Россия следует европейским ппринципам

Россия следует европейским принципам

Сергей ЛОЗУНЬКО

На прошлой неделе между украинским и российским премьерами состоялся, по выражению Дмитрия Медведева, «предельно откровенный» разговор относительно участия Украины в тех или иных интеграционных проектах и последствиях внешнеэкономического выбора Киева.

Итоги переговоров прокомментировал первый вице-премьер правительства РФ Игорь Шувалов: дальнейшие переговоры о перспективах одновременного участия Украины в зоне свободной торговли с Евросоюзом и в Таможенном союзе бессмысленны. Украинская сторона пытается найти некий формат совместимости между двумя данными экономическими пространствами. Но это (о чем, к слову, много раз писали «2000») попросту нереально.

«...Мы пытались найти варианты даже с переходным периодом (в том, что касается институтов регулирования, таких как техническое регулирование и фитосанитарный контроль. — С.Л.). Даже если бы здесь мы нашли компромисс, и мы на него готовы, по единому таможенному тарифу у них нет возможности. Они (соглашением о зоне свободной торговли с ЕС. — С.Л.) связаны абсолютно», — сказал Шувалов. Он также добавил, что по результатам переговоров сформулирован вывод: «если будет подписание соглашения о свободной торговле между ЕС и Украиной, есть серьезные опасения, что некоторые товарные группы будут проходить на территорию Таможенного союза бесконтрольно».

Шувалов отметил, что в ТС создается единая таможенная территория с единой внешней таможенной границей и применяется единый тариф. «По соглашению Украины с ЕС по большей части товаров, которые там обозначены, применяется нулевая таможенная ставка. Это около 95% товаров, которые будут проходить на территорию РФ». Имелось в виду, что эти товары, беспошлинно поступающие из Европы на украинскую территорию, будут далее проходить на территорию РФ в случае сохранения ныне существующего режима торговли между Украиной и Россией. Естественно, ни в Москве, ни в других столицах стран—участниц ТС в таком развитии событий не заинтересованы и готовятся защищать свою таможенную территорию.

Иными словами, речь идет о тех обстоятельствах, при которых страны ТС будут вправе задействовать нормы Приложения №6 к договору о создании ЗСТ СНГ (ввести пошлины в отношении ряда товаров, поступающих из Украины), о чем мы подробно совсем недавно писали (см. «Урок. Впрок ли?», «2000», №35 (666), от 30.08—5.09.2013).

О справедливых подходах во взаимной торговле

О том, что негативных последствий в торгово-экономических отношениях между Украиной и Россией не избежать, заявили и в МИД РФ. «У нас есть опасения, что в случае подписания этого соглашения возможно перетекание или вытеснение на наши рынки или вообще реэкспорт товаров из Евросоюза через Украину и Турцию на наш рынок», — сказал старший советник российского посольства в Киеве, руководитель группы двустороннего и регионального сотрудничества Игорь Севастьянов. А недавнюю ситуацию на российской таможне он назвал «репетицией»: «была проведена, что ли, репетиция, какие возможны меры усиления контроля, тем более Украина переходит на правила определения товара, которые приняты в Евросоюзе». Т.е. происходило именно то, о чем мы писали. Наш материал так и назывался: «Россия начала подготовку к созданию ЗСТ Украина—ЕС» (№34 (665), от 23—29.08.2013).

Еще один российский дипломат, официальный представитель МИД РФ Александр Лукашевич, заметил, что даже из поверхностного ознакомления с соглашением, которое Украина готовится подписать с Евросоюзом, вытекает: «вступление в силу положений о свободной торговле, идущих применительно к Украине значительно дальше стандартных обязательств для таких соглашений, объективно приведет к существенному ухудшению условий взаимной торговли между Украиной и странами—членами ТС». И сохранить свои позиции на рынках Таможенного союза Украине не поможет и Соглашение о зоне свободной торговли СНГ — страны ТС будут вынуждены задействовать защитные меры, с тем чтобы «предотвратить наплыв на наши рынки вытесняемой европейским импортом продукции украинских товаропроизводителей». «И это будет сделано в соответствии с правилами ВТО», — подчеркнул А. Лукашевич.

Кто-то, возможно, скажет, что мы слишком много места уделяем предупреждениям из России. Дескать, что из номера в номер повторять нередко однотипные по смыслу тезисы.

