сумки не получится – это ее талисман.

   В небе, переругиваясь, бормотали тучи, но до грозы их ссора не доходила, будто каждая туча решала, кто первый начнет драку.

Без сомнения, Ева была девушкой самостоятельной и независимой.

На фирме ее ценили, зарабатывала вполне прилично – не каждая девушка в наше время может заработать себе на квартиру и автомобиль – пусть старенький, однако, как говорится «на ходу». Теперь вот денег поднакопила для Адама на день рождения. Адам умница, так хочется его порадовать. Мой взрослый мальчик...

     Много воды утекло с того страшного дня, когда в автомобильной катастрофе погибли мама с папой. До сей поры никто не знает, почему разбился и сгорел автомобиль... дорога была прямой как стрела. Старики говорят, что в смерти каждого человека есть своя тайна, которую он уносит с собой.

       Тогда Еве уже исполнилось восемнадцать лет, а братишке – лет десять, совсем еще воробышек. Та страшная ночь изменила Адама. Веселый мальчуган за ночь превратился в маленького мужичка с серьезными, взрослыми глазами. После похорон брат взял за руку Еву и сказал:

- Теперь я буду о тебе заботиться. Нам больше никто не нужен. Правда? – она молча кивнула. И крепко сжала его ладошку...

Вот так, взявшись за руки, они сидели перед разными чиновниками, решавшими их дальнейшую судьбу... Наконец, опекунство было оформлено на тетку – сестру папы, и они вздохнули спокойно. Осиротев, брат и сестра черпали силы друг в друге, не желая впускать в свою жизнь чужих людей.

Они отказались от помощи дальних родственников, которых почти не знали. Что касается тетки, - та не обременяла их своей опекой. Тетя Вика – женщина средних лет, отличалась добродушием и невезением в личной жизни, которую безуспешно пыталась устроить. Проживала Вика в небольшой квартире с кошкой и собакой. Два раза в неделю она забегала к сиротам, нагруженная пузатыми сумками, откуда торжественно извлекала всевозможные соленья и варенья. Жила тетя скромно, делилась тем, что было. И не надоедала советами и соболезнованиями, что вполне устраивало брата и сестру.

При жизни родителей в их доме царила добрая атмосфера заботы и понимания. Отец и мать любили друг друга, обожали детей, уважительно относились к ним, выслушивая их мнение, советовались. Такое воспитание дало свои всходы – осиротевшие Адам и Ева смогли воссоздать дух родительской любви и заботы в доме.

Инициативу на себя взял Адам.

Он заботился о сестре с материнской нежностью. Его настольной книгой стала «Книга о вкусной и здоровой пище», откуда Адам выбирал незатейливые рецепты дешевой, но питательной еды. Придя со школы, закатывал рукава и готовил суп, лепил вареники, делал винегрет. Иногда баловал сестру жареной картошкой, напоминая, что жареное – это излишек холестерина. Не составляла проблем и стирка – стиральная машина работала исправно. Адам старался полностью освободить Еву от хозяйственных хлопот.

- У тебя университет, тебе учиться нужно, а то выгонят...,- говорил сестре, накрывая вечером стол. – А у меня школа, я на переменке домашнее задание делаю, так что времени хватает на все.

Лукавил, конечно. Иногда за уроками сидел до глубокой ночи, особенно, когда в старших классах учился. Старался. Бог дал ему способности немалые, но и трудолюбия у него хватало. Школу закончил с золотой медалью.

На Еву с первых же дней легли заботы материальные. После занятий в университете она спешила на фармацевтическую фирму, где подрабатывала немного деньжат, помогая, как будущий экономист, оформлять некоторые бумаги. Стипендия и подработка давали возможность худо-бедно жить.

Оба они старательно учились, прокладывая путь в будущее, и через несколько лет награда не заставила себя ждать – Адам стал студентом юридического факультета, Ева получила работу экономиста в перспективной фирме. Вскоре Адам начал подрабатывать вечерами в адвокатской конторе, и, наконец, материальное положение брата и сестры пошло в гору.

   Прошло еще два года... Сегодня Адам – выпускник университета, красавец-парень, вполне созревший, как для профессиональной, так и семейной жизни. Кстати, о любви: Адам, трезвенник и умник, периодически терзающий дамские сердца подобно хищному грифу, сам неожиданно попался в капкан страсти, воспылав чувствами к девушке, у которой интерес к выпивке и сексу преобладал над всем остальным.

Эту красавицу Адам привел в дом на правах подружки. Была она весела, как стрекоза беззаботна и очень сексуальна. Последнее обстоятельство сыграло, очевидно, главную роль в выборе Адама. Увы, слаб человек…

   Не желая вмешиваться в личную жизнь брата, Ева решила переселиться этажом выше, в двухкомнатную квартиру, с которой съезжали соседи. Договорились о покупке в рассрочку и Ева переехала. Стала жить одна. Ей понравилось. Братец, правда, бушевал, но Ева никогда не меняла своих решений.

В честь окончания учебы, сестра подарила Адаму отличный белый костюм с жилетом и галстуком.

Она была бесконечно счастлива, ее распирало чувство гордости за братца: диплом с отличием, предложение на работу от известной юридической фирмы... Что там костюм, Ева преподнесла бы ему целый материк с морями-океанами в подарок!

Адам примерял обновку. В белом костюме он был неотразим. Ева вздохнула, обняв своего взрослого мальчишку, брат крепко прижал ее к себе и тихо, по-детски, прошептал: «сестренка, они могут гордиться нами. Им сверху все видно, правда?». В его глазах стояли слезы.

Ева молча кивнула, пытаясь унять неожиданную боль от нахлынувших воспоминаний: весна, речка, веселая, дружная компания молодых мужчин и женщин, и отец – в белых брюках, белой рубашке, с маленьким Адамом на плечах...

