Последняя победа армии царской России.

97 лет назад Русская императорская армия вела своё последнее успешное наступление. 

Оно вошло во все учебники истории под названием "Брусиловский прорыв".

 Генерал А.А.Брусилов  

Стратегическая наступательная операция русского Юго-Западного фронта в Первой мировой войне, известная как Брусиловский прорыв, продолжалась полгода – с 22 мая по конец ноября (по старому стилю) 1916 года. Это была, по сути дела, целая кампания, состоявшая из нескольких чередовавшихся наступлений. Историками, разумеется, больше освещён её первый этап, ознаменованный крупной русской победой под Луцком. Часто именно этот эпизод большого сражения называют Брусиловским (или Луцким) прорывом.

На лето 1916 года планировалось одновременное наступление войск России и её западных союзников. Договорённость об этом была достигнута на межсоюзном совещании в Шантильи (Франция) в феврале 1916 года. Русские войска должны были нанести удар не позднее 2 (15) июня. Не позднее 18 июня (1 июля) в наступление предстояло перейти англичанам и французам. Действительность, как обычно бывает, спутала эти планы.

Ещё 7 (21) февраля 1916 года начались германские атаки под Верденом. 2 (15) мая австро-венгерские войска пошли в наступление на итальянцев. Австрийский главнокомандующий генерал Конрад собирался ударом из Южного Тироля отрезать итальянские армии в области Венето от остальной Италии.

Удар австрийцев сильно напугал итальянское командование. Оно стало слать панические телеграммы французскому и русскому командованию. От первого оно требовало повлиять на русских, а от второго – спешно перейти в наступление, чтобы отвлечь австрийцев от Италии. Итальянский король Виктор-Эммануил III даже отправил личную телеграмму Николаю II. Получалось, что только русские должны были жертвовать собой, дабы уберечь Италию от разгрома.

Как выяснилось позднее, страхи итальянского руководства оказались сильно преувеличенными, но в тот момент складывалось впечатление, что Италия готова заключить с противником немедленный сепаратный мир. Это нанесло бы по Антанте не только моральный, но и военный удар (итальянский фронт, как-никак, отвлекал более 20 австрийских дивизий). А отвлечь силы австрийцев от Италии могла только Россия.

Поэтому наступление русского Юго-Западного фронта началось на две недели раньше запланированного срока – 22 мая (4 июня). В общем наступлении Русской армии в летнюю кампанию 1916 года фронту под командованием генерала от кавалерии А. А. Брусилова отводилась вспомогательная роль. Между тем, Брусилов был единственным из командующих фронтами, кто верил в успех и рвался в бой. Поэтому играть главную роль в наступлении было в итоге предоставлено ему.

Ни на одном из направлений войска Юго-Западного фронта не имели решающего превосходства над противником в живой силе и огневых средствах, а на ряде направлений даже уступали ему. Общее превосходство противника над русскими в количестве тяжёлой артиллерии было троекратным. Тем значительнее был одержанный русскими успех.

Летом 1916 года Русская армия указала выход из тупика позиционной войны. Войска Брусилова применили принципиально новую тактику прорыва укреплённых позиций – «огневой вал». Обычно в сражениях Первой мировой войны наступление начиналось с многодневной артиллерийской подготовки. Тем самым направление удара заранее демаскировалось, и противник имел возможность подтянуть резервы к предполагаемому участку прорыва. Атакующие войска преодолевали первую полосу неприятельской обороны, уничтоженную артиллерийским огнём, но за ней наталкивались на нетронутые свежие силы противника – и атака глохла. Требовалось подтянуть артиллерию и снова много дней готовить прорыв следующей укреплённой полосы.

«Огневой вал» был короткой артиллерийской подготовкой. Атака начиналась не после него, а непосредственно под его прикрытием. Прижатая артиллерийским огнём пехота противника не могла оказать сопротивления. Атакующие войска врывались в первую линию траншей врага. Вслед за этим «огневой вал» переносился дальше, на вторую линию обороны, на третью и т.д. При этом атакующие войска шли четырьмя волнами. Уставшая, понёсшая потери первая волна закреплялась на захваченных позициях, а дальше шла вторая волна пехоты – и т.д.

   Пленные австрияки

Изобретённая Брусиловым тактика прорыва была широко применена обеими сторонами на Западном фронте в последний год войны – 1918-й – и привела там к выходу из тупика окопного сидения. В этом её всемирное значение в истории военного искусства.

Стратегическая внезапность Брусиловского прорыва была достигнута тем, что направления главного удара как такового не было.