Однако, во-первых, речь идет об архиважном вопросе интеграционного выбора, который будет определять судьбу страны на много лет вперед — европейская «мышеловка» вот-вот захлопнется (это, судя по всему, произойдет уже в ноябре), отыграть назад Киеву и сейчас сложно, а после официального подписания соглашения об ассоциации (включающего в себя и создание ЗСТ Украина—ЕС) станет практически невозможно.

Во-вторых, интеграционный выбор, по нашему мнению, должен быть осмысленным (как для власти, так и для украинских граждан) — и в этом плане трудно переоценить позицию ключевого торгового партнера Украины, каковым является Россия.

В-третьих, в традициях официального Киева (да и украинской политической элиты в целом, будь то власть или оппозиция) — уходить от ответственности за принимаемые решения, перекладывать, что называется, с больной головы на здоровую. В частности, игнорировать позицию и предупреждения партнеров, а когда наступают объективные последствия (в т.ч. негативные для Украины) принятых в Киеве решений (не будем углубляться в детали, по чьим «подсказкам» осуществляются шаги «суверенной и независимой Украины», брюссельским или вашингтонским) — обвинять Москву в «империализме», «давлении», «шантаже» и т.д.

Справедливы ли заявляемые Москвой подходы к будущему (в контексте соглашения Украины с ЕС) украинско-российской торговли? На мой взгляд — абсолютно справедливы. Николай Янович на днях на заседании правительства призывал именно к этому: «Мы призываем партнеров (из России. — С.Л.) к справедливому применению правил торговли на основе положений ВТО и действующего Соглашения о зоне свободной торговли между странами СНГ». Резонно.

В этом контексте уместно напомнить размышления самого Николая Яновича три с половиной года назад, когда нынешняя команда только пришла к власти. Как известно, из Москвы сразу же последовало предложение Киеву присоединиться к процессу создания ТС, но украинская власть тогда аргументировала «невозможность» вступления в данный экономический союз своим членством в ВТО (мол, Украина состоит в ВТО, а участники ТС — нет).

Вот как рассуждал украинский премьер 9 апреля 2010 г. в программе «Большая политика» на телеканале «Интер»: «Если бы мы объединились на таких условиях, — мы на условиях ВТО, а они (Россия, Казахстан, Беларусь) на своих условиях защиты таможенной границы, — то мы, безусловно, выиграли бы... Сейчас, на первый взгляд, для нас это является более выгодным, чем для них». И объяснял почему — потому что завозить иностранные товары на территорию всех 4 стран было бы выгодно именно через Украину, поскольку здесь ввозные пошлины меньше (Новости 2000).

Самой собой, такой вариант «вступления Украины в ТС» был невозможен, и Киеву (прими он решение о присоединении к Таможенному союзу) пришлось бы поднимать таможенные тарифы (при этом Россия обещала компенсации в размере санкций, которые могли применить к Украине партнеры по ВТО). Но важен сам факт, который признал Н. Азаров: при нынешних крайне низких украинских таможенных пошлинах и в несколько раз более высоких российских Украина — в случае свободы торговли между ней и ТС — становится эдаким «транзитным коридором», через который товары из третьих стран следуют на рынки России и других стран ТС (а данная ситуация коренным образом не изменилась и после присоединения РФ к ВТО — Россия выторговала для себя более выгодные условия, позволяющие ей защищать свой внутренний рынок). Т.е. у Москвы та же логика, о которой вел речь Николай Янович.

Посмотрим на вопрос справедливости и с другой стороны. Что означает режим свободной торговли между Украиной и странами ТС? Он означает, что Россия, Белоруссия, Казахстан защищают свои рынки не только для своих производителей, но и для производителей из Украины. И наоборот — Украина защищает свой рынок как для своих товаропроизводителей, так и для производителей из стран ТС.

Но таможенная защита российского рынка (как и всего рынка ТС) в несколько раз выше, чем таможенная защита рынка Украины. Получается, что Россия (равно Белоруссия и Казахстан) защищает интересы украинского производителя, имеющего свободный доступ на рынки ТС, в несколько раз лучше, чем Украина — производителей из России, Белоруссии и Казахстана, которые имеют свободный доступ на украинский рынок. Учитывая, что по многим позициям Киев при вступлении в ВТО вообще обнулил таможенные пошлины, производителям России, Казахстана и Белоруссии свободная торговля с Украиной вообще не дает никаких преференций — они вынуждены конкурировать с производителями из Европы, США, Китая и т. д., что называется, на общих основаниях (или почти на общих).