Неожиданно раздался грохот. Ева вбежала в комнату: кресло валялось на полу, а в кресле, задрав ноги, лежал растерянный Адам; в белых носках, шляпе и в новом костюме с жилеткой – ни дать, ни взять – американский сенатор, нокаутированный в предвыборной драке. Это сравнение понравилось Адаму: «все, решено, иду записываться в сенаторы. Подать-ка мне белые штиблеты!»

Мысль была неплохой – о штиблетах. Впрочем, о сенаторстве тоже, но это на будущее. А вот приличные белые туфли были бы очень кстати. Заодно,- подарок на день рождения, который будет в воскресенье.

           В субботу Ева отправилась на поиски белых туфель...

КОСМЕТИКА СО СПЕЦЭФФЕКТОМ.

Неожиданно начался ливень, на город обрушились мегатонны теплой, прогретой солнцем, воды. Люди разбегались, резво ныряя в магазины и подворотни. Замешкавшуюся возле скамейки Еву, ливень за пару минут хорошенько выкупал, деловито потер ей спинку градом, а вдогонку погрозил молнией, дескать, с грозой не шути!

             Влетев в распахнутые двери магазина, девушка напоминала щенка, вытянутого из ванной – вода стекала ручьями. Оглядевшись, попыталась отойти подальше от людей, столпившихся у входа. С волос капало, платье превратилось в чешую, облепившую тело, а глаза словно солью засыпало, от боли потекли слезы. Вот тебе и первоклассная тушь для ресниц! Опять Адаму всучили подделку!

- Ева, косметика прямо из Парижа. Открой, попробуй!

Вот, попробовала, результат – на лице. У-у, как жжет! Да где же носовой платок? В сумке – этом кожаном трюме, искать бесполезно…

Она обиженно вытерла лицо ладошкой и встряхнулась по-собачьи, - брызги разлетелись в разные стороны.

-         Эй, детка! - раздалось над ее головой, - ну и шуточки у вас! Не смешно!

Сквозь пелену коричневых слез, девушка увидела мужчину, аккуратно протиравшего белоснежным платочком свои запотевшие очки. Выпятив нижнюю губу, он опасливо косился на Еву.

-         Извините, - миролюбиво ответила девушка. Шмыгая носом, провела пятерней по волосам, стараясь не задеть сварливого соседа. Тот, надев очки на свой породистый нос, продолжал вертеть в руках платок, искоса разглядывая Еву. И вдруг сказал, обращаясь к ней:

-         Возьмите платок и приведите свое лицо в порядок, - и сунул ей в руку белоснежный платочек.

За этим приказным тоном, похоже, скрывались некая забота. Отказываться было неудобно, и, поблагодарив, Ева взяла платок. Стараясь его не испачкать, промокнула свое лицо.

-         Я ваш должник, - бормотала она, - вы меня очень выручили.

-         Пустяки, - он скользнул взглядом по ее лицу – и остолбенел: его глаза округлились, он дернул плечами и громко расхохотался. Хохотал искренне, закидывая голову, демонстрируя белоснежные, ровные зубы.

-         Ну вот...рассмешила? Будем считать, что долг уплачен, - Ева решила прекратить это ржанье, поскольку люди, толпившиеся у входа, повернули головы в ее сторону и тоже весело захихикали. Нашли клоуна!

-         Ох, девушка, я давно так не смеялся, - белозубый мужчина подтолкнул Еву к зеркальной витрине. – Полюбуйтесь-ка на себя!

Да-а...Боевая раскраска индейцев племени навахо бледнела перед ее размалеванным лицом. Косметический набор, подаренный братцем, вполне можно загонять художникам - авангардистам за бешеную цену для спецэффектов. С руками оторвут!

Ева, будто актриса, восседающая перед зеркалом в театральной гримерке, деловито привела лицо в порядок, и, подарив очаровательную улыбку зрителям, стала пробираться к выходу. Пора!

     Но не тут-то было…

-         Девушка, не спешите! Ливень не прекращается, куда же вы? – раздался знакомый мужской голос.

Ага, скучно ему, развлекать некому. Почему бы и не повеселиться за чужой счет?

-         Минуточку, - он ухватился за ремень ее сумчатой торбы, - окажите мне услугу.

Что это за манеры – цепляться да дамские сумки?

-         Мне нужна ваша помощь.

Он что, инвалид?! Может, его через дорогу перевести?

-         Давайте пройдем к прилавку. Сам я, кажется, не в состоянии принять решения, – он настойчиво тянул ее за собой.

-         ???

-         Речь идет о покупке… Нужен женский глаз, ну, вы понимаете, - он окончательно выдернул ее из толпы, и остановился, смущенно глядя на девушку. Этот взгляд кое-что менял, Ева смягчилась.

-         Ладно, уговорили. Только прошу учесть, что мой глаз назвать «женским» можно с большой натяжкой, сейчас даже у крота глаз более зрячий, а я ослепла от этих слез, - говорила она скороговоркой, но мужчина, не слыша ее, энергично маршировал в сторону отдела мужской обуви. Ева семенила следом, одергивая прилипшую к ногам, юбку.

ВЫХОД ТАМ, ГДЕ ВХОД! ( Безвыходных ситуаций не бывает).

И тут Ева замерла.

В двух шагах от нее, на зеркальной витрине, обращенной к улице, красовалась восхитительная пара мужских туфель: два белоснежных кораблика...Сенаторские штиблеты! Она рванулась к ним, как Ассоль, завидевшая алые паруса. Воплощенная мечта! Затормозив у прилавка, замерла... разглядев ценник.

