Блеск и нищета телевидения.Победил ли интернет?

   У классического советского ТВ все еще жива громадная аудитория всеми забытых людей, которые живут без бургерных, велодорожек и арт-кластеров, и всем на них плевать, кроме нас. В чем суть телевидения? Почему телевизор надо смотреть? Почему невозможно умное телевидение? Как интеллектуал превращается в теле-идиота? И победил ли Интернет телевизор?

Золотым временем телевидения были 90-е — каналы были бедными и по-хорошему провинциальными. Они сутками показывали купленные на Горбушке американские фильмы, сериалы, мультфильмы и музыкальные клипы, выполняя свою главную функцию — полное освоение времени наших жизней как наиболее ценного и ликвидного ресурса. Казалось, что продюсеры со всего мира «спешат на помощь». Так продолжалось до тех пор, пока модель российского телевидения не была фундаментально встроена в систему властных отношений. Тем не менее, даже сейчас, включив любой из федеральных каналов, мы увидим старое-доброе кооперативное кино начала 90-х с Панкратовым-Черным в главной роли.

В светской хронике, новостях, сериалах и юморе заключена суть телевидения, его самодостаточная идеология и эстетика. Каждый, кто работал на телевидении, знает, что настоящие рейтинги делают три вещи: юмор, трагедии и светская хроника. Поэтому ток-шоу победно шагают по всем телеканалам в прайм-тайм. Андрей Малахов не просто так говорит какие-то глупости и дает советы, он знает, что существует огромная аудитория, готовая оргазмировать, слушая его бредни. Ток-шоу прерываются обязательным просмотром сериалов — второго гениального изобретения человечества после атомной бомбы. Форма сериала значительно снизила издержки, связанные с поиском подходящего продукта и позволила не ломать голову над ежедневным выбором фильма, а также минимизировала риск разочарования при просмотре неизвестных фильмов или новинок. Есть некий сериал и мы знаем, что впереди у нас 250 увлекательных серий, на протяжении которых Хуан будет жарко любить Хуаниту и бить Гильерме — все счастливы.

Домохозяйкам, что проводят свой досуг на кухне, помешивая куриный бульон, есть чем занять свою фантазию и помимо сериалов. НТВ предложило им замочную скважину, сквозь которую можно рассмотреть все пороки звездной жизни, изучить досуг и манеры «лучших из лучших». НТВ использует знаменитостей в качестве символов успеха, причем сами по себе эти селебритис мало кому интересны. Главное — модель поведения. Во что они одеты, как тратят деньги, куда ходят и что едят. Оказывается, Анджелине Джоли тоже тяжело, даже в постели с Брэдом Питтом она думает о голодающих детях. «А уж мы за кредит расплатимся в следующем месяце, один раз живем», — нарезая лук, говорит сама себе домохозяйка Людмила. А тем временем в телевизоре кружатся юные спутницы респектабельных толстяков, которые не упустят возможности дать напутствие телезрителям и в подробностях расскажут, как добиться успеха и жить в свое удовольствие. Как и советская пропаганда, эти бизнес-поучения состоявшихся кошельков никак не связаны с реальностью. Кому нужен телезритель, способный повторить чей-то успех? Ведь первое, что он сделает, — это выключит телевизор, выдернет роутер из сети и удалит свой аккаунт в фейсбуке.

Претензии многих молодых людей, близких к моему кругу общения, сводятся к тому, что телевидение, по их мнению, недостаточно интеллектуально, поэтому они занимаются поэтическим самообманом, утверждая, что пришли в Интернет, чтобы читать Хайдеггера и смотреть арт-хаус, который не жалуют на отечественном ТВ. Отчасти мне близки и понятны чувства моих товарищей. Думаю, каждому знакома ситуация, когда включаешь телевизор, а там показывают адовое юмористическое шоу. На сцене рэпует Михаил Задорнов, в зале сидят нормальные люди и давятся от хохота, а ты смотришь на это и чувствуешь себя дегенератом. Однако слушая стенания о тотальной деградации телевидения, мне представляется, что телевизор — это чей-то близкий родственник, который «не в шутку занемог». Ведь невозможно так искренне беспокоиться о том, что телевидение кого-то отупляет. Более того, я глубоко убежден, что телевидение и интеллект вообще несовместимы. У многих, правда, ум ассоциируется с программой «Что? Где? Когда?». Но все и так знают, что рост Александра Друзя в эрудированном состоянии достигает 193 см, а простому чукотскому рыбаку приятно выиграть 3 тысячи рублей у седых знатоков.

Отчего же среди оптимистичных интеллектуалов бытует надежда, что аналитические колонки или авторское кино, способны хоть как-то облагородить ТВ? Основные принципы медиа давно сформированы и они не переносят крупных потрясений или глобальных революций, а предполагают лишь тонкие, косметические изменения — реструктуризацию, редизайн, перевоплощение, а интеллектуализация телевидения влечет за собой практически 100% угрозу финансового провала и коммерческой нерентабельности.

И потом — телевизор включают не для того, чтобы думать, а для погружения в состояние глубокого наркотического сна. Нормальную (в нашем понимании) аналитическую передачу или длинную философскую лекцию просто никто не будет смотреть. Телевизор и телеиндустрия — с одной стороны, и телеаудитория — с другой, образуют такую гомеостатическую систему, что ее не разрушит никакой Джон Серль или Ноам Хомский.