Разве это справедливая ситуация в украинско-российских торгово-экономических отношениях? Даже сейчас эта ситуация несправедлива! И именно по отношению к России.

Ну а когда Украина совершенно обнулит пошлины на ввозимые из Европы товары (что предполагается соглашением об ассоциации, включающем создание ЗСТ Украина—ЕС) — то говорить о справедливых отношениях (при сохранении нынешнего режима свободной торговли между Украиной и Россией) станет и вовсе неуместно. Ведь получится, что Россия и дальше защищает свой рынок для украинских производителей, а Украина свой для российских не защищает вовсе! Кому нужна такая «свобода торговли»?

К вышесказанному следует добавить и абсолютно абсурдную ситуацию (несправедливую по отношению к России) в тех областях, в которых пока еще сохраняется украинско-российская производственная кооперация. Скажем, авиастроение. Таможенные пошлины в России — 20% на иностранные самолеты вместимостью свыше 50 человек. На Украине — 0%! Т. е. Россия защищает свой внутренний рынок для самолетов, производимых совместно с украинскими партнерами. Украина — не защищает совсем! Украинско-российские самолеты на рынке Украины не имеют никаких преференций и должны на общих основаниях конкурировать с самолетами производства третьих стран. Это справедливый подход? На мой взгляд, ответ очевиден: нет!

Из истории 2004-го, или Таможенный союз повторяет действия Евросоюза

Вполне ожидаемые (в свете интеграционного выбора Киева) осложнения в украинско-российских торгово-экономических отношениях стали поводом для политических спекуляций не только на Украине, но и в Европе.

Так, европейский комиссар по вопросам расширения и европейской политики соседства Штефан Фюле заявил (имея в виду, конечно же, Россию): «любое давление на Украину, оказываемое для того, чтобы сделать невозможным подписание Соглашения об ассоциации с ЕС, является неприемлемым». Глава комитета Европарламента по иностранным делам Эльмар Брок высказал мнение, что «Россия использует свои возможности (давления на Украину в сфере торговли. — С. Л.) вопреки международному праву, которое определяет суверенное право каждой страны принимать свои решения. И это лишь вопрос Киева — подписывать ли Соглашение об ассоциации с ЕС — но не Москвы или Брюсселя. Поэтому такое поведение России неприемлемо». И т. д. и т. п.

Но, спрашивается, а когда Москва ставила под сомнение суверенные права Киева относительно того, подписывать ему соглашение с ЕС или нет? Никогда не ставила. Наоборот. Каждое (подчеркну: каждое!) заявление из России по поводу интеграционного выбора Украины (шла ли речь о предложении вступать в ТС или комментарий к перспективам подписания соглашения об ассоциации с ЕС) сопровождалось оговоркой: выбор — за Украиной, это ее суверенное право. Другое дело, что всякое право принимать решения сопровождается и ответственностью за их последствия — о чем также напоминали из Москвы. Но при чем тут «давление»?

Г-н Брок совершенно прав, напомнив банальные истины о том, что международное право определяет «суверенное право каждой страны принимать свои решения». Хорошо бы, чтобы Брок и его коллеги из Европарламента, единомышленники из Еврокомиссии помнили об этом, например, в ситуации с г-жой Тимошенко. Ведь международное право определяет и суверенитет судебной ветви власти каждой страны. Но, не секрет, Европа не особо церемонится в этом вопросе с суверенитетом Украины и позволяет себе вмешиваться в ее внутренние дела — оказывая самое настоящее давление по «делу Тимошенко» (беспардонные заявления на эту тему позволял себе и г-н Брок).

Однако вернемся к суверенному праву Украины самостоятельно определять внешнеэкономический вектор интеграции. Все так. Но, очевидно, и у Москвы (а равно и других столиц ТС) есть такие же суверенные права — выстраивать такую торгово-экономическую политику, которая отвечала бы их национальным интересам. В Европе, судя по всему, этот момент упускают из вида, либо делают вид, что не понимают, о чем ведет речь Москва.

