ТАИНСТВО СТАЛИНСКОГО ПРИКАЗА

ТАИНСТВО СТАЛИНСКОГО ПРИКАЗА
Мой дядя Миша был самых честных правил: на кулачках никогда не зажимал в кулаке свинчатки и бил строго наотмашь. Дом, в котором он жил, располагался так, что дядя Миша имел право выступать на кулачках то за одну улицу, то за другую. И поэтому накануне очередных кулачных мероприятий представители улиц приходили к этому богатырю с самогоном и просьбой быть на сей раз в их "стенке". На войне дядя Миша был пулеметчиком. Вернулся он с полностью парализованной левой рукой. А потом наступила та старость, в которой человек забывает о своем настоящем положении и ощущает себя молодым. В такую вот "старость" дядю Мишу было невозможно убедить, что по телевизору показывают не имитацию бокса, а настоящие соревнования. Всем доводам он противопоставлял убийственный аргумент:

- Ну вот меня туда пусти - я же сразу убью!

Когда меня провожали на срочную службу в армию торжественным застольем, один мой ровесник отпустил общепринятую тогда среди нас, молодых, шутку: "Эх, побыстрее бы война, да в плен бы сдаться!" Дядя Миша отреагировал неадекватно. Мне пришлось их разнимать и успокаивать. И вот тогда, по ходу этих "разниманий", я впервые услышал от ветерана войны нечто такое, что застряло в уме вопросом. Вернее, множеством вопросов.

В 1942 году один солдат вышел из наших окопов и с поднятыми вверх руками направился в сторону немецких позиций... Что-то в этой картинке уже здесь не увязывалось с общепринятыми представлениями. Как, вот так, средь бела дня?! На виду у товарищей?! Пошел в плен так, как студент "заколол" (сегодня говорят "забил") лекции? Еще, может, посоветовался: пойти в плен или нет; а потом сказал: ну ладно, счастливо оставаться, а я пошел(!!!).
Я "домотался" до дяди с вопросами. Известно, как трудно выуживается что-либо конкретное о войне у наших ветеранов. Но я был настойчив.
Да, в 1941 и еще летом 1942 года вот так и сдавались! То есть советовались меж собой, прощались и потом часть людей шла туда, а другая часть оставалась воевать(!).
Однако в тот раз дядя Миша "скосил" из своего пулемета того, кто пошел сдаваться!

- А почему на этот раз ты "скосил", дядя Миша?

- Приказ поступил - Двести двадцать седьмой!

- Это который "Ни шагу назад?"

- Не знаю! Двести двадцать седьмой был приказ!

И опять какая-то загадка. Сам номер приказа говорил, что здесь какая-то тайна истории. Ведь приказ был двести двадцать седьмым! Так неужели в предыдущих двухстах двадцати шести приказывали не трогать сдающихся в плен красноармейцев, а отпускать их на немецкие хлеба? И еще одно: что же это за приказ такой был, что память народа запомнила его аж по НОМЕРУ!?
Спустя много лет я прочитал этот Приказ. От нахлынувших эмоций мороз пошел по коже. А неугомонный рассудок ставил все новые и новые вопросы и подводил к мысли: здесь величайшее ТАИНСТВО ВСЕМИРНОЙ ИСТОРИИ!
Летом 1942 года начала повторяться картина предыдущего лета. Так называемые "немцы" (а на самом деле армия всей объединенной Европы) опрокинули южную часть нашего фронта и двинулись к Волге и на Кавказ.

Логика ВСЕМИРНОЙ военной истории требовала от Сталина, чтобы он в критической обстановке выполнял следующие обязанности:

- Подбадривал бы народ и армию.

- Убеждал бы всех в том, что у нас еще есть резервы, территория, оружие, продовольствие, то есть что сопротивление не бессмысленно, что мы еще "покажем"!

- Рассказывал бы об истощении противника, о том, что тот "выдыхается" (или, как потом делала "геббельсовская пропаганда" - что противника на востоке уже уничтожили, а на фронте остались лишь нанятые англичанами монголы).