Сам формат телевещания, ориентирующийся на некие усредненные стандарты, сводит на нет все преимущества по-настоящему умных рассуждений.

И вообще — кто такой интеллектуал? Зачастую это занудный, и совершенно неинтересный персонаж, чьи познания распространены за грани общественных интересов. С ним вряд ли возможна интересная светская беседа о милых глупостях. Если он не юродствует, то он попросту не нужен телевизору. В телевизоре должны быть яркие, парадоксальные герои. Проще говоря, те, кто готов участвовать в шоу и рассуждать на вечные темы, а это, как правило, не шибко умные люди — музыканты, художники, журналисты, писатели и прочие общественные деятели, которых часто путают с теми, кто действительно способен мыслить.«Умного» телевидения никогда не было и не будет, потому что ум не так хорошо продается. Однако если человек, претендуя, как минимум, на звание интеллектуала, брезгует продуктами телевидения, то перед нами, скорее всего, просто тупой кретин или «даун», как любит выражаться Маруся Климова. Для человека вдумчивого телевидение необходимо хотя бы для того, чтобы знать, чем на данный момент бредят массы, или какова ведущая идеологема. Это типично гуманитарный материал, представляющий интерес даже для антропологов. Лично меня мало интересуют хитрейшие технологии, манипулирующие людским сознанием. Об этом написано действительно много. Интересен частный момент этих манипуляций — преобразование настоящего, подлинного интеллекта (а на ТВ часто приглашаются люди в реальности заслуживающие уважения) в некий экранный суррогат из скоротечных банальностей.

На Западе дифференциация интеллектуалов прошла довольно отчетливо: есть группа ТВ-активистов, набивающих себе популярность и авторитет, и существуют те, кто принципиально игнорируют «ящик» (причем даже настоящие каналы о культуре, а не всем известные пародии), несмотря на возможные выгоды. Они не хотят выглядеть истуканами в телевизионном карнавале всеобщего идиотизма. Они понимают, что специфика телевидения не позволяет быть серьезным и ответственным в словах. Телевидение, как сегмент масс-медиа, действует по закономерностям переложения «высокой» культуры в продукты массового потребления. Умников показывают в «кастрированном» виде, как патетичных изрыгателей банальностей, а популярность впоследствии закрепляет намертво эту лживую маску на лице первоначально достойного человека.

С недавнего времени и на российском ТВ практикуют обычай приглашать умников в развлекательные программы: Андрей Ашкеров и Александр Дугин в «Пусть говорят», Александр Секацкий в «Закрытом показе», etc. В рамках кратковременных ток-шоу интеллектуальные преимущества компетентного человека скрадываются под ворохом нивелирующих профессионализм деталей: во-первых, временные рамки просто не позволят знающему человеку даже минималистично обрисовать проблему (для профанов это не составляет никаких трудностей, ибо их познаний как раз хватает для такого формата); во-вторых, нарочитая общедоступность, вынужденное упрощение специализированной лексики; в-третьих, ключевая тематика программ настолько примитивна, что интеллектуалу приходиться кружить в трех соснах банальностей. Формат быстроты, лаконичности, упрощенности, усредненности, «ясности» рождает усредненное представление об интеллектуале.

Скука — единственное настоящее несчастье современной цивилизации, заставляющее человека искренне страдать. В ответ на ноющую глухую скуку, человек производит гигабайты дистиллированной информации, а потребляет еще больше. Интернет изменил способ потребления информации, но это не значит, что он погубил ТВ. Теперь телевизор смотрят, не замечая. Он стал фоном. Визуальным аналогом эмбиента.

Если исключить уличные драки, ДТП и пьяные истерики, зафиксированные на мобильные телефоны или видеорегистраторы, то телевидение было и остается основным генератором контента для YouTube. Мы опосредованно смотрим в тот же аквариум. Но если сейчас телевизор приходит в YouTube, то завтра YouTube придет в телевизор. Не в том смысле, что YouTube можно будет смотреть на большом экране, это возможно уже более 6 лет, но по эстетике и формату вещания. Сейчас на наших глазах происходит слияние медиумов. Телевидение переходит в гаджеты, а социальные сети все больше напоминают телевидение. Открываешь фейсбук, а там все те же лица, что и в «ящике», и снова тошнит от этих серьезных постов «клуба знатоков».

Порой кажется, что нам пытаются впарить старое дерьмо, но в новой упаковке. Старый лозунг звучал: «Сиди себе на диване, сиди и смотри». Новый лозунг мало чем отличается от своего собрата. Уставшие люди приходят с нелюбимой работы домой лишь затем, чтобы перекусить и снова уставиться в твиттер, в который они смотрели целый день на работе, и поэтому устали.

Победил ли Интернет телевидение? Очевидно, что формирование новых зрительских общностей происходит уже вокруг социальных сетей и мощных конгломератов вроде гугла, нежели вокруг старого доброго телевизора, а «говорящие головы» появляются как приложение к уже существующим сервисам. Но представьте себе на секунду, какое количество людей до сих пор смотрят телевизор, и ничего знать не знают об «этом вашем Интернете». Поэтому «победа Интернета над ТВ» — это само по себе идеологическое убеждение, а, как известно, на одно идеологическое убеждение всегда находится другое идеологическое убеждение.