В МИД РФ уже отвергли всякие упреки на тот счет, что Россия-де «заставляет» Украину присоединиться к Таможенному союзу, кроме того, призвали Брюссель не искажать суть вопроса. В частности, Александр Лукашевич заметил: «Призываем ЕС не искажать реальность и давать не эмоциональные, а объективные, экономически обоснованные оценки сценариев социально-экономического развития Украины после подписания соглашения об ассоциации (c ЕС. — С. Л.)». При этом в Москве обратили внимание на весьма характерные высказывания иных европейских политиков, например, высокого представителя ЕС по иностранным делам и политике безопасности г-жи Эштон: «ЕС ставит во главу угла не интересы граждан Украины, а геополитические соображения», и боится, по выражению Эштон, «потерять Украину».

Но в свете «праведного гнева» Европы в адрес России хотелось бы напомнить 2004-й, а именно: события, связанные с т. н. большой волной расширения Евросоюза. Как известно, 1 мая 2004 г. сразу 10 государств (Кипр, Чехия, Эстония, Венгрия, Латвия, Литва, Мальта, Польша, Словакия и Словения) стали членами ЕС. Одно из последствий этого — существенное изменение режима торговли данных стран с Украиной. Например, со странами Балтии Киев имел зону свободной торговли, которая автоматически прекратила свое действие со вступлением указанных государств в Евросоюз.

Из-за изменений торгового режима — к чему тогдашних новичков обязал Брюссель — Украина понесла убытки, исчислявшиеся сотнями миллионов долларов. Киев даже пытался ставить вопрос о компенсациях. «Сегодня вопрос компенсации мы ставим исходя из собственной ситуации, и исходя из того, что есть ряд вопросов, где вполне обоснованно мы можем доказать необходимость компенсационных мер по конкретным направлениям», — говорил в ноябре 2003-го тогдашний министр иностранных дел К. Грищенко (КорреспонденТ). Однако Европа устами представителя Европейской комиссии Кристофера Паттена категорически заявила, что ничего компенсировать не собирается.

При этом — хотя последствия расширения ЕС и изменения режима торговли с рядом стран ударяли по украинскому карману — в Киеве даже поблагодарили Европу за «откровенность». Украинская сторона, заявил 11 ноября 2003-го глава МИД Украины, «удовлетворена откровенностью и уровнем диалога, который ведется между нами и Еврокомиссией, Евросоюзом в целом, а также странами — будущими участниками ЕС, с которыми у нас существуют проблемы в связи с денонсацией соглашений о свободной торговле и в других сферах» (www.mediaport.ua).

Понятно, что потери от ужесточения режима торговли со странами Балтии не могут сравниться с теми убытками, которые понесет Украина от защитных мер ТС. Но тут важны не объемы потерь, а сами принципы подходов к торговой политике.

Почему были изменены торговые режимы между Украиной и новыми (на тот момент) членами ЕС? Потому что Евросоюз не желал, чтобы территории новых членов ЕС стали «воротами» для свободного проникновения на европейский рынок товаров из Украины и стран СНГ (с которыми у Украины были открытые таможенные границы). Что ж, спрашивается, удивляться, что и Россия, а точнее — Таможенный союз руководствуются той же логикой?

Остается добавить: если в 2004-м в связи с ситуацией «большого расширения ЕС» у Украины не было вариантов отстоять свои экономические интересы — ни остановить расширение она не могла, ни в Евросоюз ее никто не звал (как, впрочем, не зовут и теперь), то в ситуации с Таможенным союзом у Киева варианты есть. В отличие от Брюсселя, поставившего десять лет назад Киев перед фактом изменения торговых режимов с рядом партнеров, Москва предлагает полноправное членство в Таможенном союзе со всеми вытекающими из этого интеграционными преференциями для Украины.

Россия пытается разглядеть в Украине готовность к «объятиям» // РЕЙТЕР

Россия: позитивные цели

Безусловно, Россия очень заинтересована в том, чтобы Украина была полноценным участником Таможенного союза. И активность российской стороны в этом направлении не случайна.

Часто можно услышать ернического толка комментарии к предложениям россиян относительно украинского вступления в ТС, которые, как известно, сопровождаются и обещанием ряда преференций для Украины (от существенного снижения цен на энергоносители вплоть до готовности компенсировать финансовые претензии партнеров по ВТО при повышении Украиной уровня таможенной защиты). Дескать, почему Москва такая «добренькая», столько «калачей» предлагает. Подозрительно, мол. Иные заводят речь о «бесплатном сыре».

Но ни в какую «мышеловку» Россия Украину не завлекает и «бесплатных сыров» не предлагает. Точно так же, как богадельней Россия быть не собирается — ни в случае присоединения Украины к ТС, ни (тем более) в ситуации отказа от участия в этом проекте.

