Система заботы о сиротах в США: лабораторная площадка для Большой Фармы

Спустя пару часов после того как Служба защиты детей в Техасе забрала пятилетнего Тристена у его матери и отдала в приемную семью, приемные родители отвели Тристена к психиатру, объясняя это тем, что ребенок подавлен. В тот же день психиатр назначил Тристену три препарата: один от гнева, один от депрессии и один — чтобы пятилетний мальчик «мог расслабиться».

Сегодня, будучи взрослым и выйдя из-под опеки, Тристен говорит, что в тот день он и впрямь был подавлен. Однако, едва ли нуждался в препаратах — его чувства были вполне адекватны обстоятельствам.

«Ведь они только что отняли то, что было для меня самым важным: семью», - говорит он.

Перемещаясь по Техасу из одного приемного дома в другой, Тристен, по его словам, ни разу не услышал вопроса о том, как он чувствует себя от этих пилюль, невзирая на тот факт, что он часто оставался и плакал в своей комнате из-за ощущения, будто лекарства медленно разрывают его грудную клетку на части.

Врачи не обследовали Тристена, чтобы убедиться в безопасности комбинации медикаментов, которые он получал, или в том, что они помогают.

И когда бы он ни спросил социального работника или приемного родителя, нельзя ли прекратить прием препаратов, ему отвечали, что сейчас вызовут полицию, которая доставит его в психиатрическую больницу, или что он будет исключен из системы помощи сиротам.

К несчастью, подобные истории слишком распространены в США.

Согласно оценкам, около половины из примерно 400 тысяч детей, находящихся в системе заботы о сиротах или в приемных семьях США, получают то или иное психиатрическое средство.

Отчасти причиной этому стали деньги. Приемным родителям платят больше за помощь ребенку, имеющему проблемы с психическим здоровьем.

В среднем приемная семья получает на одного ребенка с обычным уровнем потребностей 17 долларов в день. А если ребенок получает антидепрессанты, антипсихотики, стабилизаторы настроения, противотревожные или противосудорожные препараты, то выплаты могут достигать 1000 долларов в день.

И приемные родители не отвечают за оплату лекарств, поскольку их оплачивают социальные страховки.

Многие защитники прав детей высказывают озабоченность драматическим увеличением числа детей, занесенных в ряды «детей с особыми потребностями», после того как они попадают в систему социальной помощи. Одна из причин, по которой врачи, психиатры и терапевты могут воздерживаться от выступлений против неоправданной наркотизации этих детей — в том, что те, кто выписывает рецепты, зачастую получают финансовые выгоды в форме платежей от фармацевтических компаний.

Однако с точки зрения выходцев из системы, таких как Тристен, назначение детям нескольких психиатрических медикаментов — это практика, которая должна измениться, в особенности, если «лекарство только обогащает приемного родителя» за счет ребенка.

Лекарство или яд?

Доктор Джон Бридинг — психолог, известный выступлениями против назначения детям психотропных средств, называет практику полагаться на фармацевтические продукты в воспитании ребенка «устоявшимся злоупотреблением против детей» и утверждает, что эти лекарства полезны примерно также, если оглушить ребенка ударом дубины по голове. Он говорит, что детей «используют в качестве подопытных кроликов» и в качестве «рынка извлечения прибыли разложившейся, циничной, злой отрасли», имея в виду крупные фармацевтические корпорации.

Бридинг называет постыдным такое положение вещей.

Согласно его данным, в 2011 году в системе заботы о сиротах в Техасе психиатрические препараты назначались 12 процентам детей в возрасте до пяти лет, 55 процентам детей в возрасте от шести до двенадцати, и 67 процентам детей в возрасте от 13 до 17 лет. Из них 73 процента детей получали назначение двух или более препаратов одновременно, а 42 процента — трех или более препаратов.

Национальная статистика по этому вопросу недоступна, поскольку каждый штат самостоятельно выстраивает и инспектирует свою систему заботы о сиротах. Высказываются, однако, предположения, что показатели по стране близки к тем, которые известны для Техаса, поскольку невзирая на факт, что лишь три процента населения Америки имеют медицинское состояние, оправдывающее назначение антипсихотиков, этот тип препаратов стал лидером продаж в США.

Несмотря на протесты медицинских экспертов, таких как Бридинг, и свидетельства выпускников системы, некоторые профессионалы утверждают, что с назначением психотропных средств детям все в порядке.

В 2004 году на слушаниях в профильном комитете законодательного собрания Техаса по вопросу о психиатрических препаратах в системе заботы о сиротах психиатр Джо Баркет заявил, что назначает препараты детям, поскольку «они очень больны» и «имеют плохую генетическую предысторию».

Бридинг, присутствовавший на слушаниях, утверждает, что многие психиатры, подобно Баркету, рассматривают психическое расстройство как своего рода генетическое заболевание мозга, тем самым оправдывая назначение психотропных средств.

Благодаря усилиям таких активистов, как Бридинг, законодательные собрания нескольких штатов, включая Техас, начали рассматривать изменение правовых положений, касающихся назначения детям препаратов. Бридинг сообщил агентству «Минт пресс ньюз», что, хотя дети в системе заботы о сиротах — самая подверженная психиатрическим назначениям группа детского населения, количество детей, которым назначено сочетанное применение психотропных средств, начинает снижаться.

