Немецкий порядок и немецкая порядочность.

Часто приходится читать высказывания на различных интернетовских сайтах (МП не исключение) о том, какими бездарными, безграмотными и подлыми во всех отношениях были генералы Красной Армии. В первую очередь их пороки объяснялись так: «кухаркины дети» без высшего военного образования, дорвавшиеся до власти. В то же время в противовес «кухаркиным детям» ставится немецкий генералитет – военная кость, потомственные аристократы, образованнейшие люди, для которых понятие офицерской чести превыше всего. На первый взгляд и спорить-то не о чём…

Подобные заявления меня всегда удивляли. Ведь по большому счёту и «кухаркины дети» и аристократы всего лишь люди. А всем людям присущи одни и те же достоинства и недостатки – как неуч может совершить благородный и умный поступок, так и аристократ – подлость и глупость.

У «писак», выливающих помои на собственный народ, мне всегда хочется спросить: «А вы читали воспоминания немецких военных? Знаете, что творилось в их среде во время войны?»

Сильно сомневаюсь…

В сознании наших граждан, по каким-то непонятным причинам, прочно закрепилась мысль о том, что в немецкой армии во время войны все структуры работали образцово, и организация была на высоте (правда, непонятно, как они тогда умудрились проиграть войну?). С таким утверждением если и можно согласиться, то только на то время, когда у немцев в самом начале войны дела шли хорошо.

Чем можно объяснить, что такая организованная и умная нация, как немцы, могла так легкомысленно допускать саму возможность победить СССР до начала холодов? Неужели они на полном серьёзе считали, что за Москвой Россия заканчивается? И почему после взятия Москвы война должна была бы всенепременно закончится? Так и хочется восклицание Задорнова в адрес американцев переадресовать немцам: «Ну и тупые же!». Получается, что немецкие генералы-аристократы были двоечниками по географии и истории, то есть, мало чем отличались от «кухаркиных детей». Планируя изначально провальную войну против Советского Союза, немецкий генералитет уже самим этим фактом заставляет усомниться в своей адекватности…

Говоря о высокой организации в немецкой армии, поклонники её порядка как-то стеснительно забывают провал немецкой службы снабжения – германская армия оказалась совершенно не подготовленной к ведению войны в зимнее время не только в 1941 году, но и в 1942. Эти «мелочные» просчёты стоили немцам сотен тысяч жизней своих солдат.

Немецкий генерал Гюнтер Блюментрит, бывший начальник штаба 4-й армии вермахта, в своих воспоминаниях (Блюментрит Г. Московская битва. Роковые решения. М.: Воениздат, 1958) сокрушался, что зимой 1941 года на московском направлении немецкие войска вместо тёплой одежды, питания и боеприпасов получали «целые поезда с красным вином» для поднятия боевого духа (???). Боевой генерал негодует, что войска задыхаются без снарядов, а «им привозили вино», но даже и оно часто попадало на фронт в непригодном виде: при перевозке замерзало, бутылки лопались, и от него оставались только «куски красного льда» (Интересно, найдутся знатоки, которые смогли бы привести подобные примеры поведения со стороны советского командования?).

С какой же горечью констатирует немецкий генерал: «…Личный состав большинства русских частей был обеспечен меховыми полушубками, телогрейками, валенками и меховыми шапками-ушанками. У русских были перчатки, рукавицы и теплое нижнее бельё. По железным дорогам у русских курсировали паровозы, сконструированные с учетом эксплуатации их в Сибири, при низких температурах…». Немецкий историк Пауль Карель вторит генералу: «Для борьбы с арктическим морозом солдаты и офицеры располагали лишь балаклавами (вязаные шерстяные шлемы, одеваемые под каски), легкими и короткими шинелями и узкими сапогами. Даже со слабым противником было бы невозможно сражаться в такой экипировке в сорокаградусный мороз…». Тот же Карель, с обидой, рассказывает, как финские солдаты смеялись над немцами: «Ваши сапоги – идеальные проводники холода, вы с таким же успехом могли бы ходить прямо в носках!» (Карель П. Восточный фронт. Кн.1. – Иорафус. Эксмо, 2003)

А сколько благодарности в письме Вольфганга Буфа от 4 января 1942 года к своим заботливым родственникам: «Теперь я особо не беспокоюсь, что переживу зиму. Если бы у всех моих товарищей была такая теплая одежды, то есть такие заботливые родственники! Но у многих никого нет, и Геббельс не напрасно призвал посылать на фронт теплые вещи».