Все те преференции, которые обещают Киеву, — это осмысленные предложения в расчете на получение значительно больших выгод от углубления интеграционных связей между нашими странами, выгод как для Украины, так и для России.

Интерес Москвы сугубо практического свойства. Наши государства находятся примерно на одном уровне развития экономик, вышедших из единого советского народнохозяйственного комплекса. В СССР (как и в любом едином экономическом пространстве) имело место разделение труда, и едва ли не все крупные предприятия в России и на Украине, особенно в сфере высоких технологий, создавались как элементы одного большого целого. Несмотря на дезинтеграционные процессы последних двух десятилетий Россия и Украина по-прежнему связаны тысячами кооперационных нитей.

Украина — это достаточно большой рынок, объединение которого с рынками России, Казахстана и Белоруссии позволяет создать один из крупнейших рынков в мире, который был бы, с одной стороны, самодостаточным (читай: независимым от веяний мировой конъюнктуры), с другой — весьма конкурентным и привлекательным для инвесторов.

Основной смысл привлечения Украины — это синергетический эффект, когда сложение потенциалов позволяет, что называется, от два плюс два получить пять и более.

Россию можно подозревать в «имперских замыслах». Но вряд ли кому придет в голову нечто подобное в отношении Белоруссии и Казахстана. Почему же они участвуют в ТС?

Вот, например, мнение президента Казахстана. 27 ноября 2009-го после заседания Межгоссовета ЕврАзЭС на уровне глав государств (на котором были приняты ключевые решения, открывшие дорогу началу функционирования Таможенного союза) президент Казахстана Нурсултан Назарбаев отметил: «Создается огромный рынок в 170 миллионов человек. Промышленный потенциал общий наших стран — 600 миллиардов долларов, совокупные резервы одной только нефти — 90 миллиардов баррелей — становятся ключевым игроком на рынке энергоресурсов. Общий объем сельского хозяйства наших стран — 112 миллиардов долларов, 12 процентов мирового производства пшеницы и 17 процентов мирового экспорта этой продукции. Общий ВВП наших стран — 2 триллиона долларов, совокупный товарооборот — 900 миллиардов долларов».

А среди выгод, которые получают участники ТС, Нурсултан Абишевич особо отметил следующие: «создание единой таможенной зоны повысит возможность для широкого сотрудничества наших стран по самым разным направлениям, прежде всего объединение усилий активизирует создание совместных производств и коопераций. Это крайне важно для новой индустриализации, совместной защиты от внешней экспансии товаров; ...единый рынок наших стран, как я сказал, оценивается в два триллиона долларов, станет привлекательным для инвестиций, а это значит, предприниматели смогут привлекать дополнительные ресурсы. Тем самым наша экономика получит заметный импульс, будут созданы новые рабочие места, расширится ассортимент продукции для населения; ...мы сможем более эффективно использовать огромный транзитный потенциал наших государств».

Присоединение Украины — это еще плюс 45 млн. к указанному внутрисоюзному (имеется в виду Таможенный союз) рынку. Это еще большее увеличение общего промышленного потенциала. Это доведение контроля над мировым рынком зерновых примерно до 30%. Такую цифру называл, в частности, украинский премьер Азаров 16 апреля 2011-го в интервью агентству Bloomberg, говоря о перспективе создания зернового пула с участием России, Украины и Казахстана: «Такую идею рассматривают, разговоры на эту тему ведутся и такое объединение логично обоснованно, поскольку вместе Украина, Россия и Казахстан занимают примерно 30% рынка экспорта зерновых культур в мире».

Учитывая известные продовольственные проблемы, с которыми сталкивается человечество, только одно это — возможность диктовать свои условия на зерновом рынке — сделал бы союз наших стран влиятельнейшим международным игроком. И в случае участия Украины в ТС вопрос создания зернового пула автоматически становился бы на повестку дня, можно даже сказать, что он был бы создан уже по факту членства Киева в Таможенном союзе — поскольку ТС контролировал бы 30% мирового рынка зерновых. Однако пока Киев продолжает свой курс «в Европу» и вынужден слушать наставления из Брюсселя (категорически выступающего против данной инициативы), это невозможно.

