Кто из нас быдло, а кто элита - разберемся?

На модерации Отложенный Кто из нас быдло, а кто элита - разберемся?  

06.09.2013

Кто из нас быдло, а кто принадлежит к привилегированному "креативному" сословию, или элите? Как разобраться, особенно если масла в огонь подливают молодые да ранние политики, которые всех с ними не согласных отправляют в оскорбительную категорию "быдла" или, в крайнем случае, "баранов". Так кто же они на самом деле, эти новые интеллигенты-снобы?

Интеллигенция — сугубо русское явление, понятие, сложившееся в конце 19 века. Интеллигент — это, прежде всего, человек, наделенный нравственным стержнем, человек, в системе ценностей которого на первом месте всегда, независимо от обстоятельств и трудностей будет мораль. То есть, быть интеллигентом — это не привилегия, это ноша. Сам термин появился во второй половине 19 века, и можно сказать, что интеллигенция, жалеющая простой неграмотный люд, чувствующая стыд за свое привилегированное положение, обратившаяся лицом к крестьянам и рабочим, она стала предтечей социалистической революции.

В советский период представление об интеллигенции несколько размылось — так стали называть всех, получивших высшее образование. Это определение, хотя и не вполне верное, тоже имело право на существование — планка высшего образования в СССР была высока, и люди, сумевшие его получить, заслуживали уважения. Но и другие люди не были обижены — в ту эпоху уважением пользовался не только умственный, но и физический труд, что справедливо.

После развала СССР в России начало формироваться классовое расслоение. Выделилось два основных класса: те, для кого приватизация и "дикий капитализм" принесли богатство, и те, кого эти же явления ввергли в бедность или нищету. Классовое деление в России — самое несправедливое изо всех известных истории: все-таки, аристократия прежних эпох вырастала из военно-политической элиты, вождей, отличавшихся храбростью и умом. Впоследствии, выродившейся в "обломовых", но на заре своего бытия — все же заслужившей, а не укравшей привилегии.

Что же до судьбы интеллигенции после крушения Союза, то многие ее представители оказались отброшены на самое дно, затоптаны безжалостной толпой нахрапистых и ухватистых дельцов, которым уничтожение социалистического общества полностью развязало руки. Мораль, нравственность, принципы — наличие таких качеств в 90-е у человека автоматически выбрасывало его на обочину. Предвижу возражения — а как же диссиденты всех мастей, которые, напротив, поднялись на волне этих событий?

Ну, так вот, дело в том, что эти "диссиденты", истово ненавидевшие свой народ, свою страну, это и не интеллигенция была, это были затесавшиеся в нее иуды. Какое право имеет называть себя "совестью нации" человек, эту нацию ненавидящий? Русофобия — качество неприемлемое для русского интеллигента. И эти иуды, продававшие Родину за тридцать серебряников, брызжущие желчью в эфире радиостанции "Голос Америки", они всего лишь коллаборационисты, но не интеллигенты. Однако, им удалось серьезно дискредитировать образ интеллигента, присвоив ему самые неприятные качества.


Москву ждёт сказка Венского бала

 Но вот уже новая волна желающих называться интеллигенцией подпирает тех дряхлых говорунов, поклонников Довлатова и Солженицына. Что самое удивительное, все хотят называться интеллигентами, но никто не желает ими быть на самом деле — накладно и неприятно, к примеру, взять да и уехать из Москвы в какую-нибудь сельскую больницу работать врачом, или учителем в школе.

Вообще говоря, паническая неприязнь к людям, не принадлежащим к своему кругу, бедным, не модно одетым — она типична для этих молодых "интеллигентов". Доходит до смешного порой, когда какая-нибудь высокопарная дамочка изливая свои кошмарные впечатления от случившейся с ней поездки в метро, пишет о том, какие "эти люди" ужасные, неприятные, и какое счастье, что она-то вращается в иных кругах — лишь среди утонченных, избранных натур. И еще пара-тройка ее подружек начинает тотчас ретвитить и поддакивать. Смешно, право слово.

Кто же эти люди, эти молодые снобы? И на чем зиждется этот снобизм? Может, они и вправду умные, талантливые, неординарные личности, какими себя почитают?

В своей массе это довольно молодые люди, заставшие 90-годы еще детьми и подростками. Сами не принимавшие участия в дележе советского наследия, но взращенные на плодах этого передела. Это не дети олигархов, конечно, но вполне обеспеченных буржуа. Сейчас им от 20 до 30 лет, они молоды, богаты (по сравнению со среднестатистическим россиянином), легко получили дипломы престижных ВУЗов — им же не нужно было подрабатывать в барах, чтобы прокормить себя во время учебы.