За эти деньги можно было купить скромненький необитаемый остров в каком-нибудь море-океане.

Но отступать было не в ее правилах: лихорадочно произведя в уме подсчеты, махнув рукой на очередной взнос за квартиру, она решительно протянула руку к витрине.

-         Да, именно эти, - услышала в ту же минуту голос своего спутника, и увидела, как ЕЕ туфли сняли с витрины.

Немигающим взглядом она смотрела на кораблики, уплывающие в чужие края.

Тем временем мужчина не спеша примерил обувь, придирчиво помял ее и, обратившись к Еве, спросил: - Вам они нравятся? По-моему, вполне приличные.

-         М-м, вполне ...- промычала девушка, пытаясь оценить ситуацию; бедняжка совсем растерялась.

-         Значит, одобряете! Выходит, наши мнения совпали, – он уверенно потянулся в карман за кошельком, - берем!

-         Минуточку, не спешите, - засуетилась, очнувшись, Ева, - это очень дорогие туфли, можно купить значительно дешевле...

-         Цена приемлемая, детка, - возразил мужчина и выбил чек.

Два кораблика в мгновение ока были запакованы в коробку. Сейчас они уплывут – и только их и видели...смириться с этим было невозможно. Мужчина тем временем благодарил ее за неоценимую помощь.

-         Послушайте, - она прервала его на полуслове, - я прошу вас, уступите мне эти туфли.

Он удивленно смотрел не нее, затем поправил очки и спросил:

-         Зачем они вам?

-         Понимаете, именно ЭТИ туфли НАМ просто необходимы, - переводя дыхание сказала Ева.

-         НАМ – это кому? – переспросил мужчина.

-         Мне и брату! Точнее – они нужны Адаму, как юристу, и еще они прекрасно подойдут сенатору...со временем конечно,- женская логика убедительно подыскивала нужные аргументы.

-         Минуточку, - пытался сообразить владелец корабликов, - значит, если я правильно понял, эти туфли нужны нескольким особам: вам и вашему брату, в также некоему Адаму-юристу и еще сенатору. Не много ли народу на одну пару обуви?

-         Поймите, у него белый костюм...

-         Белый костюм? Стоп! Мину-точку! При чем тут костюм? – окончательно запутался мужчина. Нервным, порывистым жестом он снял очки, и, щуря глаза, уперся взглядом в Еву. Сделав свои умозаключения по поводу увиденного, спросил:

-         Извините, девушка, как вас зовут?

-         Меня – Ева. Брата – Адам. Он юрист. Похожий на сенатора, - устало произнесла она.

Нет, с этим типом ей не справиться. Растолковать ему что-либо бесполезно, с таким же успехом можно засохшую колючку нежно гладить, ожидая от нее зеленых листочков... Мельком взглянув на часы, Ева предприняла последнюю попытку:

-         Я купила ему белый костюм, у него выпускной вечер в университете, - сказала она, с нескрываемым сожалением глядя на собеседника.

Он, в свою очередь, задумчиво смотрел на нее. Покачав головой, спросил:

-         И брату эти туфли просто необходимы? Как пароль в пещеру Али-Бабы?

Нет, этот тип - не колючий саксаул, он - вредная зверушка, именуемая ехидной.

-         У него завтра день рождения. Я решила сделать ему этот подарок,- вспомнив о цене, Ева не удержалась и добавила: - дороговато, правда, но я как-нибудь выкручусь...

-         Дороговато - не то слово! – возмутился он.- Скажите, зачем вы его балуете?! Если хочет туфли – пусть сам заработает. Вам бы лучше о себе подумать! Вижу, что на всем экономите, вот – на косметике, например, самую дешевую покупаете...

-         Это не ваше дело, - сердито оборвала его Ева, начиная не на шутку злиться.

Жлоб, да еще с нравоучениями. Ему, видите ли, косметика моя не нравится! На себя бы лучше посмотрел! В такую жару вырядился в коричневый костюм, да еще с галстуком – ну прямо тебе породистый скакун на торжественной выездке в манеже!

-         Ну, а если мне тоже нужны эти туфли, - эгоистично вопрошал мужчина, переминаясь с ноги на ногу.

-         Разве у вас есть белый костюм с жилетом?

-         Белый костюм есть. Но без жилета, - честно ответил он.

-         Вот видите! – торжествующе закричала Ева.

Ливень прошел, публика в зале поредела, однако возглас Евы заставил многих повернуть головы. Люди улыбались, волей-неволей прислушивались к странному диалогу этой пары.

   Она еще надеялась на чудо, но оно не произошло.

-         Значит, не договоримся, - упавшим голосом сказала Ева. Мужчина отрицательно мотнул головой. Ему было жаль Еву, но своих решений он не менял.

-         Прощайте, - девушка тихо прошелестела к дверям, затем остановилась, выпрямила голову и, резко толкнув дверь, выбежала на улицу.

Все, хватит унижений! Душа требовала отмщения! Душу нужно потешить!

И Ева направилась в парфюмерный магазин, шикарное заведение с пальмами и фонтанами. Красота, запахи, стиль! Атмосфера, царящая в залах, заставляла любую женщину вспомнить о своем предназначении – пленять мужчин. Желательно, за их же деньги!

   Впрочем, для такого дела – и своих денег не жаль.

Войдя в распахнутые двери парфюмерного рая, Ева сориентировалась на местности и вскоре набила покупками огромный пакет со всевозможной косметической продукцией.

     Теперь ей никакой ливень не страшен! Кстати, здесь мы себя можем привести в порядок – на каждом этаже имеется удобная дамская комната. А что это за отдел? Мужская косметика? Подумать только, как мужчины себя любят, придумали для своей кожи-рожи всякие притирки-затирки. Нет, Адаму косметика не требуется.

