Торпеда и боцман

Максим Кантор. Фото: Игорь Ганжи

Есть анекдот: на корабль идет торпеда, и капитан просит боцмана отвлечь пассажиров, чтобы не было давки во время неизбежного крушения. Боцман выходит на палубу и говорит: «Спорим, я сниму штаны, и корабль расколется пополам?» Многие не верят, спорят. Боцман снимает штаны — и корабль раскалывается пополам. Выплывает пассажир и говорит: «Дурак ты, боцман, и шутки у тебя дурацкие».

Суть анекдота в том, что боцман не виноват.

Выражение «он расколол общество надвое» употребляют сегодня по любому поводу.

Расколоть надвое цельное общество — дело довольно сложное; например, Ленину, человеку гениальному, образованному и упорному, расколоть надвое общество России удалось далеко не сразу: потребовалась мировая война.

Было бы опрометчиво считать, что кто-либо из тех, кто сегодня «расколол общество надвое», превосходит талантами Владимира Ильича. Никаких идей никем высказано не было вовсе, программы действий не существует вообще, политическая мысль как спала, так и не просыпалась, мертвая зыбь интеллектуальной жизни не колышется. Разоблачение квадратных метров Якунина по ведомству идей не проходит. Это недурная инициатива — на уровне районного отделения милиции, но чтобы расколоть общество надвое требуется соображение иного порядка.

Солженицын рассказал про Архипелаг ГУЛАГ — раскололось ли общество?

Карл Маркс написал три тома «Капитала», а общество ждало еще 50 лет, прежде чем по нему прошла трещина.

А вот сегодня, что ни день, как заурядный поступок «раскалывает» общество. Судьбоносных фраз и жестов столько, что ахнешь: платонов и ньютонов немного, но робеспьеры как грибы родятся.

Так происходит потому, что общество давно раскололось. Не стоит труда его раскалывать — общество давно раскололось не под влиянием банального поступка, но в связи с имущественным неравенством. Общество просто-напросто разделилось на классы — на классические, хрестоматийные классы. Появился обычный, марксизмом описанный, классовый антагонизм — и теперь достаточно любой, самой незначительной провокации, чтобы этот антагонизм себя проявил.

Всех примиряющий аморфный «средний класс» исчез, он, собственно говоря, и не существовал никогда в реальности, его вывели в реторте, искусственным путем. Повсеместно в мире возвращается то самое классовое строение социума, которое подразумевает не только неравное распределение и неравноценные гарантии, но и разное отношение к истории, культуре, стране. Это и есть подлинная проблема России, а вместе с ней и всего того западного мира, куда страна возмечтала войти.

То, что любой незначительный недуг выявляет основную болезнь организма, — явление, медикам хорошо известное. Именно это и происходит сегодня на так называемой политической сцене, на которой, вообще говоря, совсем ничего не происходит.

Но ничего и не требуется, помимо приглашенного боцмана.

Чихнешь — глядь, а общество раскололось надвое.