О юморе, сатире и их служителях

^{Выпуск «Телевидения на коленке» с Алексеем Навальным}

Популярное исчадие телевизионной геенны Отар Кушанашвили («25 лет в бизнесе») прокомментировал уход Михаила Шаца и Татьяны Лазаревой с канала СТС. «Я всегда это(отставку. — А. Б.) объяснял тем, что перестал быть интересен той части публики, которую обслуживал. Ни одна собака за все эти годы, кроме меня, не призналась в том, что ее отставили по простой и оскорбительной причине: она перестала быть интересной. Это жизнь, и Болотная здесь ни при чем».

Я без особого фанатизма слежу за кочевой отарой шоуменов. Но у меня есть любимцы, интересные именно тем, что «обслуживание», даже по VIP-классу, не входит в их представление о профессии. Лазарева и Шац служили своему электорату преданно и честно. Возможно, их уволили потому, что они не хотели да и не умели никого обслуживать.

Недавно приказал нам всем долго жить «Господин хороший», дитя «Гражданина поэта». Эта агитбригада тоже, видать, мало понимала про обслуживание уважаемой публики —  и стала ей поэтому неинтересна. Хотя хороша была и даже, не побоюсь этого слова, неотразима — отменным юмором и «отвязностью» (понятие, более корректный синоним к которому искать сейчас не время). А также тем, что сошлись, как звезды, именно звезды — высокие профи в своих ремеслах: отличный поэт Быков, ослепительный артист Ефремов и гениальный продюсер Васильев, так называемый Вася. И профессия, вступив в реакцию с юмором по формуле Менделеева 40 на 60, дала продукт, который аж три года не тонул в нашем болоте, с чавканьем поглощающем всё без следа и остатка. «Васю» сменил «Орлуша», влились другие ребята типа музыканта «Петюни» Тихонова, немного видоизменился формат — но мощный смеховой механизм работал как часы. Испортить и изгадить, как любят в России вообще и на ТВ в частности, этот междусобойчик мастеров было нельзя, поэтому его просто изгнали из эфира, с которым он, надо признать, никак и не монтировался. Когда в корзину гнилых червивых яблок попадает крепкий и ароматный антоновский экземпляр — выбраковывают именно его. Что методологически разумно. Прошу заметить: кабельный «Дождь» (чья судьба меня, если честно, изрядно тревожит) в этой развернутой метафоре — тоже чужеродная червивой корзине элегантная упаковочка из хрустящей гофрированной бумаги, каким-то чудом еще не выкинутая прочь, хотя на корм свиньям и не пригодная.

Жанр компоста, в котором давно и успешно специализируется государственное телевидение, постепенно поглощает и частные каналы. И первым общему разложению подлежит, увы, элемент самый нежный и скоропортящийся — юмор. Обратите внимание, как хорошо приживается повсюду милый, остроумный, интеллигентный Иван Ургант, виртуозно освоивший слалом сугубо обслуживающей, скользящей «сатиры» по касательной. Разнообразные «раши», «пельмени» и прочий фарш, неоднократно не только провернутый, но и переваренный. Какой-то генитальный кошмар, куда я ненароком скакнула волею суетливого пульта. Даже блестящая актерская команда «Шести кадров» не может устоять перед силой тлетворности, охватившей эфир.

Идиотская или низменная шутка проста в изготовлении и удобна в эксплуатации. Она вкатывается в лузу, как родная, и широкий потребитель, этот кадавр, наконец-то желудочно удовлетворенный, —  шагает с ней дальше по жизни, исполненный радости насыщения. Типа двух придурков, орущих на всю улицу: «И евреи, и хачи хорошо горят в печи!»

Не утверждаю, что искрометному слогану их научило телевидение (хотя допускаю). Речь о том, что свинья грязь не только находит, но именно ищет, ищет как хлеб, и поры ее свинской дебильной души для всевозможной дряни открыты настежь.

Планомерно истребляя на телевидении качественный юмор, заменяя его «мешанкой» для скота, идеологи, надо отдать им должное, довольно бескровно добиваются высоких результатов. Хоть и тошно, однако поучительно почитать комментарии к «Гражданину» и «Господину»: «Здорово кто-то оплачивает ту лабуду, которую Ефремов-мл. преподносит народонаселению». «Представляю, какие деньжищи Быков за свое рифмоплетство огребает». «Алкаш и Швондер». «Быков-Зильбертруд расправился с русской культурой». Ну и прочее. Это, конечно, стадо, вернее стая, которая в случае чего правильно отреагирует на команду «фас!». Для чего и выращивается.