А вот это – в самый раз, – обрадовалась Ева, увидев изысканный кожаный мужской несессер. “Солидная вещь для серьезного джентльмена” – скажет брат, приглаживая воображаемые усы. В упакованном виде, перевязанный ленточкой с бантом, подарок выглядел несколько легкомысленно, но интригующе.

Теперь можно и в дамскую комнату отправиться. Ого! Мрамор, аквариумы, не хватает только павлинов и фонтана, с бьющими струями шампанского. Где-то она читала о таких комнатах, кажется, в сказках Шахерезады?

Поглазев на все это великолепие, вдоволь покрутившись перед зеркалами, Ева старательно привела себя в порядок, воспользовавшись купленным со злости ящиком косметики. Ну, может, не ящиком, но увесистым пакетом она обзавелась. Дороговато, конечно, но какой эффект! Идет себе женщина, лицо - впору картину писать, и только опытный глаз заметит макияж. В том-то вся прелесть французской косметики.

-         Божественно! – осмотрев себя, сказала Ева и, взмахнув рукавами- крылышками, бабочкой выпорхнула в зал. И тут же нос-к-носу столкнулась с недавним знакомым.

     ЕВА И ГЕЛИЙ.

-         Ух, - только и выдавила из себя Ева.

-         Вы?! – мужчина едва не выронил коробку.

-         Нет, не я , - она хотела пройти мимо, но он столбом стоял перед ней.

-         Вас не узнать, - владелец новых туфель обалдело уставился на бабочку-махаон, бывшую час назад “гусеницей обыкновенной.” . Разительное перевоплощение! Перед ним стояла прелестная девушка.

-         Ева, подождите, не спешите, - таращась во все глаза, мужчина попытался преградить дорогу.

Ты посмотри, даже имя вспомнил, - мстительно подумала Ева.

-         Ну! Я вас слушаю, - нетерпеливо сказала она.

-         Не сердитесь на меня, дались вам эти туфли. Что на них – свет клином сошелся? – схватив ее за рукав, мужчина пытался удержать девушку, упорно не желавшую смотреть на него.

-         Оставьте меня! Вы – бессердечный эгоист, не смейте мне попадаться на глаза! - она решительно дернулась, пытаясь вырваться из его цепкой руки. Раздался треск разрываемой материи и, о ужас, шелковое крылышко, не спеша, опустилось на пол в свободном падении.

-         Ой! - вскрикнули оба и растерянно уставились на оторванный рукав платья.

Первой пришла в себя Ева. Рукав, конечно, было жалко, но сердиться не имело смысла, потому что виновник был крайне огорчен и растерян. На него даже смотреть было приятно - такой жалкий вид имел этот растяпа.

-         Чертовщина какая-то, я никому еще рукавов не отрывал, даже в детстве, честное слово! Простите меня великодушно.

-         И не подумаю!

-         Что мне для вас сделать? Разрешите - подвезу домой, у вас такой большой пакет

-         Нет, спасибо. Знаете что, - сказала она, секунду подумав, - оторвите мне второй рукав.

-         ???

-         Вы платье с одним рукавом видели ? Я – нет. Так что, действуйте!

Мужчина неуверенно принялся отрывать второй рукав, но не тут-то было –второе крылышко отрываться не желало!

Посетители магазина с любопытством косились на представительного вида мужчину, разрывающего одежду на молодой женщине. Публика стыдливо отворачивалась.

Наконец, с крыльями было покончено.

-         Я отвезу вас, - настаивал мужчина.

-         Благодарю, но я предпочитаю прогуливаться пешком.

Ева схватила пакет и выбежала на улицу – настроение было прекрасное: дождик прошел, солнышко светит и этот чурбан в галстуке покорно семенит следом – наша взяла!

Он шел, чертыхаясь: взбалмошная девчонка, в какое положение она его ставит? Всюду, где он с ней столкнется, толпа зевак собирается! Кенгуру в сарафане! Канарейка бескрылая! Даже вспомнить неудобно, как люди на него пялились. Впрочем... пусть завидуют, - среди бела дня мужик платье на красавице рвет! А она еще и подзадоривает! Да, с такой не соскучишься.

-         Как вас зовут?. - голос ЕВЫ прервал его размышления. Она сидела на низком бордюре, перевязывая шнурки греческих босоножек.

От присел возле нее, и тут же злополучная коробка с туфлями, выскользнув, упала и больно ударила Еву по ноге.

-         Ой, - неласково прошипела девушка, потирая ушибленное место, - ну, и зловредная вы личность!

-         Простите, Ева, я сегодня крайне неуклюж... я вообще в этот день стараюсь на улицу не выходить. Из года в год...

-         Роковой день? Это интересно... Так все же скажите, как вас зовут?

-         Гелий – он смущенно протянул руку.

-         Вы уверены?

-         В чем?

-         В том, что вы – гений.

-         Неплохо было бы, но увы, - он церемонно поклонился, - меня зовут Гелий, через букву “л”.

-         А-а! – с пониманием протянула Ева, - у вас родители – химики!

-         Совершенно верно. Моя мама – вулканолог, в молодые годы увлекалась изучением твердых газов. Лучшего места, чем Камчатка, для этого дела не найти, потому я там родился и вырос. Друзья кличат меня Гелий Камчатский, или проще – Гекала... А вы – догадливая.

-         Еще бы! У нас с братом доисторические имена тоже не случайны..

-         Значит ваши родители –историки! Угадал?

-         Точнее – палеонтологи. Представьте, какое имя мне пришлось бы носить всю жизнь, если бы они были, к примеру, поварами? А? Уверена, папа назвал бы меня “наливочкой”.