Как невозможно и «более эффективно использовать огромный транзитный потенциал наших государств» (о чем говорил Назарбаев) — крайне важная и актуальная для Украины тема. Украинский транзитный потенциал огромен, но его раскрытие практически всецело зависит от заинтересованности в этом со стороны России и других стран ТС.

Только в энергетической сфере сложение добычных и транзитных потенциалов ТС в формате «четверки» (т. е. с участием Украины) заставило бы Европу (и не только ее) ходить к нам, что называется, на поклон. Сейчас же Брюссель пользуется тем, что усилия России и Украины по защите своих интересов в энергетической сфере разрозненны (и такое положение создано не без стараний Запада, действующего по старому принципу «разделяй и властвуй»).

Но и в составе трех (России, Казахстана, Белоруссии) Таможенный союз дает значительный положительный экономический эффект, но он мог быть на порядок(!) большим, если бы в нем принимала участие и Украина.

Еще 29 ноября 2007 г. в докладе «Вступление в ВТО как инструмент экономической интеграции евразийского сообщества» Сергей Глазьев, ссылаясь на расчеты Института народнохозяйственного прогнозирования РАН, отмечал: «Об Украине. 90% интеграционного эффекта достигается за счет объединения российской и украинской таможенных территорий, потому что именно здесь наиболее сильные кооперационные связи, именно у нас главный синергетический эффект за счет сложения научно-технических потенциалов. И участие или неучастие Украины для таможенного союза вопрос принципиальный. Без Украины интеграционный эффект теряется более, чем на три четверти. Если интеграция не произойдет, мы останемся по разные стороны торговых границ. Это означает экономическую катастрофу на Украине, так как случится переход на мировые цены по торговле энергоносителями с падением уровня жизни примерно в полтора-два раза. Произойдет резкое сжатие производства в тех отраслях, которые сегодня определяют экономический рост на Украине. Это химико-металлургический комплекс, прежде всего, и машиностроительный. Но экономическая катастрофа на Украине повлечет негативную реакцию в России, потому что спрос со стороны Украины на российскую продукцию тоже резко снизится. В настоящий момент 50% добавленной стоимости украинских машиностроительных изделий — это российские комплектующие, соответственно прекращение производства этих товаров означает и сокращение спроса».

Вот почему Россия так заинтересована, чтобы Украина вступила в Таможенный союз. Поэтому же Москва готова и к предоставлению интеграционных бонусов. В цитированном докладе С. Глазьев по этому поводу отмечал: «Конечно, за удовольствие иметь таможенный союз с Белоруссией, Украиной и другими государствами придется заплатить отказом от экспортной пошлины, взимаемой с энергоносителей, которые поставляются на эти территории. Но опять же наши расчеты показывают, что на перспективу до 2015 года совокупный интеграционный эффект измеряется примерно в 300 миллиардов долларов дополнительной добавленной стоимости и прироста валового продукта всей нашей зоны. Это на порядок (примерно раз в 50) превышает ту упущенную выгоду, которую российский бюджет будет иметь в связи с отказом от взимания экспортных пошлин с газа и нефти, поставляемых в государства — члены таможенного союза».

Было бы нелепо отрицать и политические, геополитические цели, которые ставит перед собой Москва (а кто в мире их не ставит?), инициируя интеграционные процессы на постсоветском пространстве. Собственно, наращивание экономического потенциала (как интеграционное следствие) — это уже геополитический козырь. С другой стороны, экономика и политика (во всех ее аспектах, включая и оборонную составляющую) всегда идут, как говорится, рука об руку. Иметь у своих границ экономического союзника — означает гарантировать себя от разного рода сюрпризов и в вопросах национальной безопасности.

Таким образом, суммируя вышесказанное, можем констатировать: цели России — позитивные, т.е. направленные на созидание, достижение общего успеха для всех стран и народов бывшего СССР, это, как принято выражаться у западных политологов, игра с положительной суммой.

Запад: негативные цели

Иное дело Запад. Именно Запад, а не Европа, хотя речь идет о т. н. евроинтеграции Украины. Не случайно США так озабочены евроинтеграционным курсом Киева — ничуть не меньше, чем ранее продвижением Украины в направлении НАТО. В июне с. г. нынешний посол США в Киеве Джеффри Пайятт, выступая на слушании по его утверждению в комитете по международным отношениям американского сената, отмечал, что в качестве главной своей задачи на этом посту видит «подталкивание» Украины «к выполнению условий, необходимых для подписания соглашения об ассоциации с Европейским Союзом». Заявления г-на Пайятта в русле этого «подталкивания» мы теперь слышим регулярно (хотя часто это выглядит как «заталкивание» Украины в орбиту Европы, иначе говоря: «выталкивание» из орбиты России).