После прочтения подобного невозможно понять немецкую логику – государство послало солдат воевать против ненавистного большевизма, а снабжать тёплым обмундированием их зимой должны родственники? А как же на счёт казённого обмундирования? Разве оно в немецкой армии не предусмотрено?.. Не видно немецкого порядка, не видно...

Ну ладно, под Ленинградом и Москвой холодно, но почему же немецкие солдаты мёрзли… в Крыму? Вот что пишет бывший командир противотанкового расчёта Ганс Бидерман (Бидерман Г. В смертельном бою. Воспоминания командира противотанкового расчета. – М.:Центрполиграф, 2005): «Откуда-то из тыла до нас дошла инструкция о том, что при ночной температуре ниже нуля в качестве перчаток можно использовать армейские носки. В ясно изложенной четким военным языком рекомендации говорилось, что солдатам на переднем крае надо прорезать в носке два отверстия для большого и указательного пальцев. Кто-то, вероятно, не знал, что наши сапоги вот-вот уже можно будет выбрасывать, а носки почти превратились в лохмотья, и в них было так много дыр, что нам было нетрудно найти отверстия для всех пяти пальцев».

Как тут не вспомнить, что «Зимней помощью» (нем. Winterhilfswerk des Deutschen Volkes. WHV) назывался в нацистской Германии общественный фонд, призванный содействовать государству в оказании помощи безработным и бедноте. Получается, что солдат Восточного фронта приравняли к безработным и бедноте? По-моему, довольно удачное сравнение… )))

А случай, описанный адъютантом Паулюса Вильгельмом Адамом, напомнил мне посылки second hand из Европы уже в наше время: «Из Миллерово, главной базы снабжения 6-й армии, поступило сообщение, что, когда открыли первые вагоны, заполненные зимними вещами, обнаружилась странная картина. Наряду с шерстяными и вязаными вещами в вагонах нашли сотни дамских шубок, муфты, каракулевые манто и другие меховые изделия, в том числе дорогие вещи, которые, однако, на фронте не имели никакой ценности. Видимо, никто не просматривал и не отбирал одежду, которая сдана населением, ее просто направили дальше. Пусть, мол, армия думает, что с этим делать…».

 Когда я прочитал такое, то сразу вспомнил кадры военной хроники с немецкими военнопленными из под Сталинграда, одетых в женскую тёплую одежду. Я раньше думал, что они грабили гражданское население. А ведь есть большая доля вероятности, что эти дамские вещи солдаты получили из упоминаемого В. Адамом поезда… Вот вам и немецкий Ordnung!

А вот что писал Гитлер в своем приказе от 14 октября 1942 года: «…Подготовка к зимней кампании идет полным ходом. Эту вторую русскую зиму мы встретим более тщательно и своевременно подготовленными.

Сами русские в ходе последних боев были серьезно ослаблены и не смогут зимой 1942/1943 года располагать такими же большими силами, какие имелись у них в прошлую зиму. В отличие от минувшей, эта зима не может быть суровой и тяжелой. Всем штабам и войсковым командирам вменяю в обязанность как можно быстрее и тщательнее закончить все приготовления к зиме, с тем, чтобы не только облегчить войскам выполнение возложенных на них задач, но и создать им возможно лучшие условия для жизни и боя на весь зимний период. При этом важно, чтобы никто не надеялся на то, что все необходимое будет доставлено высшими штабами. Каждый войсковой командир должен сам себе помогать всевозможными импровизациями и изыскивать дополнительные средства и оборудование для облегчения условий размещения своих войск…».

Как вам такой приказ? Мог его написать умный человек? Это же надо, фюрер и с погодой договорился, что она будет лучше, чем в прошлом году; и с русскими договорился, что сил у них будет меньше! Но вместо того, чтобы помочь своим войскам конкретными делами, даёт указание на полную «импровизацию» по подготовке к зиме. Одним словом, Ordnung!