Удар одновременно наносили все четыре армии Юго-Западного фронта. И все добились успеха, хоть и разного. Поэтому, кстати, необходимо напомнить имена этих генералов, которые под руководством выдающегося полководца тоже показали, на что ещё способна Русская армия. Это Д. Г. Щербачёв (командующий 7-й армией), А. М. Каледин (8-я армия), П. А. Лечицкий (9-я армия), К. В. Сахаров (11-я армия).

Наибольшего успеха поначалу добилась 8-я армия под Луцком. После некоторого колебания Брусилов решил, что она должна наносить главный удар, а основной задачей наступления будет взятие Ковеля. Этой цели он продолжал упорно придерживаться в последующие месяцы, хотя оперативная обстановка серьёзно изменилась и противник сумел выстроить на ковельском направлении плотную оборону. Между тем наметившийся крупный успех 9-й армии в Буковине не был в достаточной степени использован.

Наступление русского Западного фронта под командованием генерала от инфантерии А. Е. Эверта, которому в планах русской Ставки придавалось первостепенное значение, постоянно откладывалось, несмотря на благоприятное для наших войск соотношение сил. Наконец, 20 июня (3 июля) Западный фронт перешёл в наступление, но оно довольно быстро захлебнулось. С большим запозданием Ставка поняла, что ждать активных действий от инертного командующего фронтом не приходится и согласилась усилить армии Брусилова. Но время было упущено.

1 июля по новому стилю – ни одним днём раньше срока! – в наступление перешли англо-французские войска. Развернулось сражение на реке Сомме. За четыре с половиной месяца боёв союзники продвинулись на фронте 45 км в глубину на 10 км. За два с половиной месяца войска нашего Юго-Западного фронта в полосе шириной 400 км имели продвижение в глубину от 60 до 120 км.

14 (27) августа в войну на стороне России вступила Румыния. Случись это месяцем-двумя раньше, когда австрийская армия была в глубоком шоке, последствия могли быть самыми благоприятными для Антанты. Но к этому времени противник справился с кризисом. Тем не менее, 3 (16) сентября русские войска снова двинулись в наступление. Наступательные операции Юго-Западного фронта неоднократно возобновлялись и впоследствии, затихнув лишь в конце ноября, когда основные события переместились на Румынский фронт, где русским пришлось спасать своего незадачливого нового союзника.

17-й Донской казачий полк имени генерала Я. П. Бакланова во время атаки

Между кампаниями 1914 и 1918 годов наступление русского Юго-Западного фронта в 1916 году было наиболее успешной стратегической операцией войск Антанты на всех европейских театрах военных действий. Австро-венгерская армия была разгромлена, одними пленными потеряв более полумиллиона человек. Главнокомандующий генерал Конрад, готовившийся праздновать триумф над итальянцами, был отрешён от должности за то, что просмотрел подготовку русских к наступлению. Австрийский фронт спешно подпирался германскими войсками. Однако и русские потери были значительными – вряд ли меньше потерь противника. Особенно много наших полегло в кровопролитных атаках на реке Стоход, продолжавшихся с июня по сентябрь. 

Русская армия не достигла всех тех целей, на которые рассчитывал Брусилов. Он утверждал, что в 1916 году можно было закончить войну окончательным разгромом Австро-Венгрии и Германии, если бы царь как Верховный главнокомандующий и его начальник штаба соответствовали своим должностям. Это, конечно, явное преувеличение. Но очевидно, что возможности Русской армии не были использованы в максимальной степени.

Вот что пишет по поводу полководчества Брусилова и Ставки в 1916 году А. А. Керсновский, который по праву до сих пор остаётся наиболее глубоким историком военных действий Русской армии в 1914-1917 гг.:

«Волевого начальника ген. Брусилова следует поставить гораздо выше ген. Алексеева. Он громил неприятельские армии, одерживал блестящие победы, которыми ген. Алексеев совершенно не умел пользоваться …

Ген. Брусилову удалось то, что до сих пор не удавалось ни одному вождю союзных армий – прорыв неприятельского фронта в стратегическом масштабе. Брусилова обвиняют в том, что, произведя прорыв, он не сумел его использовать. Обвинение это ни на чём не основано. Использовать прорыв было делом не главнокомандующего Ю.-З. фронтом, … а Ставки»[1].

В последний дореволюционный год Русская армия показала, на что она ещё способна. Чисто военные факторы позволяли ей в 1917 году как минимум повторить летний успех 1916 года. Но, как известно, вмешались факторы политического порядка.

Брусиловский прорыв вошёл в классику военного искусства. Во время Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. он стал одним из хрестоматийных примеров, наряду с подвигами русского воинства Александра Невского, Дмитрия Донского, Минина и Пожарского, Суворова, Кутузова, на которых воспитывался патриотизм наших воинов.