«Утка» свинье не товарищ?

«Гимн в честь чумы! прекрасно! bravo! bravo!»
А.С. Пушкин
«Пир во время чумы»

Как сообщили СМИ, 19 августа белгородский губернатор Евгений Савченко снял карантин, введённый месяц назад в связи с обнаружением африканской чумы свиней в одном из частных хозяйств. То есть угрозу неизлечимой эпизоотии с почти 100%-ной смертностью хрюшек власти области на вверенной им территории успешно предотвратили.

Аналогичная картина совсем недавно наблюдалась и в ряде других областей: Тамбовской, Ростовской и так далее. Но значит ли это, что наша «властная вертикаль» повсеместно выработала эффективный алгоритм противодействия опаснейшей инфекции?

Для начала приведём цитату с одного белгородских сайтов (http://белру.рф/news/region/2013/07/22/79695.html):
«В связи с большой опасностью распространения вируса африканской чумы свиней (АЧС) правительство Белгородской области приняло решение о выкупе всего поголовья свиней, которые содержатся в хозяйствах с низким уровнем ветеринарно-санитарной защиты. Свиней будут покупать по 60 рублей за килограмм живого веса с последующей утилизацией всех животных. Взвешивание, оформление документов и денежный расчёт будут производить на месте, в момент выкупа».

На практике это выглядело так: специальные группы с участием полиции обходили все дома и убивали обнаруженных свиней, после чего самостоятельно взвешивали их, расплачивались с ошарашенными хозяевами, трупы грузили в фургоны и увозили «на утилизацию». Акция не касалась крупных хозяйств – видимо, «с высоким уровнем ветеринарно-санитарной защиты». Для справки: оптовые цены импортной свинины (замороженные полутуши) на российском рынке в настоящее время составляют от 105 до 120 рублей за кг.

Конечно, население области было не в восторге от подобного поворота событий, поскольку осталось «на бобах» вместо ожидавшихся мяса, колбас, тушёнки, сала и прочих традиционных продуктов свиноводства.

Поползли слухи о том, что никакой африканской чумы свиней на самом деле не было, что «расстрел свиней» в частных хозяйствах был предпринят по инициативе тесно связанных с местной «вертикалью власти» крупных агрофирм-производителей свинины (в Белгородской области сосредоточено, по разным оценкам, от 22% до 25% поголовья российских свиней, и местный рынок свинины, что называется, «затоварен»). Заговорили о том, что туши убитых животных везли на мясокомбинаты и в холодильники, что дело дошло даже до смертельных случаев: мол, один мужик взял большой кредит, начал откармливать полсотни свиней, а когда их убили, повесился… И так далее, и тому подобное.

Правда ли это? Или мы имеем дело с «дымом без огня»? Давайте посмотрим, какие действия предписываются при обнаружении африканской чумы свиней.

«В случае появления очага инфекции практикуется тотальное уничтожение больного свинопоголовья бескровным методом, а также ликвидация всех свиней в очаге и радиусе 20 км от него. Больные и контактировавшие с больными животными свиньи подлежат убою с последующим сжиганием трупов. Карантин снимают через 6 месяцев с момента последнего случая падежа».

Что здесь не так? Смущают три момента.

Момент первый – повышенный «радиус поражения». Карантин с принудительным отстрелом свинок был введён на всей территории области, а не «в радиусе 20 км от очага инфекции».

Момент второй – избирательность карантина. Он затронул не «всех свиней», а только тех, которые содержались в частных хозяйствах. На крупных свинофермах, даже находящихся ближе 20 км от выявленного очага инфекции, никаких карантинных мероприятий не проводилось.

Момент третий – сниженная длительность карантина. Вместо положенных шести месяцев – всего месяц с небольшим (последний и единственный падёж был зафиксирован 15 июля).

Ну и ещё пол-момента: отстрел свиней явно не является «бескровным» методом их уничтожения. Хотя для массового применения – самым быстрым и дешёвым.

Всё это вместе взятое не позволяет с порога отмести циркулирующие среди населения Белгородской области слухи как провокационные и не имеющие отношения к действительности. И заставляет задуматься: не окажутся ли в итоге местные власти в положении хрестоматийного пастушка, так любившего кричать: «Волки! Волки!»?