Приведу ещё один, воистину анекдотичный случай, с 22-ой танковой немецкой дивизией под Сталинградом. Эта дивизия находилась длительное время в резерве. Когда возникла необходимость ввести её в бой, то оказалось, что это невозможно – приволжские «мыши-антифашисты» перегрызли в танках проводку (!!!!!) Знай наших! У нас не то, что погода, даже полевые мыши воевали за родную землю! Вы увидели в данном случае немецкий Ordnung? Я – нет. И что самое интересное в данном «мышином» случае – никто не был наказан. Извините меня, но в Красной Армии такие номера не проходили…

Многие могут мне возразить, что случай с 22-й танковой дивизией одиозный и единичный. Должен их огорчить, другие немецкие дивизии также не заботились о поддержании своей боеготовности. Например, после прорыва наших танков, Паулюс дал приказ 24-й и 16-й танковым дивизиям ликвидировать его. Ответ командиров этих дивизий ошарашил будущего фельдмаршала – «вдруг» выяснилось, что в обеих дивизиях не хватает горючего для выполнения поставленной задачи. Возникает вопрос, а почему раньше молчали? Ах да, я забыл – Ordnung, Ordnung…

И это ни единичный случай отлынивания от бранных дел в немецкой армии. Например, только что назначенный в армии Паульса командиром 14-й танковой дивизии генерал-майор Беслер, быстро поняв, что «дело пахнет керосином», подал рапорт… о своей болезни – сердце, видите ли, вдруг у него заболело – и благополучно скрылся в тылу, избежав сталинградского «котла». Паулюс рвал и метал, но сделать ничего не мог – всё было оформлено законно – Ordnung, одним словом.

Ещё подлее поступил генерал-майор Пиккерт, которого Паулюс послал из «котла», чтобы тот лично доложил командованию о катастрофическом положении 6-й армии. Посылая генерала в тыл, Паулюс потребовал, чтобы Пиккерт дал слово офицера, что обязательно вернётся назад в «котёл». Тот, как и положено потомственному военному, дал слово офицера, но… в «котёл» не вернулся после выполнения своей миссии, дав телеграмму, что не было просто никакой возможности его самолёту приземлиться (хотя другие самолёты приземлялись без проблем ещё несколько дней). Думаете, генерала Пиккерта наказали? Как бы не так! Видимо, у него была хорошая «волосатая лапа» среди высших командиров, которые прекрасно понимали, что сталинградской группировке капут. Ещё раз повторяю, подобное поведение было просто не мыслимо в Красной Армии среди «кухаркиных детей».

Ещё один пример «геройского» поведения немецкого генерала под Сталинградом выглядит так. Командир 8-го армейского корпуса генерал Гейтц подписал приказ по корпусу, в котором было сказано: «Каждый, кто пожелает капитулировать, будет расстрелян! Каждый, кто выбросит белый флаг, будет расстрелян! Каждый, кто поднимет сброшенные с самолета хлеб или колбасу и не сдаст их, будет расстрелян!» Ровно через сутки, после подписания этого приказа, Гейтц со всем своим далеко не маленьким багажом сдался в плен… Кстати, любителей таскать своё многочисленное добро в чемоданах среди немецких генералов было множество.

Ещё один генерал Фридо фон Зенгер (Зенгер Ф. фон. Ни страха, ни надежды. – М.: Центрполиграф, 2003), сдавшийся союзникам в Италии горько сожалеет в своих мемуарах, что ему пришлось оставить свои вещи и резиновую ванну: «Я оставил дорожный сундук прямо на дороге и почувствовал себя изгнанником, лишённым всего…» (Боже, какая трагедия! Я, когда прочитал эти строки, чуть не заплакал от жалости к несчастному немецкому генералу…)

Конечно, не все немецкие генералы были подобными подонками – в том же Сталинграде генерал Штемпель, после прощания с сыном-лейтенантом, застрелился, не желая сдаваться живым в плен, а генерал-лейтенант фон Гартман пошёл в окопы к своим солдатам и стрелял в наступавших красноармейцев пока не был сам убит…

А что же поставляли, рискуя своей жизнью, будучи брошенными на «съедение» советским «Якам», немецкие лётчики на транспортных самолётах окружённым под Сталинградом? Не поверите – почти пшик! Разве можно считать за помощь ящики хорватских железных крестов для раздачи союзникам или в большом количестве перец и майоран? Один из немецких лётчиков прорвавшийся в «котёл» горько и неудачно пошутил, что перец предназначен для кидания в глаза русской пехоте. Правда, для чего майоран, он и сам сообразить не смог.