Выпускники же этой системы по-прежнему встревожены судьбой «наркотизированных по самое не могу» - в особенности, поскольку большинство детей прекращают принимать их, когда выходят из системы.

Эпидемия наркотизации

Аиша пробыла в системе 15 лет, она провела в детском доме с братом и еще 13 детьми значительную часть этого времени. Среди детей в детском доме, куда она прибыла, в тот момент на препаратах был каждый ребенок — кроме нее. Но при первом же визите к врачу ей прописали 200 мг. «прозака» от депрессии и 200 мг. «сероквеля» в качестве снотворного.

«Приемным родителям не следует разрешать ставить диагнозы приемным детям», - утверждает Аиша.

Она принимала два лекарства, другие же дети принимали по пять пилюль каждый. Некоторым назначали до 13-ти таблеток, и они настолько привыкли к ним, что проглатывали их за раз.

«События принимают трагический оборот, - комментирует Бридинг, - мы убиваем этих детей. Это отравление, а не медицинское лечение. И это не заболевание. Эти препараты - не лекарства. Это токсические средства, которые обездвиживают и убивают — достаточно часто физически, и всегда психологически».

Когда служба защиты детей Техаса забрала 14-летнюю Элниту из семьи и поместила ее в приемный дом, ей дали лекарство от депрессии, в котором она, как она говорит теперь, не нуждалась.

«Я была робкой, - объясняет Элнита, добавляя, что она пыталась приспособиться к новому окружению, в котором были другие девочки и опекуны, которых она раньше не знала, - «я не была готова к этому».

Но, как и Тристена, ее заставили принимать препарат.

Элните назначили 500 мг. антидепрессанта, и каждый раз, когда она или другая девочка в приюте плакали от фрустрации (лат. frustratio — «обман», «неудача», «тщетное ожидание», «расстройство замыслов») — психическое состояние, возникающее в ситуации реальной или предполагаемой невозможности удовлетворения тех или иных потребностей или, проще говоря, в ситуации несоответствия желаний имеющимся возможностям), их помещали в изолятор или давали больше препаратов «для успокоения».

Во время пребывания в приюте Элнита побыла на четырех различных видах антидепрессантов. Невзирая на то, что лекарство затормаживало ее, вынуждая через силу сосредотачиваться на заданиях в школе и вызывало ужасные ночные кошмары, приемные родители и социальный работник неизменно отклоняли ее просьбу уменьшить дозу.

Приемные родители

В каждом штате имеется собственная версия Службы защиты детей с собственными правилами и политикой, но общие требования к тому, кто хочет стать приемным родителем, по США очень похожи. Приемные родители должны быть не младше 18 лет, быть физически и умственно здоровы, и проживать в окружении, защищающем благополучие и хорошее состояние детей. Подавать заявления могут как одинокие люди, так и семейные пары.

Элнита говорит, что поведение детей в системе помощи бывает «ненормально вследствие того, через что мы прошли и что мы видели». Однако все дети в системе нормальны, считает она — у них просто «имеется немного дополнительных проблем».

Элнита утверждает, что проблема нынешней системы заботы о детях в том, что приемные родители. «Они обращаются с нами так, как если бы мы только приносили деньги. Они нас не любят», - утверждает она.

Судья Джэнсон Каузер — отставной судья городского суда, адвокат и опекун-представитель в судебных делах для брошенных и подвергшихся злоупотреблениям детей. Он признает, что многие агенты Службы защиты детей — добросовестные люди с чистыми намерениями, однако они берутся за работу, которая требует определенных навыков. Большинство агентов, по его словам, «не могут ни произнести «расследование» по буквам, ни провести его.

Элнита покинула систему помощи сиротам и уже больше года не принимает препаратов от депрессии. Она говорит, что чувствует себя гораздо лучше, и что она выяснила, что может ладить с другими людьми. Она поняла, что в чем она нуждалась — так это в ком-то, с кем можно было поговорить.

Чиара Джексон, выпускница системы заботы о сиротах в Колорадо, попала в систему в 13 лет. Ей диагностировали биполярное расстройство. До 17 лет, пока она была там, Джексон боролась с приемными родителями и социальным работником, так как понимала, что антипсихотики затормаживают ее физически и психически. Она говорит, что «чем упорнее отказывалась принимать препараты, тем жестче социальная служба навешивала ей ярлыки и тем сильнее она испытывала гнев».

Когда Джексон вышла из системы в 18 лет, она прекратила прием препаратов, и обнаружила, что биполярного расстройства у нее не было, а было расстройство настроения.

«Если бы вы оказались в моих обстоятельствах, и видели вещи, которые видела я, ваше настроение также было бы расстроено очень быстро», - говорит она.

Обращаясь к нынешним и будущим приемным родителям, Тристен говорит, что приемные родители должны осознать, что дети в системе уже имеют дело с жизнью, разрушенной наполовину. Он говорит, что лучшее, что может сделать приемный родитель — это не наркотизировать ребенка, а расспросить его как у него дела и что он чувствует.

«Потратьте время на то, чтобы поговорить с ними. Возможно, это шокирует вас», - говорит он.   

Перевод статьи,

автор Кэти Руке