Наказание за правду.

  Матрос я был умелый, но плохо чтил субординацию, за что и угодил на семь суток на гауптвахту. Местом моей службы было славное заполярное Гаджиево, а временем нахождения под арестом был декабрь.

    Утром, при разводе арестованных на работы, начальник гауптвахты прапорщик Ч. попросил выйти из строя специалистов. Оказавшись в незнакомой ситуации я ждал её развития. Ждать пришлось недолго. Прапорщик уточнил: шофёры, плотники, программисты. Матрос я был честный и по гражданке имел красиво звучащую профессию - слесарь механо-сборочных работ по летательным аппаратам. Не ожидая никакого подвоха я, в числе ещё двоих честных матросов, вышел из строя.

    Удовлетворённый прапорщик Ч. скомандовал специалистам отправиться на заделывание пролома в стене ограждения гауптвахты, а остальных отправил на работы по разгрузке баржи с фруктами и в подсобные рабочие военторга.

   Семь суток мы, три специалиста, на тридцатиградусном морозе закладывали пролом горным камнем, который с удовольствием каждые полдня разрушал прапорщик Ч.

Мёрзлый цемент совершенно не держал камни. Воспитание трудом пошло мне на пользу. Я люто возненавидел педагога прапорщика Ч. и правду.

   Отбыв срок моего ареста я стал пристально следить за жизнью ненавидимого мною прапорщика Ч.  И выяснил, что он со своей супругой страдал. Страдал от холода в квартире. Сделав так, что до прапорщика Ч. дошли слухи об умельце обустраивать системы отопления квартир, я попал в команду этого лже-мастера и вварил в квартире прапорщика Ч , искренне мною ненавидимого, в стояк вместо трубы лом. Вварил качественно. Шов зачистил и закрасил вместе со всей системой отопления. Страдания прапорщика Ч. и его супруги усилились. Моя же ненависть была удовлетворена. Отопление в квартире прапорщика Ч. разморозилось. Ему пришлось для собственного спасения вызывать бригаду из домоуправления вместо привычной халявы матросского труда.