Они шли по улице, обмениваясь шутками, как старые друзья. Враждебности, как ни бывало. Гелий был пленен этой девушкой –махаоном.

-         Разделяю вкус вашего папы: вишневая наливка – лучший из напитков.

-         ...и единственный вид спиртного, который мой организм доброжелательно воспринимает – уточнила девушка..

-         Хотите попробовать рюмочку?

-         Гелий, отведать настоящей вишневой наливки можно только у столетних бабушек – они рецепт знают. А в баре подают вишневую эссенцию.

-         А кто вас в бар зовет? Я что – похож на гангстера? Отравить вас эссенцией!

-         А кто вас знает! Ведете себя как отъявленный террорист. – Ева разглядывала Гелия и, скользнув взглядом по коробке с корабликами, неожиданно произнесла. – Валяйте, где ваша наливочка?

-          

Через несколько минут они подъехали к дверям старого особняка, помнившего, судя по всему, библейские времена вселенского потопа – дом был безнадежно стар, но опрятен.

-         Похоже, наливочку будем закусывать жареным птеродактилем, - опасливо разглядывая внешний вид здания, Ева неуверенно вошла в гостеприимно распахнутые двери парадного подъезда. И была приятно удивлена.

Внутри полукругом размещался большой холл, обшитый деревянными панелями, слева наверх устремлялись широкие деревянные лестницы с резными перилами. В воздухе витал давно забытый запах мастики, напоминавший детство – так пахло в старом доме у бабушки перед Новым Годом, когда паркетные полы тщательно вымывались, высушивались, а затем натирались мастикой; по этому полу они с братом весело катались, скользя и перегоняя друг дружку, устремляясь к огромной елке, стоявшей в углу комнаты. Под елкой лежали красные мешочки, обсыпанные блестками, пузатые, будто гномы. Мешочки предназначались детям, и чего в них только не было…

Эти воспоминания промелькнули мгновенно, размягчив сердце Евы, и уже с улыбкой, уверенно и радостно, она стала подниматься вверх по лестнице, навстречу приключениям. Ничего плохого в этом доме с ней произойти не могло!

На втором этаже она увидела две огромных двери. Над каждой висел старинный колокольчик, внизу блестела кнопка электрического звонка.

-         Пришли, - объявил Гелий и остановился у двери с бронзовой табличкой «Адвокат А.М.Грот». – Это квартира моего прадеда, известный был в городе человек, - объяснял хозяин, ковыряясь ключом в дверях. Наконец, отпер их и торжественно объявил: «милости прошу, сударыня».

Нет, птеродактиль здесь не порхал, но явственно чувствовался аромат ушедшей эпохи - картины, посуда, портреты и прочие атрибуты… Здесь дышалось легко, возможно за счет высоченных потолков и огромных венецианских окон, распахнутых настежь. Окна выходили в небольшой палисадник.

-         Как вы находите мое убежище? – спросил Гелий, надевая передник и отправляясь на кухню.

-         Дворянское гнездо! – определила Ева, вспоминая одноименное произведение писателя Тургенева. - Как вам удалось сохранить все это?

-         Нравится?

-         Ничего... Во всяком случае низменного чувства зависти эта атмосфера не пробуждает. Скорее наоборот – сожаление, что от прошлого остались одни обломки.

-         Стало быть, я - обломок?

-         Ну, до аристократа, честно говоря, вы, Гелий, не дотягиваете, - размышляла вслух Ева, вспомнив столкновение в обувном магазине. – Кстати, чем вы занимаетесь?

-         Пытаюсь найти что-нибудь съедобное, - ответил хозяин под музыкальный грохот кастрюль.

-         Я не об этом. Где вы работаете, какая у вас специальность?

-         Я – маркшейдер, - гремя посудой, прокричал Гелий.

-         Будем знакомы господин Маркшейдер, - свою фамилию она сообщать не собиралась. На кухне стоял гул, эхом отражавшийся по всей квартире.

Наконец шум прекратился и в кухонных вратах возник Гелий – в кокетливом передничке, напрочь залитом оливковым маслом, в галстуке, отороченном зеленью петрушки, в домашних туфлях, добротно посыпанных черным перцем. Он неловко щурился сквозь очки, забрызганные соком лимона.

-         На лопату – и в печь, - кровожадно закричала Ева, подпрыгивая и крутясь волчком возле Гелия, – по рецепту Бабы Яги осталось только подсолить. Где здесь соль? – она принялась срочно наводить порядок на разоренной кухне.

-         Вот что значит заниматься не своим делом! – огорченно заявил хозяин, снимая петрушку с галстука.

-         А как выглядит дело, которым вы профессионально занимаетесь? – в третий раз поинтересовалась Ева, пробуя салат, приготовленный незадачливым кулинаром. – А ничего, вкусно! – удивилась девушка, отправив ложку в соусник и облизав ее. – И соус замечательный, – она подозрительно покосилась на Гелия, - послушайте, вы зачем этот маскарад устроили? На кухне беспорядок учинили? Разыграть меня решили, не так ли, господин Маркшейдер?

-         – Никакого маскарада, - оправдывался он, - я действительно не приспособлен к кухне. Еда, которую ты пробовала, - он незаметно перешел на «ты», - приготовлена добрейшей Анной Сергеевной, моей тетей. Я же хотел сделать для тебя крабовый салат… сама видишь, чем все закончилось.

Он протирал очки и страдальчески морщился. В это мгновение в дверь позвонили.

   ПРАЗДНИК С ДЕСЕРТОМ.

В прихожую влетела дама с огромным букетом.

-         Геличка, с днем рождения! Мы с Буцефалом тебя поздравляем и желаем большого человеческого счастья!

