Гендерно-ориентированная Палата № 6

Чему вы учите моего ребенка?

Когда мне дали почитать книгу Мириам Гроссман «Чему вы учите моего ребенка?», я, признаться, не ждала от нее никаких открытий. В середине 1990-х, работая над рукописью «Наследники царя Ирода», мы с И.Я. Медведевой вдоль и поперек изучили проблему секс-просвета, проштудировали гору программ и пособий и были уверены, что нас уже ничем в этой области не удивишь.

Но я ошиблась! Расчеловечивание в сфере половой морали идет настолько быстрыми темпами, что программы пятнадцатилетней давности, от которых нас брала оторопь, на фоне нынешних выглядят чуть ли не благопристойно. Нынче СИЕКУС (Sex Information and Education Council of the US – организация, внедряющая «всестороннее сексуальное образование») и прочие «планировщики семьи» убеждают школьников в том, что сексуальная ориентация и гендерная идентичность – это совершенно разные вещи. Первая обозначает то, к кому ты испытываешь влечение, а вторая – представителем какого пола ты себя ощущаешь. И выбор тут настолько огромен (гомосексуализмом и лесбиянством дело не ограничивается), что человеку может не хватить целой жизни для определения, кто же он на самом деле. К примеру, на одном секс-просветовском американском портале для девочек изображены аж 23 силуэта, окрашенных в различные оттенки розового цвета, символизирующего лесбиянство. Другой интернет-портал учит, что сексуальная ориентация – это вообще нечто сугубо индивидуальное: сколько людей – столько и ориентаций. Ну, а чтобы выяснить, кто ты, естественно, нужно попробовать. Это всерьез называется самоидентификацией, поиском себя и даже личностным ростом! Аббревиатура ЛГБТ (LGBT), про которую большинство наших «личностно неразвитых» соотечественников наивно спрашивает: «Что это такое?», уже успела дополниться на продвинутом Западе пятой буквой Q – questioning. Она обозначает детей, подростков и взрослых, которые так и не определились со своей «идентичностью». Что, впрочем, тоже нормально, уверяют просветители. Они, быть может, даже более ценная категория граждан, нежели все остальные. Ведь это так креативно: вечно что-то выдумывать, экспериментировать, искать и не останавливаться на достигнутом!

Книга М. Гроссман изобилует высказываниями подростков и их «секс-наставников». Высказываниями, которые невозможно привести по причине их запредельной непристойности. Но одну цитату я всё же себе позволю, чтобы читатели хоть немного поняли, куда зазывают их творцы «прекрасного нового мира».

«Читайте внимательно, иначе запутаетесь, – предупреждает Гроссман. – Кейт (которая раньше звалась Элом) родилась мальчиком, и ее воспитывали как мальчика. В подростковом возрасте мальчик на несколько лет “стал женщиной”, но затем “прекратил быть женщиной и стал гендерно-нейтральным, то есть никем”. Его (ее?) любовница Катерина решила “стать мужчиной” и переназвалась Дэвидом. Кейт (на самом деле Эл) и Дэвид (Катерина) жили вместе, образовав “гетеросексуальную пару”. Но когда Дэвид (на самом деле Кейт) “открыл в себе свою гомосексуальную часть”, их отношения прекратились», после чего Кейт Борнштейн (бывший Эл) написала на основе своего богатого опыта 300-страничный манифест «Как стать настоящим мужчиной, настоящей женщиной, открыть свою истинную сущность или стать кем-то совсем другим». Себя она (он?) после долгих метаний отнесла (отнес?) к разряду «совсем других» и надеется «демонтировать общепринятую гендерную систему», причем в масштабах целой планеты!

Пожалуй, это уже не Королевство кривых зеркал, а Палата № 6!

Причем разрастается палата прямо на глазах. Американские студенческие кампусы всё чаще обзаводятся «гендерно-нейтральными» общежитиями и туалетами. В университете Уэсли уже не интересуются полом студентов, а просят «описать историю их гендерной идентичности». В Гарвардской школе бизнеса абитуриентам позволяют отнести себя к одному из трех, а не двух полов. В колледже Смит и других женских колледжах, где до недавнего времени обучались исключительно девочки, теперь появляются мальчики. Нет, на самом деле мальчиков туда по-прежнему не берут, дабы не нарушать традицию. Однако некоторые девочки во время обучения… становятся мальчиками! Вот и приходится их доучивать уже в этом качестве. В четырех кампусах Калифорнийского университета студентам по страховке оплачивают терапию гормонами и операции по перемене пола.