Казалось бы — что Америке до украинской евроинтеграции? Ведь не с Соединенными Штатами Украина намерена подписать соглашение об ассоциации и создать зону свободной торговли. Сам собой напрашивается единственный возможный ответ: геополитический интерес.

Суть последнего, в общем-то, и не сильно скрывается. Вспомним, например, нашумевшие высказывания Хиллари Клинтон (на тот момент госсекретаря США) в декабре 2012-го в Дублине. Г-жа Клинтон заявила, что США прилагают активные усилия для «ресоветизации» постсоветского пространства, отбросив эвфемистические формы, — занимаются дезинтеграцией, разрушением исторических связей и основ для возрождения союзных (в разных смыслах — от экономического до оборонно-политического) отношений на пространстве экс-СССР. «Это будет называться по-другому: таможенным союзом, Евразийским союзом или еще как-нибудь в этом роде. Но не будем обманываться на этот счет. Мы знаем, какова истинная цель, и пытаемся найти эффективные способы замедлить или предотвратить это» — цитировало Клинтон издание Financial Times. Более чем откровенно.

Обнаружить позитивные цели Запада по отношению к Украине невозможно. Расчет на синергетический эффект при создании зоны свободной торговли Украина—ЕС? Не просматривается (и никто об этом даже речь не заводит). Сохранение и развитие кооперационных связей? Тоже нет — ввиду практически полного отсутствия оных, особенно в сфере высоких технологий. Нужны ли Европе украинские самолеты, турбины, станки? Нет.

Для Запада неинтересна Украина сама по себе. Внимание к Украине основывается в огромной степени на том, чтобы не допустить ее сближения с Россией. Украина — площадка для игры (с Россией) с отрицательной суммой. Все, что может усилить Россию (включая интеграционные проекты с ее участием), воспринимается как угроза и подвергается обструкции (словом и делом).

Соглашение о политической ассоциации Украины с ЕС, включающее создание ЗСТ между указанными сторонами, — это не превращение Киева в равноправного партнера с другими столицами Евросоюза. О вступлении в ЕС (и даже перспективе оного) речь не идет, как и о возможности влиять на принимаемые в Брюсселе решения. Указанное соглашение — это создание институциональных препятствий для интеграции Украины в проекты с участием России.

И, безусловно, это будет не первое такое институциональное препятствие (хотя, очевидно, и самое мощное). Подобного рода преграды создавались годами, шаг за шагом. Например, условия вступления Украины в ВТО — чему, как мы знаем, предшествовал отказ Киева синхронизировать процесс присоединения ко Всемирной торговой организации с Москвой. Однако синхронизация, судя по результатам, была. Но с Европой!

20 декабря прошлого года на пресс-конференции Владимир Путин заметил: «Уровень таможенной защиты российского рынка после вступления в ВТО составляет 9,5 или 9,7%. Уровень таможенной защиты Украины, которая не так давно вступила в ВТО, 2,7%. Кстати, уровень защиты еврозоны — 2,8%».

Бросаются в глаза существенные различия между украинским и российским уровнями таможенной защиты и в то же время практически полное совпадение между украинским и европейским (хотя у Украины несколько ниже, но даже в равных условиях украинский производитель не в состоянии конкурировать с европейским).

Можно вспомнить и о присоединении Украины к Европейскому энергетическому сообществу — что также нанесло вред интересам Киева, в частности сделало невозможным создание газотранспортного консорциума с Россией, который гарантировал бы объемы транзита и низкие цены на газ, — но стало институциональным препятствием для украинско-российской интеграции (имеется в виду упомянутый газотранспортный консорциум).

Цели Запада — негативные, направленные на разрушение (общего до недавнего времени восточнославянского пространства и шире — советского), препятствование интеграционным процессам на территории бывшего СССР, даже если такая интеграция в интересах постсоветских стран.