Кроме перечисленных выше «важных» грузов, самолёты доставляли в сталинградский «котёл»: «десятки тысяч комплектов старых газет, солдатские памятки, изданные управлением военной пропаганды, кровельный толь, карамель, пряности, подворотнички, мотки колючей проволоки и множество других предметов, которые были нам ни к чему…» (Видер И. Катастрофа на Волге. М.: Прогресс, 1965).

По свидетельству Ирвинга Д. (Взлёт и падение Люфтваффе. М.: Яуза, 2006) в коробках, предназначенных для отправки в Сталинград был обнаружен РЫБИЙ КОРМ!

А по свидетельству В. Адама (Адам В. Катастрофа на Волге) в самый последний прилёт самолёты доставили «… дюжину ящиков с презервативами, 5 тонн конфет, 4 тонны майорана и перца, 200 тысяч брошюр отдела пропаганды вермахта…». Фууу! Всё, больше не буду про Сталинград – мне уже самому стало жалко фрицев…

У нас большинство населения считает, что немец «не ворует». Так считают даже ветераны войны. А вот по воспоминаниям самих немцев, суда у них боялись далеко не все. И обворовывали своих солдат околоштабные немецкие «голубые воришки» с таким размахом и беззастенчивостью, что этому могли бы позавидовать коллеги из армий других государств.

Недавно по украинскому ТВ показали документальный фильм о подпольщиках в Киевской области. Один немецкий офицер, занимавшийся активно бизнесом на оккупированных территориях, заключил в районе Киева с советскими партизанами договор, по которому он снабжал наших взрывчаткой, а те в свою очередь, обязались не проводить диверсий на тех железнодорожных ветках, по которым он отправлял в Германию свои товары. И ЭТОТ ДОГОВОР РАБОТАЛ до тех пор, пока какой-то хохол-бандеровец не сдал немца в гестапо – его взяли с поличным вместе с партизанами, которым он передавал взрывчатку! Согласитесь, что такое поведение никак не вяжется с человеком арийской расы и немецким порядком. А может быть, я не прав и именно в этом заключается немецкий Ordnung?

Ещё много у нас любят рассуждать на тему, как немцы, в отличие от нас, жалели своих солдат. Чтобы не утруждать пользователей многочисленными цитатами, приведу всего пару примеров такой «жалости». Вот как описывает отступление один их немецких офицеров:

«Как объяснить простым пехотинцам, которые плетутся со своей ношей, тащат ящики с боеприпасами да ещё помогают идти больным товарищам, почему штабы везут в автобусах и на грузовиках ненужные вещи? Вот вывозят рогатый скот, а в деревянных клетках – кур и гусей. На машинах – матрацы и ящики с французскими винами. На снегу остались 70 обессиленных солдат, потому что из-за отсутствия горючего не было возможности их вывезти…» (Штейле Л. От Волги до Веймара).

У немцев были довольно частыми случаи, когда из окружённых группировок вместо раненых вывозили «особенно ценные» грузы. Самый безобразный случай произошёл в Восточной Пруссии в городке Хейлигенбейль. По воспоминаниям военного медика Питера Бамма (Невидимый флаг. – М..: Центрполиграф, 2006) «когда стало ясно, Хейлиигебейль не будет взят русскими с ходу, управляющий (завода, который находился на окружённой советскими войсками территории) прислал из Германии специальный самолёт, чтобы забрать всё его рыболовецкое снаряжение и несколько чемоданов, забитых туфлями. Лётчик пришёл прямо ко мне в комнату; он был обаятельный человек и очень переживал о порученном ему деле. Чтобы успокоить его совесть, мы посадили к нему в самолёт двух пациентов с ранениями в голову. Туфли мастера Одебрехта, проживавшего в Берлине на Вильгельштрассе, были в самом деле очень хороши. Мы раздали их французским военнопленным, сопровождавшим группы беженцев, и они были очень рады неожиданному подарку…».

