В мире нет ни одной балерины, в честь которой кулинары назвали бы солянку, борщ или отбивную. Балеринам посвящают другие блюда – воздушные десерты, хотя углеводов в десертах не меньше, чем в отбивных. Кто и как изобрел уникальные десерты в честь балерин Анны Павловой и Мари Камарго, история умалчивает. Но рецепты эти столь же волшебны, как и балет.
Любимая птица Анны Павловой Балерина Красовская вспоминала, как Анна Павлова танцевала вальс в «Шопениане»:
«Вальс начинался затяжной поддержкой. Партнер выносил танцовщицу в летучей позе с простертыми вперед руками и скрещенными ногами, вытянутыми в линию назад. Казалось, юноша не поднимал, а, наоборот, удерживал парящую в воздухе сильфиду. И капризная сильфида опускалась, делала два осторожных шага, ступая с вытянутого, чуть касающегося земли носка, и неожиданно вновь устремлялась в воздух. Юноша осторожно прикасался к хрупким крылышкам сильфиды…»
А сама балерина говорила о себе: «На танец я всегда пыталась накинуть воздушное покрывало поэзии».
Особый поэтический талант Анны Павловой во всем его великолепии и силе проявился в хореографической миниатюре «Умирающий лебедь», поставленной Михаилом Фокиным на музыку Сен-Санса. Впервые балерина исполнила этот танец в 1907 году, и он стал впоследствии неотъемлемой частью ее репертуара, превратившись в символ русского балета ХХ века.
Композитор Сен-Санс, лицезревший Анну Павлову в этом балете, воскликнул при встрече с балериной:
– Мадам, увидев вас в «Лебеде», я понял, что написал прекрасную музыку!
О ней же в роли Лебедя писала Анна Ахматова в своей «Поэме без героя»:
Но летит,
улыбаясь мимо,
Над Мариинской
сценой prima,
Ты – наш лебедь
непостижимый… Лебедь и впрямь стал любимой птицей Анны Павловой. В ее лондонском имении Айви-Хауз несколько лет жил на пруду лебедь – белоснежный гордый Джек. Он ходил за ней по саду, как собачка, не боясь брать из ее рук лакомство.
Дягилевские «Русские сезоны» в Париже в 1909 году предварялись афишей с написанным Серовым портретом Анны Павловой. На этой афише балерина изображена в позе знаменитого, как говорили тогда, «певучего» павловского арабеска. Афиша стала буквально символом и эмблемой первых гастролей русского балета. А расклеенные по городу плакаты с рисунком Серова ночью срывали с афишных тумб молодые художники и уносили в свои студии. Этими афишами торговали впоследствии на парижских набережных букинисты. И лебедь Павловой, можно сказать, плыл над водами Сены.
Костюм для «Лебедя» создавался по рисунку Льва Бакста. Павлова выплывала в белой пачке, украшенной лебедиными крыльями, и в маленькой шапочке из лебединых перьев. Большая рубиновая брошь пламенела у нее на груди, словно сгусток крови раненой птицы.
И десерт, носящий имя великой балерины. нарочито напоминает цвета этого легендарного костюма – белое безе, завершенное алой ягодой. Белоснежный лебедь с каплей алой крови на груди.
Две нимфы Из ярмарочных парижских театров XVIII века вышли многие замечательные балерины.
Одна из них Мария Салле, другая – Мари Камарго.
Грация Камарго приводила в восторг многих знаменитых людей того времени. Однако восхищавшийся ею Вольтер все же отдавал предпочтение мадам Салле:
Вы, Камарго,
блистательно стройны,
Салле же высшей прелести полна,
У вас шаги легки, у ней – нежны,
Во всем неподражаема она,
И если нимфы прыгают, как вы,
То грации танцуют, как она! И все же Мари Камарго осталась в истории театра не только как великая танцовщица, но и как реформатор балетного танца и сценического костюма. Она первой из женщин стала исполнять сложные па, кабриоли и антраша, считавшиеся до той поры доступными только мужчинам-танцорам. Это усложнение техники танца потребовало, наоборот, облегчения костюма. Мари Камарго укоротила платье, устранила фижмы и тяжелый каркас. А затем заменила обувь, убрав высокий каблук, мешавший выполнять пируэты.
Такой воздушной в легком костюме изобразил ее Никола Ланкре, чья картина «Танцовщица Камарго» хранится в Эрмитаже.
Комментарии