А в Массачусетском университете утверждение, что мир делится на мужчин и женщин, квалифицируется как «трансфобия» и считается предосудительным.

В этой новой конъюнктуре замыслы Кейт Борнштейн по радикальной гендерной перестройке мироздания уже не выглядят нелепыми фантазиями. По крайней мере, ее (его?) лекция «О мужчинах, женщинах и о нас – остальных» пользуется огромной популярностью. Кейт выступает с ней и в Йеле, и в Брауне, и в Эмори, и в Миннесотском университете, и в университете Южной Флориды… Основная мысль, которую лектор(ша) старается донести до аудитории, состоит в том, что половая биполярность держит людей в тисках, сковывая их свободу. Поэтому считать себя мальчиком или девочкой «неестественно и не нужно».

Почему мальчики любят бороться и катать машинки?

Но смех смехом (хотя и смех-то сквозь слезы!), а существуют вполне объективные научные данные, доказывающие нелепость «гендерной теории». «В 60-х годах прошлого века, – пишет М. Гроссман, – рассуждения насчет гендерной нейтральности младенцев выглядели правдоподобно, однако в XXI веке это неприемлемо. 50 лет назад в науке господствовало убеждение, что Y-хромосома почти не содержит важной информации. Ученые считали, что она отвечает только за формирование мужских половых признаков, а в остальном это “генетический мусор”. Ну, а коли мужчины и женщины имеют в сущности одну и ту же генетику, то различия между ними обусловлены не биологическими, а социальными факторами: тем, какие установки транслирует общество мальчикам и девочкам и чего от них ждет.

Однако после биотехнологической революции такие рассуждения являются верхом невежества. Теперь генетики знают, что Y-хромосома встроена в особые участки ДНК. А особость их в том, что они есть только у представителей мужского пола. Иными словами, мальчики и девочки отличаются друг от друга с момента зачатия. Мани и прочие сторонники гендерной теории уверяют, что мальчики любят бегать, прыгать, бороться и катать машинки, поскольку их на это нацеливают с раннего детства.

– Ерунда! – возражают нейробиологи. – Им всё это нравится, потому что так у них работает мозг. В этом “виноват” ген, который отвечает за выработку тестостерона. Если тестостерон не вырабатывается, то мозг плода развивается по женскому типу. Эти различия возникают, когда зародыш еще величиной с фасолинку, а будущая мать зачастую даже не догадывается о своей беременности.

Многочисленные научные исследования, проведенные в последние десятилетия, свидетельствуют о том, что различия в поведении мальчиков и девочек (к примеру, большая чувствительность девочек к оттенкам эмоций других людей) связаны с особенностями раннего развития мозга. Младенцы, которым всего один день от роду, еще не успев, естественно, усвоить какие бы то ни было “гендерные стереотипы”, уже демонстрируют выраженные половые различия в поведении: мальчики дольше задерживают взгляд на движущихся объектах, а девочки – на лице человека (см.: Jennifer Connelan, Simon Baron-Cohen, Sally Wheelwright, Anna Batki, Jag Ahluwalia. Sex differences in human neonatal social perception. Infant Behavior and Development. 23 (2000). 113–118). Годовалые девочки опять-таки проявляют больше интереса к видеоизображениям лиц, а мальчики – автомобилей. И в год, и в два девочки в среднем чаще, чем мальчики, устанавливают с матерями контакт “глаза в глаза”. Светлана Лучмайа, Симон Барон-Коэн и Питер Раггатт в 2002 году выявили любопытную корреляцию таких контактов с пренатальным уровнем тестостерона (мужского гормона): чем он был выше, тем меньше ребенок выдерживает взгляд другого человека (см.: Svetlana Lutchmaya, Simon Baron-Cohen, Peter Raggatt. Foretal testosterone and eye contact in 12-month-old human infants. Infant Behaviour @ Development. 25 (2000). 327–335)».

Но авантюристам, пытающимся перекроить мир по своим утопическим лекалам, неинтересны научные факты. Наука нужна им в качестве служанки – только до той поры, пока она подтверждает их вздорные измышления. Поэтому хотя научных работ, подтверждающих существование врожденных генетических различий между мужским и женским мозгом и связанных с этим поведенческих характеристик уже достаточно много, сторонники «гендерной свободы» упорно талдычат свое. И используют все рычаги, чтобы навязать несогласным эту самую «свободу».