- Сулил бы помощь от союзников.



- Намекал бы на какое-нибудь "чудо-оружие".

- Просто закатывал бы истерики о верности долгу, Присяге, Родине, проявлял бы личную храбрость и в любом случае демонстрировал бы полную уверенность в победе.

ВСЕ и ВСЕГДА вожди и полководцы поступали именно так. А Сталин поступил НАОБОРОТ!

Из Приказа Сталина № 227:
Части войск Южного фронта, идя за паникерами, оставили Ростов и Новочеркасск без серьезного сопротивления и без приказа Москвы, покрыв свои знамена позором.
Население нашей страны, с любовью и уважением относящееся к Красной Армии, начинает разочаровываться в ней, теряет веру в Красную Армию, а многие из них проклинают Красную Армию…
Некоторые неумные люди на фронте утешают себя разговорами о том, что мы можем и дальше отступать на восток, так как у нас много земли, много населения, и что хлеба у нас всегда будет в избытке…. Но такие разговоры являются насквозь фальшивыми и лживыми, выгодными лишь нашим врагам…. После потери Украины, Белоруссии, Прибалтики, Донбасса и других областей у нас стало намного меньше территории, стало быть, стало намного меньше людей, хлеба, металла, заводов, фабрик. Мы потеряли более 70 миллионов населения, более 800 миллионов пудов хлеба в год и более 10 миллионов тонн металла в год. У нас нет уже теперь преобладания над немцами ни в людских резервах, ни в запасах хлеба

В Приказе ПОДТВЕРЖДАЛОСЬ то, что противник доказывал в своих листовках! Внятно и дотошно Приказ растолковывал: у нас нет преимущества перед врагом в территории; у нас нет преимущества перед врагом в людях; мы перед вероятностью войны без угля, без хлеба, без железных дорог...

Вместо того, чтобы работать над "повышением боевого духа", наш Главнокомандующий просто ОШАРАШИЛ народ и армию самой голой и самой горькой ПРАВДОЙ!

И такое неожиданное поведение вождя ударило по нервам и существенно изменило поведение и армии, и народа. Перед нами - редчайший в истории случай, когда именно ОСОЗНАННОЕ поведение вождя переломило ситуацию.

И дело здесь не только в свидетельствах моего дяди Миши и многих других, прошедших ту войну. Дело в том, что никакими "оперативно-стратегическими" соображениями невозможно объяснить тот перелом, который произошел после выхода Приказа. Войска объединенной Европы по инерции дорвались до Волги. Хуже того: они ПРИЖАЛИ к этой мощной водной артерии нашу 62 армию. Положение этой армии ничем не отличалось от положения англичан под Дюнкерком в 1940 году: впереди противник, сзади - мощная водная преграда. ВСЕ "стратеги" согласны, что ТАКОЕ положение было для англичан под Дюнкерком безнадежным. И НИ ОДИН стратег не провел естественной аналогии между Дюнкерком и Сталинградом. Почему?

Да просто потому, что англичане под Дюнкерком думали только об отступлении. А вот русские В ТАКОЙ ЖЕ позиции об отступлениях уже не думали! Почему же раньше, на более выгодных позициях, "думали", а потом "не думали"? Почему раньше не выполнили сотни приказов "держаться" и сдали Киев (точь-в-точь такая же позиция на крутом правом берегу мощной реки, как под Сталинградом!)? А вот тут вдруг принялись "держаться"! Почему именно двести двадцать седьмой (видимо, по счету?) Приказ решили выполнять?
. . .
Как ни крути, но Сталин знал что-то такое. Он ЗНАЛ какой-то секретный нерв народной души - нерв, способный изменить поведение народа...
Сталин знал определенную частоту поля русского национального характера. И он осознанно, специально, умышленно сработал не в резонанс этой частоте, а строго в КОНТРРЕЗОНАНС! Нам, живущим уже в другом веке, понять это трудно. Но можно приблизиться к пониманию, если представить себе…