Буцефал стоял рядом – огромный мраморный дог с белым ошейником. Величественный, как статуя. Неожиданно это мраморное изваяние рвануло поводок и устремилось на кухню, откуда доносились вкусные запахи. В понимании дога, человеческое счастье было в самом разгаре.

Дама, крепко расцеловав Гелия, кинулась на поиски Буцефала, который успел к тому времени умять половину праздничного обеда.

Напрягая мускулы, соседка вывела дога в прихожую, обворожительно улыбнулась Еве и, помахав ручкой Гелию, потянула за собой возмущенного Буцефала, негодующего из-за прерванной праздничной трапезы. Двери захлопнулись.

-Кажется, Буцефал сегодня не успел дома позавтракать, - смущенно произнес Гелий, близоруко рассматривая недоеденное собакой жаркое. – Нам остался только десерт, - он открыл холодильник, извлекая фрукты и блюдо с эклерами.

Вся эта сцена привела Еву в полный восторг, ей даже расхотелось злорадствовать над собственником белых корабликов.

Стоп! Так у него сегодня день рождения! Она метнулась в прихожую, порылась в пакете и выудила красивую коробочку, перевязанную вполне легкомысленной ленточкой с бантом.

-Гелий, поздравляю вас с днем рождения, желаю счастья и удачи! - чмокнув его в щечку, скромно присела на краешек стула, наблюдая за реакцией именинника.

-         Благодарю вас Ева, - он пытался скрыть радостный блеск глаз, но это удавалось с трудом. Гелий был явно взволнован неожиданным подарком. Расставляя старинный сервиз на столе, уронил чашку…к счастью она не разбилась.

-         - По - правде сказать, день рождения давно уже не приносит мне ни радости, ни удачи, - вытягивая из-под стола чашку, произнес именинник, - но сегодня все иначе, - он поднял палец к потолку, - сегодня Там, Наверху простили мои грехи и дали отпущение. Будем надеяться…

-         Зря вы на жизнь жалуетесь, - рассудительно заметила Ева, обведя глазами помещение. –У вас есть все, чего может желать мужчина…даже белые туфли. Да еще Буцефал в придачу.

Они накрывали стол в гостиной. Поколдовав над холодильником, Гелий принес на подносе все, что там нашел. Сыр, заливной язык, маслины и десерт вполне прилично шли под вишневую наливку, поданную в хрустальном бочонке.

В желудке у Евы радостно заурчало от предвкушения еды. Проголодались они зверски и быстренько расправились с закусками. Вот теперь можно и поболтать, потягивая наливочку…

-         Профессия у меня обычная , - продолжая разговор, сказал Гелий.

Я специалист по туннелям, маркшейдер,- он не сумел сдержать улыбки, Ева слегка покраснела, мысленно поклявшись ликвидировать этот просвет в образовании, - туннели строил по всему миру, совсем недавно вернулся из Франции, контракт закончился. Работал в Австрии, Швейцарии, Америке, да где только меня не носило…

-         Эта специальность передается по наследству? Как актерская, к примеру.?

-         Именно так, от отца досталась. Он был отличным специалистом, …после его гибели я принял решение пойти по стопам отца. Это все, что я мог для него сделать. Он был бы счастлив.

-         Понимаю, - девушка печально смотрела на заходящее солнце. – Надеюсь, ваша мама жива?

-         Умерла. Два года назад. В день моего тридцатипятилетия, - он отвернулся, скрывая боль..

Они помолчали.

-         У меня тоже нет родителей. Мы с братом одни.

Они сидели молча, наблюдая, как солнце медленно покидает небосвод. Вечерело. Тишину и покой не могли нарушить даже телефонные звонки, на которые Гелий абсолютно не реагировал.

- Почему бы вам не поднять трубку и не принять несколько искренних поздравлений, - наконец не выдержала Ева. - Вы не опасаетесь, что ваши поклонницы оборвут телефонные провода?

-         Кстати о женщинах… Ева, вы удивительно нелюбопытны. Я не услышал ни одного вопроса о моей семейной жизни. Вас это действительно не интересует? Мне даже обидно, – он встал и отключил телефон. .

-         Во-первых, я хорошо воспитана,… впрочем, вы этого могли и не заметить, - Ева сумела скрыть торжество по поводу отключенного телефона, - во-вторых, я не вижу следов пребывания детей, то есть в доме нет игрушек, фотографий, ну, и так далее….да и следов проживания женщины тоже не наблюдается. Так что вопросы ни к чему. И по какому праву я буду лезть к вам в душу?

-         Логично. Остается добавить: все жены – в прошлом. Остались друзья, и те далече. Так и живу, - сам себе подарки покупаю. Кстати, где мои туфли, отвоеванные в неравном бою? Самое время на них взглянуть.

И он вышел, прикрыв за собой дверь. Очень жаль, сейчас он испортит чудесный вечер, а заодно получит полную отставку. Упоминать о заветных корабликах ему не следовало – эта бестактность даром не пройдет. Хвастун! С него станется предстать сейчас перед Евой в белоснежном костюме, с бабочкой, в лайковых перчатках и орхидеей в петлице – так в американских фильмах наряжаются сенаторы и мафиози… что, впрочем, одно и то же.

И все для того, чтобы сразить гостью наповал – иначе к чему вообще этот сыр-бор: наливочки, подливочки, уютные посиделочки… Ева считала себя экспертом в вопросах мужской психологии.

- Еще бы, - она разжигала свой гнев и обиду из-за неосуществленной мечты, - известно, что Veni, vidi, vici - пришел, увидел, победил – главный постулат гелиев. Вести себя иначе они не видят смысла. Даже столкнувшись с инопланетянкой растеряются ненадолго, а затем сработает программа « три V»- и хоть трава не расти. В данный момент именинник осуществляет третью часть программы.