В Европе они бывали за свою короткую жизнь чаще, чем за МКАДом, поездки за границу для них — обыденность.

Они выросли, не зная ни бед, ни трудностей — тепличные нарциссы, они не имеют никакого жизненного опыта, и лишь повторяют заученные фразы о "либеральных ценностях" и "свободном рынке". Хотя сами не выдерживают проверки на соответствие идеям либертарианской модели — они не бизнесмены, создавшие бизнес с нуля, ни производители товаров и услуг, которых воспевала Айн Рэнд. Максимум, на что они способны — это участвовать в мутных финансовых аферах, выводя средства госпредприятий на отмывочные фирмы-однодневки. Или просто паразитировать, пристраиваясь на теплые места в московские офисы госкомпаний.

Но они помимо просто безбедного существования хотят также чувствовать его оправданность. Оправдать собственное бытие — это, собственно говоря, совершенно нормальное стремление человека. Однако есть разница между тем, чтобы сделать это на деле путем созидания и самосовершенствования в любой сфере, или же тем, чтобы просто придумать оправдание своему общественному положению. Тут мы имеем дело со вторым вариантом, увы.

Как я уже упоминала, в ходе экономической смуты на поверхность всплыли далеко не самые интеллигентные люди. Их культурный и образовательный уровень — самый обыкновенный, скорее, невысокий. Среднестатистический. Но разбогатев, им захотелось также приобщить себя к интеллигенции, к аристократии даже (одно время это стремление находило выражение даже в покупке нуворишами дворянских титулов).

Самый кичливый, заносчивый человек — это случайно разбогатевший лакей.

Впрочем, возможно, что эти люди продолжали бы вариться в своей замкнутой среде, поливая бальзамом души друг друга, тихо и незаметно для широких кругов общества. Однако им этого спокойного существования показалось мало. Скучно, драйва захотелось. В итоге, они вышли на площади в 2011–2012 годах в ходе так называемого "белоленточного протеста" и составили его ядро. Тогда-то их снобизм и заносчивость вывалились на всеобщее обозрение: "бунт норковых манто" — так они себя гордо называли, противопоставляя "быдлу". Откуда взялось такое твердое убеждение в наличии корреляции между швейцарскими часами и интеллигентностью — это лишь психотерапевт сможет объяснить. Вообще, во всех этих движениях было гораздо больше психоневрологического, нежели политического, ни один вменяемый политик не станет публично называть "быдлом" свой потенциальный электорат.

Характерная фигура — Ксения Собчак, типичная представительница этой прослойки. Будучи, по сути, простой и грубой девкой, она всячески силится приобрести имидж утонченной интеллектуалки, чтобы доминировать над какой-нибудь Светой Курицыной, или героями "Дома-2", не понимая, что такое самоутверждение выглядит жалко и смешно.

Перефразируя известный афоризм: ты либо очки сними, либо рот закрой.

Неумеренный снобизм новой "элиты" зиждется, прежде всего, на глубокой неуверенности в себе. Эти люди отчаянно обороняются, чувствуя нелегитимность своих привилегий. Подсознательно они подозревают о том, что весь их класс не более чем тонкая пленка плесени на поверхности российского бытия. Их положение крайне зыбко, любые коренные преобразования в стране в первую очередь ударят по ним, по их сытой безмятежности.

Деловые люди, профессионалы нужны при любом политическом строе. Можно припомнить, к примеру, как большевики привлекали в Красную Армию бывших царских офицеров, военных специалистов, потому что нуждались в их знаниях и навыках. А вот "обломовы" никому не нужны, приспособившиеся паразитировать в рамках одной системы, при ее смене (неважно даже, эволюционной или революционной) они оказываются безжалостно выброшены из своих теплых гнезд в пронизываемую холодным ветром суровую действительность. Образование-то у них есть, но чаще всего — гуманитарное.

Библиотекарями пойдут работать? Да, но тогда вряд ли смогут позволить себе брендовую одежду и поездки в Италию. Развитие промышленности, образования, индустриализация, поддержка армии — все это им невыгодно, ведь так, не дай бог, их место за столиком в "Жан-Жаке" займут инженер, лейтенант или учитель, а нянечка в детсаду будет получать не четыре тысячи рублей, а сорок тысяч, к примеру. Не дай бог, перераспределятся финансовые потоки, на которых они сидят! Заметим, кстати, что серьезные бизнесмены, не авантюристы, а производители, они себе презрительных высказываний в адрес рабочих не позволяют, потому что, во-первых, знают цену труду, а во-вторых, чувствуют уверенность в себе и своих компетенциях.

А ненависть паразитической "элиты" к прочему населению вполне объяснима, она проистекает из банального страха. "Над пропастью во лжи" — так и живут.

Надежда Алексеева