Но я близко знаю и даже дружу кое с кем из очень приличных людей, кто ждет, как праздника, «Уральские пельмени» или «Комеди клаб», а от сумасшедшего, совершенно оригинального проекта «РЕН-ТВ» «Кто здесь звезда» («идеальное интервью»-розыгрыш, где якобы ведущий, якобы лох, якобы австралийский журналист русского происхождения, причем у него два лица, два воплощения, — «разводит» гостей-селебритиз, не подозревающих о том, что их раскалывают, как детей), от этой чистопородной, неожиданной, абсурдной в лучшем смысле клоунады — воротит свой нос, искренне не понимая: что тут смешного? Конечно, и у хороших, и даже у интеллигентных людей часто дурной вкус и беда с юмором. Но проблема, мне кажется, глубже. Зрителю в массе, независимо от его душевных качеств, уровня образования и воспитания, возраста и профессии, — настоящее высокое СМЕШНОЕ с его вторыми и третьими смыслами, текстами и подтекстами, с его драматизмом, абсурдом и гуманитарным вектором, — не вставляет. Полвека потребляя разные искусства и литературы, а также общаясь с сотнями себе подобных в разных странах, то есть имея возможность сравнивать, —  прихожу я к неприятному выводу. Подлинный юмор (присущий любой нации) вытесняется из национального сознания. И особенно бурно протекает этот процесс в последние лет 30. То есть в эпоху тотальногоинтерактивного наступления телевидения по всем фронтам и широтам.

«Испытание зрелищем» (Ст. Рассадин), особенно зрелищем ток-шоу, не проходит бесследно. И одна из очевидных потерь на этом пути — уплощение и упрощение разума. Поэтому, когда я говорю о технологии размалывания юмора в силосную массу на российском телевидении, — это не есть разговор о российской политике.

Но брезжит, сдается мне, в этом апокалиптическом туннеле свет. Свет сей ангельской надежды, как ни дико он звучит, — интернет.

Сеть очеловечивается буквально на глазах. Не только стены, границы и расстояния истаивают — сама речь разрушает свой письменный строй, становясь полностью разговорной. Функция СМИ, когда-то ведущая, отступает перед социальными сетями — лавиной сетевого общения.

Счастливая идея размещать в Сети как бы телевидение как бы для своих… открыла для Татьяны Лазаревой и Михаила Шаца новые, причем безграничные, возможности. Хотя явилась и не от хорошей жизни. «Двое немолодых безработных телеведущих, хозяйственных, но с вредными привычками, отягощенных тремя детьми, будут думать о своей дальнейшей жизни. Федеральные каналы не предлагать. Порядочность и чистоплотность гарантируем», — написала Лазарева в «Фейсбуке». Веселые супруги полгода обивали кабельные пороги. Ожидания, что найдется канал, где активистам Координационного совета оппозиции раскроют объятия со словами: «Слава богу, вы пришли!» — рассасывались. Даже на «Дожде», отводя глаза, твердили что-то о сетке…

И от буквально нечего делать вылупилась мысль и немедленно же оформилась в, так сказать, концепцЫю «Телевидения на коленке»: лучше на коленке, чем на коленях. Согласитесь же, неплохо!

«Независимость, возведенная в идиотизм», «мы опускаемся до уровня наших зрителей», «вы бесплатно смотрите — мы бесплатно показываем. Никаких претензий!» Ирония, свобода и прекрасный балдеж для тех, кто понимает. Действительно, никаких претензий. Выпуск (их пока четыре) — 10 тысяч рублей: аренда студии плюс гонорар операторам. Реквизит — пластмассовые кубики и туалетная бумага в виде ленты новостей. Хорошие шутки, зашкаливающее обаяние Тани Лазаревой, острое чувство пародии, легкое лексическое хулиганство («состоялась презентация олимпийских медалей РФ: по виду они напоминают п…дюли, которые наши спортсмены получат, если не получат медали»)… Для двухминутного ролика немало. А много.

«Вместо разгромленной ассоциации «ГОЛОС» власти планируют учредить организации «Сидеть», «Лежать», «Фас» и «Апорт».

«Президент Путин поздравил Михаила Ходорковского с пятидесятилем. Вашу роль, обратился он к юбиляру, в становлении молодой российской судебной системы, суровой, но уж какая есть, трудно пересмотреть и невозможно оправдать»…

«А для тех, кто хочет стать миллионером, продолжается викторина ЦРУ: в каком терминале аэропорта «Шереметьева» находится Эдвард Сноуден? Варианты ответов: А, В, С, Е и F. Вы можете попросить помощь VIP-зала!»

Лучший развод Путина; Сергей-парад (о выборах мэра); утром в газете — вечером в следственном комитете; телемост с единственным, кто знает, что делать с Ходорковским, — господином Хреном (причем он — в горах, где проводит отпуск)…

Семейный этот балаган — зрелище настолько симпатичное, что в одном из выпусков согласился принять участие даже Алексей Навальный, в злоупотреблении юмором не особо замеченный.

Назвать «ТВ на коленке» сатирой — язык не поворачивается. Из подручных средств, именно на коленке («пока ее не прострелили») Лазарева—Шац лепят альтернативное информационное поле: уродливую, искаженную реальность, глумясь, показывают в кривом зеркале своей сетевой комнаты (вернее, кухни) смеха. И реальность абсурдным образом выравнивается. Над тем, от чего после просмотра вечерних новостей хотелось удавиться, — мы смеемся. И, если верить Марксу, расстаемся таким образом со своим прошлым. Ведь на самом деле в мире есть очень мало вещей, над которыми нельзя смеяться. Важно делать это по-человечески, поскольку человек (а совсем не свинья) — единственное животное в природе, которое обладает юмором.

Отар Кушанашвили объяснил, почему "Уральские пельмени" лучше "Камеди Клаба"