     Двери широко распахнулись. Хозяин, улыбаясь, шел к столу, двумя руками держа поднос, прикрытый белой шелковой салфеткой. Переодевание в плейбоя не состоялось. Более того, приближающийся к ней мужчина напоминал факира, готовящего публике мелкую пакость. Ева напряглась, ожидая подвоха.

.   НУ, РЕБЯТА, ВЫ ДАЕТЕ!

-         Але-оп! – факир сдернул салфетку. На подносе, сверкая великолепием, расположились два белоснежных кораблика, в каждый из которых был воткнут флажок. На одном флажке красовалась надпись «ЕВА», на другом - «АДАМ». Белые сенаторские туфли превратились во флотилию.

Держа салфетку, словно белый флаг, Гелий, преклонил колено и опустил голову перед Евой:

-Сдаемся без боя, на милость победителей! Переходим под знамя нового правителя! - И положил на поднос оторванное крылышко от платья Евы.

-         Прошу принять от меня подарок Адаму, - сказал тихо и смиренно.

Такого оборота дел Ева не ожидала. Смотрела на Гелия, как гусь на молнию. Придя в себя, провела рукой по волосам, схватила вилку и, ткнув в поднос, подцепила рукавчик:

-    Все остальное можно убрать.

-         И не подумаю, - категорически заявил Гелий.

-         Тогда я ухожу, - сказала Ева, отодвигая поднос прочь.

-         Ева, - с угрозой сказал Гелий, - ваш подарок, кожаный несессер, я не отдам! Режьте меня на части!

-         Гелий, что за чушь вы несете?

-         Вы поздравили меня подарком, предназначенным Адаму, не так ли? Я принял его, как дар вашего доброго и открытого сердца. Я счастлив! Так зачем мне держать свою душу взаперти? Почему бы мне вас не порадовать? – он решительно взял ее за руку, - будьте милосердны, Ева.

-         Да заберите от меня эти антикварные галоши, - сопротивлялась девушка, - неравноценный обмен – за эти деньги дюжину несессеров купить можно.

-         А, вот вы о чем! Ерунда все это…

-         Нет, Гелий, не ерунда. Мой кодекс чести не позволяет брать дорогих подарков от незнакомых мужчин.

-         Кодекс чести! - мужчина вскочил, как ужаленный. – Мадемуазель, я не посягаю на вашу честь, не оскорбляю вашу гордость, объясните, чем я заслужил такое недоверие к моей искренности?

Ева чувствовала себя отвратительно. С одной стороны – она вела себя, как отъявленная мещанка, переиначивающая смысл происходящего. Порыв Гелия ей был абсолютно понятен. Но с другой стороны, этот человек действительно был ей незнаком…, а мужским порывам она не доверяла, не раз обжигалась, знала им цену.

-         В последний раз предлагаю этот тюлькин флот, - ткнув пальцем на белоснежные кораблики с флажками, разъяренный капитан воззрился на Еву, - в противном случае я вышвырну в окно предмет раздора.

Она не обратила внимания, как резко изменилось его лицо. Глаза вспыхнули огнем, скулы затвердели, он побледнел. Гелий готов был взорваться. Ему напоминают о кодексе чести!? Человеку, для которого честь всего дороже!? Нет уж, эту девицу пора поставить на место. Он умел это делать.

-         При чем здесь невинные кораблики? Если уж вышвыривать – так меня, - вздохнула Ева.

-         Именно это я имел в виду, полетите как миленькая, у меня и не такие умники летали…- абсолютно трезвым бешеным голосом заявил Гелий. – Считаю до трех: один…

-         Помилуйте, второй этаж!

-         Два!

-         В доме есть парашют?

-         Два с половиной! - он направлялся к ней походкой Командора, сметающего все на своем пути, еще секунда и ее, без сомнения, вышвырнут в окошко, как паршивого котенка.

-         Мамочки! – взвизгнув от страха, она сгребла с подноса туфли и вихрем понеслась в прихожую. Схватив свои вещи, пулей вылетела на лестницу, скатилась вниз и громыхнула входной дверью. У-фф! Кажется, опасность миновала. Легкое дрожание конечностей – не в счет, главное – цела и невредима! Ну, и дела! Сходила деточка угоститься наливочкой…

     Кто ж знал, что он полоумный. Выглядел вполне нормальным, даже более чем… Что за невезенье! Как только мужчина ей понравится – обязательно облом получается. Да, да, чего врать-то себе – Гелий сумел задеть ее душу. Было в нем что-то мальчишеское, искреннее, такому можно довериться. Зря, конечно, обидела его, до бешенства довела. Он к ней всей душой, а она, дуреха...

Ее обогнала машина, сигналя, притормозила, из нее выскочил Гелий.

-         Садитесь, - открыв дверцу, буквально затолкал Еву в салон. Нажал на газ и рванул .

-         Ваш адрес? - кратко спросил ее.

Она назвала. Поджав под себя ноги, нахохлившимся, испуганным воробышком смотрела на спидометр. Стрелка улетела вправо, автопробег имел шанс стать рекордным скоростным полетом.

Ангел-хранитель Евы был начеку и, наверняка, не раз вытирал пот со лба – виражи водитель крутил лихие. Но все обошлось – домой она была доставлена в целости и сохранности.

- Приехали, - односложно изрек Гелий, высаживая Еву из машины.

-         Ага. – так же кратко отвечала Ева, не веря, что поездка кончилось благополучно. Губы ее дрожали.

-         Успокойтесь. И не поминайте лихом, – машина, грозно рыча, умчалась.