Понимают ли на Западе выгоды от создания Таможенного союза и участия в нем Украины? Безусловно! Вот что, к примеру, писал чуть больше года назад на страницах The National Interest Джеффри Манкофф, научный сотрудник авторитетного американского Центра стратегических и международных исследований: «экономическая интеграция с Евразией несет потенциальные преимущества и выгоды для стран региона. Региональные интеграционные процессы идут по всему миру (причем не только в рамках ЕС, но и через Североамериканское соглашение о свободной торговле (НАФТА), Ассоциацию стран Юго-Восточной Азии (АСЕАН), предложенное Вашингтоном Транстихоокеанское партнерство и т. д.), но постсоветское пространство остается при этом на обочине. Отсутствие горизонтальных торговых связей и изолированность от мировых рынков очень сильно мешают развитию региона и сохраняют его хроническую экономическую отсталость».

«Самым значительным преимуществом создания нового Евразийского союза станет возникновение колоссального единого рынка и уменьшение преград для перемещения товаров и людей», — писал американский автор, добавляя, что «поскольку в СССР поощрялась региональная специализация» и «развивались цепочки поставок и снабжения, пересекавшие республиканские, а теперь межгосударственные границы», интеграция также «поможет снизить производственные затраты за счет того, что каждый член интеграционного пространства сосредоточится на тех областях, в которых у него есть сравнительные преимущества».

Т. е. выгоды очевидны и заокеанскому глазу. Но! Джеффри Манкофф обращает внимание на то, что интеграционные проекты на постоветском пространстве несут в себе угрозу интересам Запада и США в частности: «Хотя тревога по поводу нового СССР (или «СССР lite») преувеличена, у Соединенных Штатов есть основания для беспокойства. Экономическая и политическая логика углубления интеграции на части постсоветского пространства довольно сильна, так как региональные объединения способствуют укреплению слабых экономик, особенно в Центральной Азии. Однако такая интеграция при российском спонсорстве несет с собой угрозу иного рода: усиление зависимости соседних государств от России, что подвергнет опасности не только их развитие, но и самостоятельность во внешней политике» (The National Interest, перевод ИноСми.ру, 20.04.2012).

Экономическая логика для стран бывшего СССР «довольно сильна», но Россия усилится! А если так, то какое дело Западу до экономической логики, читай — экономических интересов Украины и других стран бывшего Советского Союза? Никакого! Эти интересы ни США, ни Европу не волнуют. Как говорят в подобных случаях, если факты свидетельствуют в пользу интеграции постсоветского пространства — тем хуже для фактов!

Свои геополитические интересы Западу важнее, чем экономическое процветание региона. Добавим, что «самостоятельность во внешней политике» (постсоветских стран) — еще один эвфемизм, означающий «отдельно/обособленно от России».

Украина в роли «геополитической дуры»

Народная мудрость гласит: «Если тебя обманули один раз, то обманувший — подлец. Если тебя обманули два раза, то ты — дурак». После стольких обманов со стороны Запада у Украины, казалось бы, должен выработаться иммунитет.

Запад обманул Украину, наобещав золотые горы с отказом от ядерного оружия. США, как выражаются в известных кругах, кинули Киев, уговорив отвергнуть Бушерский контракт с Ираном (Вашингтон посулил компенсировать потери, загрузив собственными заказами Харьковский «Турбоатом», но впоследствии отказался выполнять обещание). Запад обманул в ситуации с закрытием Чернобыльской атомной станции. Вступление в ВТО — когда Украину вынуждали пойти на уступки, рассказывая, что свободная торговля со всем миром и так принесет-де дивиденды, — также вылилось в обман. Выше мы вспоминали о присоединении Украины к Европейскому энергетическому сообществу, с чем Киев связывал защиту своих транзитных интересов, — но и в этом случае надежды оказались обманутыми.

Ныне очередной трюк на старую тему «молочные реки в кисельных берегах»: политическая ассоциация и ЗСТ Украины с ЕС. Об украинских выгодах опять говорится «в дальнесрочной перспективе». Что-то когда-то через энное число лет, возможно, будет — но без конкретных цифр и твердых гарантий. Получится — получится, а нет — так нет. Никто никому в этом плане ничем не обязан, ни за что ни перед кем не ответственен.

Почему-то вспоминаются слова из известной песни Булата Окуджавы: «На дурака не нужен нож. Ему с три короба наврешь. И делай с ним что хошь».

Впрочем, есть все основания полагать, что украинская элита не обманывается посулами Запада, а содействует ему в обмане украинских граждан — за западную «крышу» для своих часто неправедно нажитых капиталов, за западную «индульгенцию» от ответственности за коррупцию.

Сергей ЛОЗУНЬКО