И ещё хочу привести интересную выдержку из книги Максима Кустова «Третий рейх во взятках», в которой говорится о том, как принималось решение о снабжении окружённой под Сталинградом немецкой 6-ой армии и о быте Германа Геринга:

«Самое обидное для немцев, что это была катастрофа, в значительной мере вызванная усилиями своего же собственного командования. Помимо Гитлера важнейшим виновником гибели 6-й армии был Герман Геринг. Именно он, вопреки очевидному, сумел убедить фюрера в том, что люфтваффе сумеют снабжать окруженную «сталинградскую крепость» по воздуху.

Была, правда, попытка «обелить» Геринга задним числом. Выяснилось, что 25 ноября, когда Гитлер окончательно решал судьбу 6-й армии, Геринг находился в Париже и в «сталинградском» совещании участия не принимал. Но Геринг неоднократно и до того заверял Гитлера в способности Люфтваффе снабжать окруженную армию. Причем окружение Геринга полностью его поддержало. Еще 22 ноября в телефонном разговоре Гитлер спросил рейхсмаршала, возьмутся ли Военно-воздушные силы за снабжение войск Паульса. Тот, в принципе согласившись, решил все же посоветоваться со своим штабом. Начальник технической службы Форвальд и начальник тыла Зайдель согласились с этой идеей.

А ведь того же 25 ноября 1942 года командир 51-го армейского корпуса (находился в составе 6-й армии) фон Зейдлиц дал свою оценку планируемому снабжению по воздуху:

«Сделанные расчеты показывают, что сколько-нибудь удовлетворительное снабжение по воздуху является сомнительным, если иметь в виду только войска 51-го армейского корпуса, а для армии в целом оно совершенно невозможно.

То, что доставить 31 «юнкерс» (23.11) или что смогут доставить обещанные 130 «юнкерсов», лишь капля в море. Возлагать на это надежды – значит хвататься за соломинку. Неясно также, откуда можно взять это огромное число «юнкерсов», необходимых для снабжения армии…» (Совершенно секретно! Только для командования./Стратегия фашистской Германии в войне против СССР).

Короля играет свита – рейхсмаршала окружали люди, которые его вполне устраивали. Те, кто был способен сказать «нет» явно безумной идее «воздушного моста» в Сталинград,, в штабе Геринга надолго задержаться не могли. И прислушиваться к мнению находящегося на месте событий подчиненного Геринг не пожелал. Ему их персонального бронепоезда сталинградская ситуация была «виднее». Украшением его передвижных апартаментов были три ванные комнаты, библиотека и кинозал, где зачастую показывали запрещенные в Германии фильмы. Чтобы скрасить рейхсмаршалу суровые военные будни, спецсамолет доставлял клубнику из Италии. Повара обеспечивали неприхотливый солдатский завтрак с лобстерами и икрой. Десять вагонов предназначались для перевозки автомобилей, в которых передвигался рейхсмаршал, покидая поезд.

Больше всего он любил американские «ласали» и «бьюики». Запас одежды из 50 мундиров и бесконечного количества шелковых и парчовых халатов позволял чувствовать себя одетым достаточно прилично. А чтобы можно было вволю поразмыслить над проблемами воздушной войны или отдохнуть, в резиденции Геринга была создана специальная игровая комната. Ее украшали железная дорога – настоящее произведение искусства площадью в 240 кв. метров. Кроме того, на специальных тросиках были подвешены самолетики, сбрасывающие игрушечные, но взрывающиеся бомбы с порохом. В такой обстановке, видимо, недосуг размышлять о смерти солдат от голода и холода.