-         Без сомнения, такого, наполненного событиями, дня у Евы уже давно не бывало. Сегодня у нее был выбор: дважды убиться, трижды напиться, четырежды прелюдно поскандалить, и, наконец, единожды влюбиться. В сумасшедшего маркшейдера, превратившего свой автомобиль в стартовую ракету, новые туфли – во вражеский флот, именинный обед – в обильный завтрак соседской собаки. Учитывая его привычку вышвыривать неугодных гостей через окошко, кромсать женскую одежду среди бела дня и вышагивать по сорокоградусной жаре в костюме с галстуком, - личность Гелия имела свои притягательные стороны.

Лифт привез ее на пятый этаж. Под дверью записка Адама « укради меня». Нет, братец, не выйдет, справляйся сам, на то она и личная жизнь. Личная. Жизнь.

Стемнело. Ева подошла к окошку, луна серебрила верхушки деревьев. День пролетел, как мгновенье. Хотелось помечтать, пострадать, поплакать. Но времени до праздника имени Адама оставалось с гулькин нос.

Засучив рукава, Ева принялась за именинный пирог – предмет ее гордости и тщеславия. Часы пробили полночь, когда из духовки выплыл ароматный, румяный красавец. Одновременно раздался звонок в дверь.

-         Пусти меня, я знаю, пирог готов, - каждый год история повторяется, чуткий нос Адама умудряется уловить именно тот момент, когда горячий и пахучий пирог выкладывают на блюдо. Поскольку он родился ночью, в половине первого, у него были все основания требовать именинного пирога именно в это время.

-         У нас еще полчаса, - сдерживая его аппетит, Ева накрыла скатертью стол, расставила чашки, заваривая чай. Из бара выплыла пузатенькая бутылочка вишневой наливки.

Грустно вздыхая, Ева накрывала стол для ночного торжества для двоих - традиция, установившаяся после того, как брат и сестра остались без родителей. Семья – это Адам и Ева. Само собой, когда у Адама появится своя семья, эти ночные посиделки уйдут в прошлое. Но именинный пирог всегда будет его ждать в полночь. У Евы.

     Они присаживались к столу, когда в дверь позвонили.

-         Это за тобой, - огорченно сказала Ева, - что за бестактность!

-         Исключено! – уверенно отвечал Адам, направляясь к дверям с физиономией, не обещающей ничего хорошего ночному визитеру.

Через минуту из прихожей раздался глухой шум и странная возня.

Ева привстала из-за стола, не понимая, что происходит. Наконец, в комнату вошел безгранично удивленный Адам.

-         Это к тебе. Мужик с плакатом - реквизитом.По–моему, сбежал прямо со сцены. Или из психушки. – доложил брат, и громко позвал ночного гостя:

-         Входите, вас готовы принять и выслушать!

На пороге возник мужчина в белоснежном костюме, с орхидеей в петлице и белых лайковых перчатках. В одной руке он держал букет, в другой метровый щит, на котором было начертано три слова: « ТЫ МНЕ НУЖНА».

- Больше стоять под окном не могу, милиция шестой раз документы проверяет, - сказал гость, стягивая перчатки и церемонно вручая букет девушке.

-         П-присаживайтесь, - заикаясь, предложил Адам.

-         Благодарю вас, - как ни в чем не бывало, ответил мужчина, - от чая не откажусь. Будем знакомы, -протянул руку Адаму, - я – Гелий.

Он присел, устраивая на коленях свой плакат.

-         Вы мафиози? Оперный певец? или…? – молодой юрист, без стеснения разглядывая ночного визитера.

-         Да, я обыкновенный сумасшедший. А вы, судя по всему, Адам, брат Евы, именинник. Поздравления принимаете?

-         Так вы ко мне? – изумленно спросил без пяти минут именинник. – Но по какому случаю этот плакат? И почему «ты мне нужна»? Вы что, пол перепутали?

-         Ничего я не перепутал. Все очень просто – я влюбился в Еву, прекраснее девушки я не встречал, это моя судьба. Я пришел к ней, вернее, к ее окнам. А застал здесь вас. Значит – праздник вдвойне. Теперь понятно?

Ева слушала молча, не вклиниваясь в разговор. В легком халатике, разрумянившаяся, уютная и домашняя, она олицетворяла собой символ очага и семейных радостей. Адам впервые посмотрел не нее глазами чужого мужчины - ай да Ева! Красавица! Тонкие черты лица, огромные глазищи сверкают, а фигурка! Черт бы меня побрал, почему она до сих пор не замужем? С таким капиталом!

- Ева, наливай! Я перестаю быть абстинентом! - Адам с восхищением смотрел на сестру.

На столе появились три бокала. Адам наполнил их, предложив тост:

-         За любовь! – и впервые в жизни выпил хмельное вино. Затем со звоном разбил бокал. - На счастье!

-         На счастье! – двойное эхо - звон разбитого хрусталя, прокатилось по квартире.

Часы пробили половину первого. Как по мановению волшебной палочки на столе появились две мужские туфли, белые, мягкой кожи, радующие глаз красотой и изяществом. Ева взяла в руки правый туфель, Гелий – левый.

-         С днем рождения, Адам! Прими от нас подарок. Носить – не сносить.

-         Ну, ребята, вы даете! Подарочек ценой в целое состояние! Ай да парочка! Блестящая!

-         Ты о туфлях?

-         И о них тоже.

Блестящая парочка: он – в белом, с букетом, плакатом и милицией, стерегущей под окнами, она – тиха, как ночь перед рассветом, с мерцающими звездами в глазах.. С ними Адам – в сенаторских штиблетах на ногах и хмельной головой в руках, примостился рядом. Трое в лодке… Бесконечно интересное плавание, именуемое жизнью, продолжается...