Впрочем, и грубыми репрессивными мерами западные «демократии» при нужде не пренебрегали. Взять ту же Польшу, которая вот уже более полутора десятилетий является одним из самых активных поборников приравнивания коммунизма к фашизму и дошла до того, что объявила преступным использование символики той страны, которая спасла польский народ от истребления гитлеровцами. На счету Польши в межвоенный период истребление нескольких десятков тысяч советских военнопленных и не менее жестокое, чем в нацистской Германии, преследование коммунистов.
А в Соединённых Штатах, позиционирующих себя как оплот демократии, в послевоенные годы, когда в обществе - прежде всего среди интеллигенции - вследствие совместной борьбы и победы над нацизмом получило широкое распространение дружелюбное отношение к Советскому Союзу и коммунизму, для искоренения подобных настроений был призван и наделён широкими полномочиями патологический в буквальном смысле антикоммунист Маккарти. Для того, чтобы быть обвинённым в «антиамериканской деятельности» и подвергнуться репрессиям, человеку не нужно было даже быть коммунистом - зачастую достаточно было не быть антикоммунистом. Сотни интеллигентов попали в чёрные списки, многие (среди них и классик литературного триллера Дэшил Хэммет) оказались в тюрьме, Чарли Чаплин был изгнан из США.
Можно много говорить об очевидных различиях между идеологиями фашизма и коммунизма. Фашисты, по крайней мере, европейские, исповедовали национализм, коммунисты - интернационализм. Коммунистическая идеология исходит из равенства всех людей, фашисты категорически отвергают этот принцип...
Но самое главное: коммунизм выступает против капиталистического общества, а фашизм - это крайнее средство его защиты. Один из лидеров мирового коммунистического движения 30-40-х годов Георгий Димитров дал такое определение фашизма: «Открытая террористическая диктатура самых реакционных шовинистических и империалистических сил капитала».
Ах да, для «демократов» коммунист Димитров не авторитет. Что ж, сошлюсь на кумира западной интеллигенции 60-х годов профессора Калифорнийского университета Герберта Маркузе: «Превращение либерального государства в авторитарное произошло в лоне одного и того же социального порядка. В отношении экономического базиса можно сказать, что именно сам либерализм "вынул" из себя это авторитарное государство как своё воплощение на высшем уровне». В сущности, аналогичную оценку дал и совсем уже «свой» для «демократов философ Хоркхаймер: «Тоталитарный режим есть ни что иное, как его предшественник, буржуазно-демократический порядок, вдруг потерявший свои украшения».
Ключевой вопрос - вопрос собственности. Коммунисты ставят своей программной целью постепенную ликвидацию частной собственности (иначе это по определению не коммунисты), а фашизм можно назвать идеологией взбесившегося собственника. «Взбесить собственника в человеке» ставил своей целью Гитлер, но и другие разновидности фашизма апеллируют к собственнической психологии.
И это, помимо всего, объясняет, откуда такая патологическая ненависть буржуазных «демократий» не к фашизму (вспомним, хотя бы, их лояльное отношение к героизации эсэсовцев в Прибалтике и в ющенковской Украине), а к коммунизму. Ведь для буржуа собственность - это святая святых, и при одной мысли, что кто-то на неё может покуситься, он приходит в состояние «взбесившегося собственника».
Напомню, что в подавляющем большинстве случаев ультраправые режимы приходили к власти не сами, они «призывались» олигархией для борьбы с «красной опасностью». Так, на Нюрнбергском процессе было доказано, что гитлеровцы пришли к власти при прямой поддержке магнатов капитализма. Когда очень далёкий от коммунистов, но стремившийся к улучшению жизни народа президент Гватемалы Хакобо Арбенс решил передать крестьянам неиспользуемые земли местных латифундистов и Юнайтед Фрут Компани, тут же было организовано его свержение. К власти пришли ультраправые, которые за четыре десятилетия физически уничтожили более 200 тысяч человек (при том, что членов Партии труда [коммунистов] к моменту переворота было чуть более тысячи). И это, как под настроение публично покаялся президент США Клинтон, не препятствовало США постоянно оказывать гватемальским ультраправым властям всестороннюю поддержку. А военный переворот в Чили, приведший к свержению демократически избранного президента Сальвадора Альенде и вызвавший волну крайне жестоких репрессий, был совершён уже при прямом соучастии США. Как предельно откровенно высказался Генри Киссинджер, определявший тогда внешнюю политику Соединённых Штатов, «не вижу никаких оснований не вмешиваться, когда эта страна может стать коммунистической в силу безответственности её жителей».
Таким образом, близким «родственником» фашизму надо признать отнюдь не коммунизм, а ту самую «плюралистически-капиталистическую демократию», которую американский политолог Чарльз Краутхаммер провозгласил наконец-то обретённым человечеством идеалом общественного устройства. А коммунизм всегда был наиболее последовательным и непримиримым врагом как фашизма, так и породившего его капитализма.Источник
Идея о близости фашизма и коммунизма стала активно использоваться антикоммунистической пропагандой с конца 80-х годов прошлого века. Её внедряли в сознание людей, «перестройщики», с энтузиазмом подхватили «демократические» власти экс-социалистических стран, потом и некоторых бывших Союзных республик. Респектабельная «старая» Европа поначалу дистанцировалась от этой кампании. Помнится, когда в ПАСЕ впервые внесли подобную резолюцию, то её подавляющим числом голосов вообще отказались рассматривать. Однако в последние годы тезис о близости коммунизма и фашизма становится одним из важнейших устоев идеологии всей «демократической» Европы.
Комментарии