И так Геринг вел себя почти до самого конца. Вот как он принял летчика Руделя в своей резиденции уже в 1944 году.: «Первый раз я приземляюсь в Нюрнберге и отправляюсь в замок его предков, когда я вхожу во двор, я с удивлением вижу Геринга, наряженного в средневековый германский охотничий костюм и в компании лечащего врача, стреляющего из лука в ярко раскрашенную мишень. Он не обращает на меня никакого внимания, пока не расходует весь свой запас стрел. Я с удивлением вижу, что он ни одного раза не промахнулся…

Геринг, без сомнения, питает слабость к старым обычаям и костюмам. Я просто не знаю, как описать его одеяния, это разновидность робы или тоги, такой, какую носили древние римляне, красновато-коричневого цвета, скрепленную золотой брошью. Все это для меня в новинку. Он курит трубку длиной до самого пола, с раскрашенной фарфоровой чашечкой на конце…» (Rudel H.-U. Stuka-Pilot)

Понятно, что в такой обстановке невеселые проблемы Восточного фронта казались райхсмаршалу вполне разрешимыми.

Не зря, по утверждению генерал-полковника Альфреда Йодля (из протокольной записи его допроса), «ухудшение отношений между ними (Гитлером и Герингом) произошло вследствие большой разницы в образе жизни Гитлера и Геринга. Гитлер говорил часто, что Геринг – человек эпохи Ренессанса».Видимо, с точки зрения Гитлера, люди эпохи Ренессанса были морфинистами, обжорами и бабниками, беззастенчиво ворующими произведения искусства.

Надо отметить, что по мере ухудшения обстановки на фронтах и командование сухопутных войск все сильнее отрывалось от печальной реальности, предаваясь маниловским мечтам. В 1944 году настала пора Герингу удивляться этому. Летчик Ганс-Ульрих Рудель описал один из таких эпизодов. Это происходило в 1944 году.

«Он (Геринг) говорит мне, что в моем секторе готовится крупномасштабное наступление, и сигнал к его началу будет дан в течение нескольких дней. Он только что вернулся с совещания с фюрером, на котором вся ситуация обсуждалась до мельчайших подробностей. Он выражает удивление, что я не заметил этих приготовлений на месте, поскольку в этой операции будут участвовать приблизительно триста танков. Сейчас я напрягаю свой слух. Число триста меня изумляет. Это в порядке вещей для русской стороны, но столько танков на нашей стороне? Я спрашиваю его, не мог бы он назвать дивизии и количество танков, которые они имеют в своем распоряжении, потому что я совершенно точно информирован о большинстве подразделений в моем секторе и сколько в каждом из них исправных танков. Накануне моего отлета с фронта я разговаривал с генералом Унрейном, командиром 14-й бронетанковой дивизии. Это было две недели назад, и он с горечью пожаловался мне, что у него остался на всю дивизию всего один танк и даже эта машина не могла считаться боеспособной, потому что он приказал оснастить ее для наземного контроля воздушных полетов. Эта машина представляла для него гораздо большую ценность, чем боеспособный танк, поскольку, обладая хорошей связью со «Штуками», он мог нейтрализовать с их помощью многие цели, которые его танки сами по себе не могли бы вывести из строя. Я, таким образом, совершенно точно знаю, сколько танков находится в 14-й бронетанковой дивизии. Рейхсмаршал с трудом верит мне, поскольку он располагает совершенно другой цифрой. Он говорит мне, наполовину всерьез, наполовину в шутку:

- Если бы я вас не знал, я бы за такие слова посадил вас под арест. Но мы сейчас все это выясним. – Он подходит к телефону и соединяется с начальником Генерального штаба. – Вы только что сообщили фюреру, что для участия в операции Х предназначены три сотни танков.

Я, стоя рядом, могу слышать каждое слово.

- Да, верно.

- Я хочу знать названия этих дивизий и каким количеством танков они располагают. У меня тут находится один человек, хорошо знакомый с ситуацией.

- Кто это такой? – спрашивает начальник Генштаба.

- Это один из моих людей, и он должен знать. – Начальник Генштаба, к несчастью для него, начал именно с 14-й танковой. Он говорил, что дивизия располагает 60 танками. Геринг еле сдерживается. – Мой человек говорит, что в 14-й всего один танк!

На другом конце линии воцаряется долгое молчание.

- Когда он оставил фронт?

