Самоуважение - неосуществимое видение еврейского государства

В девятнадцатом столетии, Теодор Герцль и другие политические сионисты разделяли точку зрения, что еврейское государство должно позволить евреям вернуть себе самоуважение после почти  двухтысячелетней национальной бездомности. Разве такие сионисты, как Алкалай, Калишер, Мохилевер, Хесс, Пинскер, Пинес, Нордау, Райнис, Бар-Илан, Ахадаам и Бялик увидели бы в современном Израиле то самое достоинство, которого они так желали для своего народа? После 65 лет еврейской политической независимости, к несчастью, это остается весьма сомнительным.

Как же должно было бы выглядеть уважающее себя еврейское государство?

Совершенно ясно, что оно не выглядело бы как нация, которая не осуществляет суверенитет над своей исконной территорией.  Как нация, которая во время войн ввязывается в бесконечные бои вместо решающей победы; которая освобождает толпы кровавых душегубов за одного солдата или в качестве «жеста доброй воли»; или готово на любые переговоры в любое время с волками в волчьей шкуре, посланниками культуры ненависти. Лео Пинскер хотел, чтобы евреи выпрямились во весь рост.  Большинству людей кажется, что евреям больше не нужно сутулиться, как усталым привидениям , шатающимися между штетлами и гетто,  или, как попрошайкам, на коленях умолять о защите. Однако разве Государство Израиля по заведенному порядку не сутулится перед своими международными противниками, вечно вымаливая помощь у другого государства, голоса в ООН, и признания своей исконной столицы у своих кажущихся союзников?

Так же, как антисемитизм помог сделать скачок от изолированного еврейства - к единственному еврейскому государству,  точно так же он помог совершить скачок от моральной слабости еврейства – к национальному самосознанию. Так же, как отдельный еврей снова и снова подвергался травле,  расправе и изгнанию, точно так же современный Израиль преследуется ООН и движением бойкота , подвергается расправе в рецидивах войн и интифад и угрозам стирания с лица земли арабскими террористами, иранскими безумцами и представителями палестинской администрации, мечтающих об использовании ядерных бомб. Насколько еврейский политический суверенитет изменил мировое еврейство?

Берл Каценельсон придерживался мнения, что евреи не были покорены за 2.000 лет рассеяния, но, возможно, он прожил не столь долго, чтобы признать медленное психологическое воздействие, которое еврейские иммигранты импортировали в Израиль из разных стран. Ахадхаам  понимал, что самоуважение проистекает из духовного роста, однако, Герцль склонялся больше к тому, что  «заключенные на длительный срок неохотно покидают свои камеры». Это и есть ключ к проблеме. Фактически говоря, изгнание Израиля длилось дольше, чем период его независимости. Что касается продолжительности, то первое и второе иудейские царства были по продолжительности только в половину периода горького рассеяния.

Насколько рассеянный народ презираем, настолько же неприятен и народ, лишенный самоуважения. Хотя многое можно сказать о производительной динамике между интенсивным центром (землей Израиля) и большой периферией (землями диаспоры), именно родина должна быть центром со спицами диаспоры, протянутыми во внешний мир. И если центр слаб и охвачен конфликтами, комплексом вины, подвержен колебаниям и неопределенности, неуверенности в себя, благодарен другим за свой хлеб насущный, и настроен на восприятия, внедренные иноплеменниками, тогда прогресс  народа постепенно снижается до нуля.

Людвиг Левисон утверждал , что еврейское безразличие, невежество и отсутствие твердой убежденности, «согласно знанию и чувству», создали самый глубокий «еврейский вопрос». Если бы каждый еврей или, по крайней мере, каждый израильский еврей, имел глубокое знание еврейского наследия и идущее от сердца чувство еврейской идентичности, Государство Израиля было бы лучше сформировано, чем когда бы то ни было. Если бы израильское руководство четко понимало, что мир в обмен на мир есть единственная жизнеспособная формула для постоянного сближения с соседями Израиля; что никакой мир невозможно заключить между обществом,  воспевающим компромисс, и обществом, воспевающим джихад;  что никакое количество уступок земли никогда не сможет умиротворить тех,  кто  скупиться дать евреям даже дунам земли, тогда бы  Израиль твердо стоял на дороге, ведущей к возвращению своего самоуважения.

Рав Кук полагал, что «мы – культура более сильная, чем все культуры всех времен, и более устойчивая, чем любая стойкость мира». Однако разве мы можем пересилить наши собственные калечащие комплексы? Разве мы достаточно сильны, чтобы не соприкасаться с пылью диаспоры, чтобы расстаться с нашим ментальным багажом на пограничном пункте аэропорта Бен-Гуриона и вынырнуть из психологического гетто? Исторически евреи всегда были своими собственными самыми большими врагами.

 Подлинная автономия приходит по-настоящему, спустя долгое время после возрождения политической независимости и военной мощи.  Только те, кто имеют самоуважение, могут считать себя поистине суверенными. Для еврейства такое государство остается недостижимым.

http://www.algemeiner.com/2013/08/01/self-respect-the-unrealized-vision-for-the-jewish-state/