Силовики: опора или угроза?

На кого может рассчитывать власть, если ситуация в России начнет развиваться по силовому сценарию?

Ни на что другое российская власть в последние годы не тратилась так щедро и охотно, как на содержание репрессивного аппарата. Очевидно, силовой сценарий в развитии отношений государства и общества никто не сбрасывает со счетов. Будут ли эффективными эти траты?

Корпорация?

Прежде всего имеет смысл задуматься над вопросом: а корректно ли употреблять слово «силовики», которое подразумевает, что мы имеем дело с некоторой сплоченной корпорацией, отстаивающей общие ценности и преследующей единые цели. Так ли это в современных российских реалиях?

По сути, МВД, ФСБ, ФСКН и другие ведомства, подпадающие под определение «силовые», объединяет то, что они имеют право на ведение оперативно-розыскной деятельности и особые полномочия, которых гражданские ведомства не имеют. В принципе, руководители силовых ведомств, несмотря на разные задачи и разную историю происхождения этих структур, понимают друг друга хорошо, но всегда преследуют прежде всего интересы своей организации (внутри которой, в свою очередь, также действуют конкурирующие кланы) и часто вступают в борьбу друг с другом за самые разнообразные сферы влияния. Помимо бюджетных денег, например, предметом конкуренции являются поправки в законодательство, которые расширяют возможности по расследованию уголовных дел и закрепляют определенные статьи Уголовного кодекса за конкретным ведомством.

Поэтому термин «силовики» – это скорее фигура речи, чем описание единой команды.

В борьбе, которую ведут между собой силовики, фавориты и аутсайдеры все время меняются.

В последнее время заметно укрепляются позиции Министерства внутренних дел: это ведомство берет на себя многие новые функции, даже те, которые не являются полицейскими. Например, это борьба с так называемым экстремизмом, то есть, по сути, с разного рода идеологическими течениями (например, незарегистрированной Национал-большевистской партией) или религиозными взглядами (например, Cвидетелями Иеговы). В СССР этим занималось специальное управление КГБ, но, вне зависимости от ведомственного подчинения, эта работа была и остается очень далека от расследования реальных преступлений.

Федеральная служба безопасности, судя по всему, до сих пор финансируется лучше остальных, что, по идее, должно обеспечить и ее большую лояльность власти.

В последнее время ФСБ все больше забирает под себя сферу кибербезопасности, охватывающую как борьбу с хакерами, так и контроль киберпространства, в том числе охрану российского Интернета от «враждебного» влияния. С другой стороны, свое привилегированное положение ФСБ использовала в последнее время и для того, чтобы избавиться от части обременительных и не приносящих материальных выгод функций.

Самым преданным лично президенту силовым ведомством является Следственный комитет РФ, который часто даже стремится опережать желания власти. Возникает вопрос: где в этом раскладе вооруженные силы страны?

Еще в феврале 2000 года Путин подписал новое «Положение об управлениях ФСБ в Вооруженных Силах», расширившее функции военной контрразведки и наделившее ее правом борьбы с организованной преступностью. Путинский указ давал новые полномочия офицерам ФСБ, прикомандированным к армейским формированиям: теперь они занимались выявлением потенциальных угроз режиму. Кроме того, они должны были бороться с «незаконными военными формированиями, преступными группами, отдельными лицами и общественными объединениями, ставящими своей целью насильственное изменение конституционного строя Российской Федерации, насильственный захват или насильственное удержание власти». За прошедшие тринадцать лет контроль ФСБ над армейскими структурами только усиливался.

Зачем им это нужно

Прочность любого государства, как известно, определяется количеством людей, готовых при необходимости за него умереть. Поэтому вопрос о том, чем мотивированы российские силовики, носит принципиальный характер.

Как показали наши исследования (Андрей Солдатов и Ирина Бороган – авторы книги «Новое дворянство. Очерки истории ФСБ». –Ред.), в начале 2000-х, когда Владимир Путин только пришел к власти, силовики, чувствовавшие себя обойденными во время дележа 1990-х, искренне поддерживали его как альтернативу «власти олигархов». Но спустя тринадцать лет эта мотивация практически сошла на нет. Большая часть офицеров мотивированы материально, а также теми коррупционными возможностями, которые открывает служба в силовых ведомствах.

Еще одна слабость российских силовых ведомств – внутренние противоречия между их сотрудниками.

И речь не только о клановом соперничестве, но и об ощущении социального неравенства, поскольку разница в доходах, а главное – в неформальных возможностях между генералами и полковниками огромная. Это явление характерно для всех силовых структур, но особенно заметно в ФСБ. Там этот порядок  формализован: положение офицеров в одинаковом звании, но состоящих или не состоящих при должности различается принципиально.

Как и в советское время, сильны противоречия между «москвичами» и «провинциалами». Любимая тема шуток в центральном аппарате ФСБ – сотрудники, прибывшие из региональных управлений, их образование, уровень подготовки, кругозор. Чем прикомандированные компенсируют свои недостатки? Правильно – полной лояльностью начальству. Такое же положение дел и в Следственном комитете, хотя основная работа по расследованию резонансных дел – это удел следователей из провинциальных управлений, командированных в Москву.

Кто на них может рассчитывать?

Одна из тем, часто обсуждаемых в оппозиционной среде – возможность привлечения на свою сторону сотрудников силовых ведомств.

Силовая среда очень неоднородна по взглядам. Например, в МВД, как в ведомстве, имеющем дело с реальными угрозами, а не мифологизированными страхами, больше людей если не сочувствующих, то хотя бы понимающих оппозицию. Но это совершенно не значит, что они могут перейти на ее сторону в любой момент: главным образом из-за корпоративной солидарности, а также из-за того, что их картина мира сильно отличается от представлений тех, кто выходит на Болотную площадь.

Сотрудники ФСБ и других спецслужб, вышедших из КГБ (ФСО и СВР), представляют собой еще более трудный случай: они искренне считают себя главными спасителями страны от хаоса, который может принести «революция». Сотрудники этих структур до сих пор верят в возможность повторения сценария 1917 года и считают своей главной задачей не допустить силового переворота. С другой стороны, такое сумеречное состояние сознания логично для сотрудников ведомства, которое до сих пор гордится тем, что является наследником ЧК Дзержинского. Правда, страх перед таким вариантом развития событий типичен для сотрудников всех силовых ведомств.

***

Вопрос о том, насколько лояльны нынешней власти силовые структуры, на наш взгляд, носит второстепенный характер. Намного важнее другое – степень их эффективности в случае развития ситуации по непредвиденному сценарию. Отсутствие идеологической мотивации, замена ее исключительно материальным стимулированием, отсутствие иммунитета к коррупции, глубокие внутри- и межведомственные противоречия – все это, на наш взгляд, делает расчет на силовые структуры как опору нынешнего государственного устройства России чрезвычайно эфемерным.