- Четыре дня назад.

Вновь тишина. И затем:

- Сорок танков находятся в пути. Остальные в ремонтных мастерских, но непременно к окажутся в своих частях к нужной дате, так что эта цифра правильная.

Он дает тот же самый ответ для всех дивизий. Рейхсмаршал с яростью бросает трубку.

- Вот так делаются дела! Фюреру дают полностью ложную картину, которая основана на неверных данных, и еще удивляются, когда операция не приносит тот успех, на который рассчитывали. Сегодня благодаря вам этот случай нашел свое объяснение, но как часто мы строили свои надежды на таких вот утопиях. Вся сеть коммуникаций в юго-восточной зоне беспрестанно подвергается вражеским бомбежкам. Кто знает, сколько танков из этих сорока, например, вообще достигнут фронта и когда именно это произойдет? Кто знает, смогут ли ремонтные мастерские получить вовремя запасные части, и если они их получат, закончат ли ремонт в отведенное время? Я должен немедленно доложить обо всем фюреру. – Он говорит с гневом, затем устанавливается тишина.

Когда я возвращаюсь на фронт, я все еще обдумываю то, что я только что услышал. В чем цель этого введения в заблуждение и фальшивых докладов? Случайно это делается или нарочно? В любом случае это играет на руку врагу. Кто и в каких кругах совершает эти гнусности?»

В мемуарах нескольких советских генералов говорится, что Сталин знал пофамильно большую часть командиров дивизий на советско-германском фронте. Возможно было бы товарища Сталина «развести» на три сотни танков? Да ни в коем случае! Потому что Сталин чуть ли ни поштучно знал где и сколько находится танков на фронте и в тылу. А что было бы с человеком, который дал неверные данные товарищу Сталину? Правильно, в лучшем случае отправили на фронт с понижением в звании и должности, а в худшем – могли и расстрелять…

Так где был всё-таки порядок в вермахте или Красной Армии?..

Ну и в самом конце хочу перечислить литературу, кроме выше упомянутой, в которой ещё можно прочитать о беспределе в рядах доблестного вермахта во время войны:

Мягков М.Ю. Вермахт у ворот Москвы, 1941-1942. М.: РАН, 1999;

Buff W/ Vor Leningrad: Kriegstagebuch Ost, September 1941 – 1. September 1942, Kassel, 2000;

Бивор Э. Сталинград. – Смоленск, Русич, 1999;

Меллентин Ф. В. Танковые сражения 1939-1945 гг., Боевое применение танков во Второй мировой войне. – М.: ИЛ, 1957;

Вельц Г. Солдаты, которых предали. Смоленск, Русич, 1999;

Решетников В. В. Что было – то было. – М.: Эксмо, Яуза, 2004;

Сайер Г. Последний солдат Третьего рейха. – М.: Центрполиграф, 2002;

Запп Ф. Сталинградский пленник. – СПб.: Петербург-XXI век, 1998;

Беликов В., Овсянников Н., Утенков А., До свидания, мальчики. Мы не были сволочами! М.: Яуза, ЭКСМО, 2006;

Фритцше К. Цель – выжить. Шесть лет за колючей проволокой. – Саратов, 2001;

Винцер Б. Солдат трёх армий. – М.: Прогресс, 1971;

Васильчикова М. И. Берлинский дневник 1940-1945 (очень интересная книга о нравах немецкого тыла);

Гизевиус Г. Б. До горького конца. Записки заговорщика. – Смоленск: Русич, 2002;

Йонен В. Ночные эскадрильи люфтваффе. Записки немецкого лётчика. – М.: Центрполиграф, 2004;

Кариус О. «Тигры» в грязи. Воспоминания немецкого танкиста. – М.: Центрполиграф, 2004;

Кернер-Шрадер П. Дневник немецкого солдата. – М.: Воениздат, 1961;

Леви А. Записки Серого Волка. – М.: Русич, 1993;

Ириничеев Б. Оболганная победа Сталина. Штурм линии Маннергейма. – М.: Яуза, 2009;

Кустов М. Третий рейх во взятках. – АСТ «Аристель», Полиграфиздат, М.2011.